— Ты Вейнфолд?
— Да. — Пламя изогнулось в то, что, как я предположила, было луком — странная насмешка.
Я воспользовалась возможностью, чтобы осмотреть свое тело. Это не было похоже на посещение Другого Мира; мое тело было там. Я могла двигаться и прикасаться к себе; я чувствовала боль, когда щипала себя за щеку. Мои ожоги все еще болели, но боль казалась чем-то далеким и неважным. Я не была ни бесплотной, ни спящей. Я заглянула внутрь себя в поисках Сссеракиса и не нашла ничего, кроме пустоты там, где должен был быть ужас. Он не откликнулся, когда я его позвала, и я не чувствовала его присутствия. Я была одна, опустошенная, напуганная. Я так привыкла к присутствию ужаса, к его компании. Он мучил меня, да, он был проклятием, но он всегда был со мной. Я полагалась на него. Я ненавижу одиночество. Я всегда ненавидела одиночество. Сссеракис избавил меня от этого чувства. Это был мой тайный пассажир. Моя компания, когда все остальные меня покидали. И теперь он ушел. Я почувствовала себя покинутой.
— Кто ты? — спросила я, пытаясь отвлечься от пустоты.
Пламя сердито вспыхнуло:
— Как быстро вы, создания, забываете своих повелителей. Я Джинн.
Я покачала головой, полная уверенности в себе:
— Все Джинны мертвы.
— Неужели?
Я пожала плечами:
— Это общепризнанный факт.
Пламя засмеялось надо мной.
— И этим ты доказываешь ваше невежество, создание. Это не может быть фактом, потому что это неправда. Факт должен быть истиной, подкрепленной разумом, логикой и доказательствами. То, что вы считаете общепринятым фактом, на самом деле является широко распространенным слухом, предположением. Ложью. Джинны не могут все быть мертвы, потому что я не мертв. — Пламя снова приблизилось, его жар опалил мою и без того почерневшую кожу. — И я не единственный. На самом деле, нас осталось больше, чем Ранд. Я верю: это означает, что мы победили.
Я не поверила пламени. Все, чему нас учили в академии об истории, говорило о том, что все Джинны были мертвы, и единственной выжившей в их войне с Ранд, войне между богами, была мать Сильвы:
— Ты слишком мал для Джинна.
Снова смех.
— А ты бы предпочла, чтобы бушевало огромное адское пламя? — Языки пламени выросли, закручиваясь все сильнее и сильнее, пока огромный огненный вихрь не взорвал землю у нас под ногами. Было так жарко, что я ничего не могла с собой поделать и попятилась, закрыв лицо почерневшими руками. Две огненные руки вытянулись из этого сводящего с ума огненного вихря. В одной руке пузырилась и текла лава, открывая гигантский меч, красный, как кровь, с которого капало что-то грязное и черное. Другая рука держала вернувшийся к жизни огненный молот, в центре которого пылал такой яркий свет, что я не могла на него смотреть. — Теперь я произвожу на тебя впечатление, маленький землянин? — Голос больше не походил на треск очага, а, скорее, на лесной пожар, дикий и неконтролируемый, завораживающий своей опасностью. Я бы солгала, если бы сказала, что не была впечатлена. Я также была совершенно убеждена, что это существо действительно было Джинном.
Джинн высоко поднял меч и молот, а затем ударил ими о землю вокруг меня. От удара молота из земли взметнулись куски камня, и под ним начала образовываться расплавленная магма. Меч вонзился в землю острием вперед и остался там дымиться. Я отступила еще на шаг, благоговение и страх боролись во мне. С годами я поняла, что, когда имеешь дело с Джиннами или Ранд, важно их не злить. Даже ослабленные, они ужасные существа, обладающие невероятной силой. К сожалению, у меня есть привычка не прислушиваться к собственным советам, и я еще ни разу не встречала Ранд или Джинна, которых бы я в итоге не сделала своим врагом. У меня действительно неплохо получается вывести из себя любого.
Из глубины вихря, там, где огонь касался земли, выступила огненная фигура поменьше. Вихрь замедлился и исчез, словно подхваченный сильным ветром, и небольшое пламя направилось ко мне. Молот и меч остались лежать, воткнутые в землю. «На вас, маленькие создания, так легко произвести впечатление». Голос, полный добродушия, вернулся к теплому потрескиванию камина.
— Итак, если ты все еще жив, почему бы тебе не показать себя, как Ранд? Зачем позволять всем думать, что ты мертв?
— Потому что я в ловушке. Полагаю, я мог бы просветить тебя, пока ты здесь. Скажи мне, маленький землянин. Что ты знаешь о войне между Ранд и Джиннами? — В вопросе чувствовалась напряженность. Джинн просто ждал, когда я в очередной раз докажу свое невежество. Я его не разочаровала.
— Когда-то вы были подобны богам, живущим в гармонии…
Пламя засмеялось надо мной, очевидно прерывая. Я начала понимать, что этому Джинну нравится звук собственного голоса. Более того, я думаю, ему нравилось иметь восхищенную аудиторию.
— У вас, маленьких созданий, странное представление о гармонии. Живет ли море в гармонии с сушей? Живет ли огонь в гармонии с водой? Живет ли свет в гармонии с тьмой? Мы терпели Ранд, а они ставили нас в неловкое положение, обманывали нас. Они пытались разрушить то, что мы создавали. Они стремились засеять наш мир паразитами. И, в конце концов, даже после того, как мы попытались заключить мир, они сделали из нас посмешище. Гармония? Ненависть! Противостояние! Война! — С каждым словом пламя разгоралось все ярче и жарче, пока мне не пришлось отступить и прикрыть лицо.
— Но вы же создали мир вместе?
Раздавшийся смех был подобен извержению вулкана. Огромные языки пламени взметнулись в воздух.
— Мир, который вы знаете, существовал задолго до Джиннов и Ранд, и мы так же подчиняемся его законам, как и вы. Законы разные, да, но они все равно существуют. Именно эти законы обрекли на гибель наши народы.
— Что это значит? — Мне пришлось кричать, чтобы меня услышали сквозь рев пламени, исходящий от существа.
Пламя снова съежилось, гнев в нем закипел жгучей ненавистью:
— Продолжай свой рассказ, маленький землянин.
Я вспомнила все книги по истории, которые читала, все рассказы бардов о хитроумных воинах, обманывающих Джиннов, и принцах, выпрашивающих милости у Ранд. Все они казались такими неадекватными теперь, когда я столкнулась лицом к лицу с существом, которое все они считали давно умершим. Но, с другой стороны, слухи есть всегда. Еще в академии я слышала, что Железный легион нашел Джинна и каким-то образом его победил. Я не могла не спросить себя, был ли этот Джинн Вейнфолдом? Надевал ли принц Лоран корону раньше меня? Стоял ли он в тот момент там же, где и я, сражаясь умами с богом? Если да, то как ему удалось победить?
— Вы начали войну. — Я замолчала, ожидая, что Джинн начнет спорить и снова придет в ярость, но существо хранило молчание, только языки пламени заплясали чаще. — Никто не знает почему. Я слышала, это было сделано ради мести за потерянную жизнь. Некоторые люди говорят, что это было сделано для того, чтобы захватить контроль над миром в свои руки. Другие говорят, что это была война за жизни всех нас: землян, пахтов, гарнов. Единственное, в чем сходятся все истории, это в том, что Джинны начали войну и проиграли ее.
Джинн некоторое время молчал, и у меня возникло ощущение, что его внимание сосредоточено на чем-то другом. Я спросила себя, что еще это может быть, учитывая, что он заперт внутри короны вместе со мной.
— Мы нанесли первый удар, — в конце концов сказало пламя. — Но войну начали Ранд. Мы попросили их об одолжении, а они превратили это в оскорбление. Это был наш способ достижения мира, попытка создать что-то вместе. Что-то, что могло бы соперничать с рождением вашего мира. Что-то новое. Что-то необычное. Что-то, что принадлежало бы нам обоим, Джиннам и Ранд. Они высмеяли наш проект и оскорбили нас. Тогда мы поняли, что между нами не будет мира. Гармонии быть не могло. Началась война. Мы нанесли удар первыми, убив одну из них. Ее звали Юэстетан, Свет, и до ее смерти мы даже не знали, можем ли мы умереть.
Я почувствовала зуд глубоко в груди, как будто что-то скреблось у меня под ребрами, но я проигнорировала это, решив узнать правду о войне Джиннов с Ранд. Это было любопытство, но также и что-то еще. Я хотела узнать тайну. Я хотела узнать то, чего не знал никто в мире. Правду, которая была бы моей и только моей, если бы я не решила ею поделиться.
— На каждого из них, кого мы убивали, падал один из нас. Они наносили ответный удар, убивая нас, как и мы убивали их. Для таких, как вы, с вашими бессмысленными жизнями, сменялись поколения. Земляне прятались за своими каменными стенами, пока земля сотрясалась от нашей войны.
— Я видела шрамы, которые ваша война оставила в мире, — сказала я.
Пламя засмеялось, горько потрескивая умирающими углями:
— Нет, не видела. Наша война не оставила шрамов. Она изменила Оваэрис. В конце концов, некоторые из нас начали уставать от войны. Мы видели, чем она должна закончиться — взаимным уничтожением. Ранд, конечно, тоже это заметили и составили свои собственные планы. Что касается нас, то некоторые из нас попытались вырваться из этого замкнутого круга. Вот так и появилась моя корона. Я создал это место, реальность за пределами этого мира, чтобы избежать законов, которые навязал нам ваш мир. Я бежал сюда, спасаясь от сражений и коварных махинаций Ранд. Я был не единственным. Кератолл, Ученый, поселился в книге. Генеус, Путеводный свет, убежал в лампу. Аэролис, Изменчивый, был самым смелым из нас и поселился в самом сердце До'шана, подчинив город своей прихоти.
— А ты, Вейнфолд, выбрал корону из огня?
Языки пламени засмеялись и превратились в ослепительное сияние:
— Вейнфолд, Вечный. И корона была сделана из дерева до того, как я сделал ее домом для своей реальности.
— И все же война закончилась. Столетия назад. Все верят, что Джинны проиграли. Все думают, что вы все мертвы. Так почему бы тебе не выйти? — Я снова кричала, перекрывая рев пламени.
— Потому что не могу. Я здесь в ловушке. Все мы разделяем между собой силу Джиннов. По мере того, как все больше нас погибало, наша сила ослабевала. Я попытался уйти, как только закончилась война, но у меня больше нет сил вырваться из этой тюрьмы, которую я сам создал. Я застрял здесь навечно. — Пламя повернулось ко мне и стало сильнее. — Но, благодаря тебе, я снова обрел свою меру свободы. С твоим телом я закончу то, что мы начали так давно, и сотру с лица земли последнюю Ранд.