Я фыркнула. Это было не очень вежливо, но, с другой стороны, я никогда не была вежливой. В академии меня учили хорошим манерам, это правда, но меня также воспитывали так, чтобы я была оружием, которое Орран мог направить на своих врагов. Светский этикет был далеко не так важен, как умение превращать людей в пепел. В свою защиту скажу, что в последнем я преуспела.
— Ты же не собираешься сдаваться, верно?
Сильва покачала головой. «Я неумолима, и у меня терпение ледника. Ты могла бы просто сдаться и рассказать мне, как ты себя чувствуешь. Это сэкономит нам обоим время и силы на споры». Она снова улыбнулась.
Я услышала, как Сссеракис рассмеялся в глубине души. Секреты, которые она может использовать против тебя. Еще один друг тебя предаст. Так же, как это сделал Джозеф. И тогда тебе придется убить ее так же, как ты убила Джозефа.
Может быть, это был шепот ужаса или толчок Сильвы. Может быть, это было просто потому, что я хотела впустить ее в себя, хотя бы немного. Но тогда я открылась. Я открыла себя ей, и, к моему удивлению, гнев схлынул.
— Хочешь знать, что я чувствую? Представь, что тебя вырвали отсюда на два года и заперли в тюрьме, полной самого худшего, что может предложить Террелан. Избиения, плети, пытки, предательство. И даже когда ты убегаешь, жизнь уже не та, что прежде. На тебя охотятся и наносят удар мечом. — Я не уверена, когда именно слезы вновь потекли по моим щекам, но я плакала. — Ты отказываешься… от всего. И вот, наконец, ты возвращаешься домой, только его там больше нет. Есть руины. Все, что ты знала, когда росла, исчезло. Все, кого ты знала, мертвы. Люди, которые тебя учили. Люди, которые тебе нравились. Те, кого ты ненавидела. Каждый. Всё. Ушли.
Сильва не произнесла ни слова. Думаю, она знала, что я застыну и замолчу, если она это сделает. И в этой проклятой тишине я не могла не высказаться, не выплеснуть каждый кусочек своих чувств. Сильва просто сидела молча, а я преодолевала себя, чтобы освободиться от своей боли. Я никогда не узнаю, как ей это удалось.
— От моего прошлого не осталось ничего, кроме воспоминаний о гневе, боли и еще большем гневе. — Думаю, тогда я перечислила, кого именно я потеряла. Я рассказала Сильве о многих наставниках: о доброте Белл, спокойной уверенности Эльстет в моих способностях, даже когда я была уверена, что что-то мне не по силам. О Земметене, который начинал каждый урок с корзины фруктов — мне нравились его уроки. Истории так и сыпались из меня потоком, и Сильва выслушала их все.
Долгое время мы сидели в тишине. Это было странно уютно, учитывая, как много о себе я только что ей рассказала. Я подняла глаза и увидела Изена, стоящего в тени нашего дома, его мертвые глаза смотрели на меня с обвинением, которого я не понимала.
— Это был эмоциональный день, — через какое-то время призналась я, и мой голос дрогнул. Я чувствовала себя глупо. Я только что накричала на эту женщину, выплеснула свое горе и гнев. — Как ты думаешь, мы могли бы просто забыть об этой вспышке?
Сильва рассмеялась:
— Боюсь, что нет. Но это очаровательно, когда ты перестаешь прятать все эмоции внутри себя и действительно становишься самой собой.
Я стрельнула в нее взглядом. Я хотела выразить презрение, но, думаю, немного промахнулась, потому что она просто мне улыбнулась. Затем улыбка исчезла с ее лица, и я поняла, что мне не понравится то, что последует дальше.
— У меня плохие новости, Эска. Мы снова над Ишей, и в прошлый раз, когда мы были здесь, ты призналась в военных преступлениях против Терреланской империи.
Сссеракис рассмеялся у меня в голове. Ужасу не нужны были слова, чтобы напомнить мне свое предсказание. Сильва собиралась предать меня.
Я фыркнула. Прошло всего шесть месяцев после признания в преступлениях, которые Террелан возложил на меня, а я уже считал себя дурой из-за своих действий.
— Момент безумия. Я просто хотела отделить Хардта и Тамуру от моих преступлений. Или, по крайней мере, от обвинений, выдвинутых против меня.
— Ты призналась в преступлениях, Эска. Перед Коби и мной, официальными лицами Ро'шана. А также перед Преной Нералис, терреланским чиновником. А теперь, хотя я и хотела бы надеяться, что она забыла о тебе… Я в этом сомневаюсь. И условия твоего убежища были основаны на том, что ты ждала ребенка. Твоя дочь родилась и ушла. Боюсь, что срок твоего пребывания в убежище истек.
Предательство. В конце концов, ты для нее не что иное, как отметка в ее книге.
Я почувствовала холод внутри еще острее, чем раньше. Я почувствовала, что мне становится тяжело с ним жить. Хрупкой. Готовой разбиться вдребезги. Как она могла это сделать? Как Сильва могла выдать меня моим врагам после всего, что я рассказала ей о себе? Я приготовилась к бою, хотя понятия не имела, против кого. Против Сильвы? Я никогда не смогла бы драться с ней. Возможно, Прена преследовала меня, но мы только что прилетели, и ей потребуется время, чтобы доехать до Ро'шана. Это не имело значения. Я чувствовала, что готова сражаться. Я хотела сражаться. Мне просто нужен был враг. Что-то… кто-то, кому можно было бы причинить боль.
Она продала тебя твоим врагам, и как раз в тот момент, когда ты была так близка к ней. Мир вокруг меня потемнел. Они всегда предают тебя, когда ты оказываешься рядом. Ты не можешь лгать мне. Это предательство ранит еще сильнее, потому что ты хотела понравиться ей, чтобы она доверяла тебе. Ты хотела, чтобы она тебя любила.
Я закричала про себя. Я не знала, сработает это или нет, услышит ли меня Сссеракис, и будет ли это вообще важно для древнего ужаса. Я хотела, чтобы он заткнулся, поэтому представила, как кричу на него. Казалось, это сработало, хотя у меня было чувство, что позже мне придется за это расплачиваться. Когда я открыла глаза, то понял, что состроила какую-то ужасную гримасу, а Сильва вскочила на ноги и наблюдает за мной с любопытством кролика, который не уверен, что только что столкнулся с хищником. День вокруг меня прояснился, а неестественная темнота рассеялась.
Я отвернулась и вскочила на ноги.
— Извини, я…
— У меня есть решение, Эска. Хотя я не уверена, что оно тебе понравится. — Сильва стояла поодаль, настороженная и напряженная.
Я горько усмехнулась. «Если ты посоветуешь мне снова забеременеть, я, пожалуй, предпочту предстать перед палачом». Жалкая попытка пошутить.
— Нет. Я предлагаю тебе работу. Моя мать предлагает тебе работу. Приступать немедленно. Как городской чиновник, ты будешь защищена, независимо от того, какие преступления возложат на тебя терреланцы.
— Я согласна! — Чрезмерное рвение всегда было одним из моих недостатков. Я тогда еще даже не знала, что за работа меня ждет, но знала, что мне нужна защита, которую она мне обеспечит. Я не была готова противостоять Террелану в одиночку. Я была недостаточно сильна.
Сильва слегка вздохнула.
— Моей матери нужен охотник за реликвиями. Кто-нибудь, кого она могла бы отправить на поиски предметов, которые она хотела бы вернуть. Предметов, которые, по ее мнению, слишком могущественны, чтобы оставлять их лежать где попало, пока их не найдут другие. Это часть ее ответственности перед миром, как последней из Ранд. Защитить мир и всех вас от артефактов, оставшихся после ее войны с Джиннами.
Если бы она уже не убедила меня в этом, предложив защиту, одного упоминания о силе, несомненно, было бы достаточно, скрепить сделку. Я уже спрашивала себя, сколько из этих могущественных артефактов я могла бы забрать себе, чтобы обратить их силу против моих врагов. Возможно, Сильва и ее мать нашли бы кого-нибудь более подходящего, если бы знали, что я планирую сделать, как только соберусь с силами, чтобы подкрепить свои угрозы.
— Почему бы не послать тебя или Коби? — спросила я. — Зачем для этого понадобилась я?
— Потому что ты расходный материал. — Должна признаться, я даже не заметила, что Хардт стоял неподалеку и подслушивал наш разговор. Для такого крупного мужчины он мог двигаться бесшумно, когда хотел. Я почувствовала необъяснимый гнев на него, как будто он вторгся во что-то личное, интимное. Но его обвинение требовало ответа, и я обратила свой тяжелый взгляд на Сильву.
Она солгала мне.
— Вовсе нет, — сказала она, покачав головой. — И, на самом деле, большую часть времени тебя будет сопровождать моя сестра, Коби. Из моих братьев и сестер она лучше всех подходит для этой задачи. Она сильнее, чем кажется, и никогда не попадала в ситуацию, из которой не смогла бы выбраться. — Я встречалась с Коби всего один раз в свой первый день на Ро'шане, но она выделялась, как сломанный нос. Мне было интересно, каково это — провести время с пахт и той дочерью Ранд, которая не Сильва. Я бы солгала, если бы сказала, что не ждала этого с нетерпением. Не многие из тех, кто знает Коби, признались бы, что с нетерпением ждут возможности провести с ней время.
— Значит, она не расходный материал? — настойчиво спросил Хардт. Он был неумолим, когда на него находило настроение, и чрезмерно опекал меня, даже после того, как я отказалась от его племянницы.
Сильва покачала головой:
— Эска — Хранитель Источников. И они ценны даже для моей матери.
Я не люблю, когда разговаривают обо мне. Это похоже на проявление неуважения, как будто я все еще ребенок, и взрослые спорят о том, что мне следует делать, думать или кем быть. «Эска, — сказала я, и мой голос прозвучал резко даже для моих собственных ушей, — сидит прямо здесь. Я прекрасно могу слышать вас обоих и разговаривать с вами обоими». Сильва склонила голову и извинилась, но Хардт просто скрестил руки на груди и прислонился к внешней стене нашего маленького дома, пристально глядя на нас.
— Вот почему мы здесь, так? — спросила я. — Над руинами Пикарра. Поблизости нет других городов. Торговать не с кем.
— Ты, наверное, удивишься, — улыбнулась Сильва. — К завтрашнему утру к нам будут стекаться повозки и торговцы. Но они и близко не подойдут к руинам города. Со времен войны у них дурная репутация. Там полно ловушек и существ не из этого мира.