Мое зрение размылось, но не от усталости, а от слез. Я обнаружила, что кричу на Диких, оскорбления и угрозы слились воедино. Насмешки в адрес существ, которых я убила. Я не горжусь тем, кем я стала там, в недрах До'шана. Нет никакой гордости ни за бойню, которую я устроила, ни за репутацию, которую я там заработала.
— Эска, остановись!
Еще один дикарь погиб от острого конца моего источникоклинка.
— Эска!
Молния дугошторма вырвалась из моего меча и попала в еще одного Дикого. Я услышала крик существа, освещенный молнией, горящей внутри него.
— ЭСКАРА! — Крик боли, который издала Сильва. Я обернулась и увидела, что Дикие отступают от меня, расширяя круг, который я завоевала их кровью. Там, на краю этого круга, глядя на меня расширенными от ужаса глазами, стояла женщина, которую я любила. Живая. Она была жива!
Я должна была почувствовать облегчение, но не почувствовала. Оно исчезло. Облегчение, гнев, печаль, отвращение исчезли. Я вообще перестала что-либо чувствовать. Я упала на колени, отпустила свои источникоклинки, и они исчезли в потоке кинемантической энергии и искр молний. Дугошторм тоже угас, молнии исчезли из моих глаз. Даже сила, которой Сссеракис подпитывал меня, больше не могла держать меня на ногах. Я была на грани истощения. Полностью выдохшаяся.
— Что ты наделала, Эска? — Голос Сильвы понизился до испуганного шепота. Она смотрела не на меня, а на кровавую бойню позади меня. Оказывается, не все мои чувства исчезли. Мне стало неловко, что она наконец-то увидела, каким чудовищем я была. И я испугалась того, что она может сделать теперь, когда узнала правду. Но даже эти чувства были мимолетными.
— Я пришла, чтобы спасти тебя. — Мой голос звучал бесстрастно даже для моих собственных ушей. У меня больше не осталось сил на эмоции. Ни мужества встретиться лицом к лицу с тем, что я могла бы обнаружить, если бы впустила это внутрь.
— Спасти меня? — Когда Сильва посмотрела на меня, в ее глазах было слишком много боли и ужаса. Я привыкла заставлять людей бояться меня. Враги, друзья — это не имело значения. Но видеть страх на лице женщины, которую я любила… это было чересчур. Было чересчур больно понимать, что я сама вызвала его. Я отвела взгляд, сосредоточившись на камне на земле. Анализируя его форму, в основном плоскую сверху, с тремя заостренными краями. Черный. Шероховатая поверхность сбоку. — Меня не нужно было спасать, Эска. Я вела переговоры с этими пахтами.
Один из диких пахтов шагнул вперед, преодолевая разделявшее нас пространство. Я услышал шипение на языке, слишком чуждом для моего понимания, но угроза казалась очевидной. Моя тень закружилась вокруг меня, Сссеракис был готов нас защитить. Я была измучена, зато ужас был силен, как никогда. Дикий быстро отступил, шипя.
— Слезы Лурсы, Эскара. Ты все это сделала? — Голос принадлежал Йемин, одной из наемниц Иштар. Веселая девушка, которая не очень хорошо переносила алкоголь, но никогда не переставала пытаться. Я кивнула, не поднимая глаз. — Как? Почему?
— Я — оружие, — прошептали мои губы, и убежденность исчезла. Даже мантра, которую мне вдолбили в голову в академии, не смогла остановить нарастающую волну вины и горя из-за того, кем я стала.
Я услышала плач. Скорбные вопли эхом разносились по огромной пещере. Я называла их монстрами, чудовищами, но дикие пахты оплакивали своих мертвецов. Я никогда не видела, чтобы монстры так поступали. Дикие вокруг меня заволновались, переговариваясь друг с другом и переминаясь с ноги на ногу. Наконец Сильва вступила в круг пространства, который я создала вокруг себя, но не подошла ко мне. Все, чего я хотела, — почувствовать ее руку на своем плече, ее объятия, ее дыхание, шевелящее мои волосы. Но она резко остановилась.
— Нам нужно уходить, — настойчиво произнесла Сильва. — Тамура, ты можешь помочь ей подняться? Понеси ее, если понадобится.
— Тамура? — Я подняла голову и увидела, что сумасшедший старый Аспект улыбается мне. По крайней мере, этого я не испортила. — Ты жив! — Позади него я увидела Имико, которая в ужасе смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Я не могла винить ее за это. Я попыталась улыбнуться ей, но она отвела взгляд. Это ранило почти так же сильно, как отказ Сильвы.
— Здесь больше, чем видят глаза, — сказал Тамура, подбегая ко мне и подхватывая под мышки, помогая подняться на ноги. Меня всегда поражало, насколько силен этот старик, несмотря на то что он выглядел таким хрупким. — Но не больше тебя. Даже океаны в конце концов успокаиваются.
Дикие пахты становились все более и более возбужденным, пока Сильва и Йемин прокладывали себе путь сквозь них. Тамура поддерживал меня, положив мою левую руку себе на плечи, а Имико и еще один наемник Иштар следовали за ним. Все происходило как в тумане. Я была недостаточно внимательна, это было ясно, когда один из Диких бросился вперед и ткнул меня ножом в бок. Сссеракис среагировал первым, и моя тень превратилась в нечто твердое, разлетевшееся, как пучок лезвий, и пронзившее Дикого в дюжине разных мест. Когда моя тень исчезла, существо замертво упало на землю. Я услышал, как Имико испуганно пискнула, но никто ничего не сказал. К тому времени, я думаю, они уже привыкли к тому, что вокруг меня происходят странные события.
Мы спустились по одному из мостов и вышли из пещеры, мои друзья поторопили нас, и я позволил им себя вести. К сожалению, боль в моем боку усиливалась с каждым шагом, и вскоре мы были вынуждены остановиться, чтобы удалить маленький нож. Имико нашла нам пустую комнату, ее маленький ринглет зашуршал за ней по полу, и мы нырнули внутрь. Тамура почти дотащил меня до дальней стены, а затем опустил на пол. Я не могла не вспомнить, как мы точно так же тащили Изена за собой в разрушенном городе Джиннов, и как плохо все это для него закончилось. Его призрак стоял в углу комнаты, наблюдая за мной печальным взглядом единственного оставшегося глаза. Я ненавидела жалость, которую он проявлял ко мне, и ненавидела его за то, что он ее проявлял. Мне еще предстояло узнать, насколько бессмысленно ненавидеть мертвых.
Эта комната была точно такая же, как все остальные, стены изгибались наружу, а затем снова внутрь. В ней не было ничего, кроме каменного стола в центре и двух деревянных стульев, которые, похоже, не были предназначены для сидения землянина. Очевидно, дикие пахты не только ходили на четвереньках, но и отдыхали совсем не так, как обычные пахты. В одной из стен был вырезан камин, но он был холодным и спящим.
— Мне нужен свет, чтобы осмотреть твои раны, — сказала Сильва. Она все еще не подходила достаточно близко, чтобы дотронуться до меня. Держалась на расстоянии, как испуганный зверек. Годы доверия, любви, когда я делилась всем, что у меня есть, разрушились в одно мгновение. В одно ужасное мгновение, когда она осознала мою истинную природу. Я не была человеком. Я была оружием. Меня растили и тренировали убивать. Чтобы я стала убийцей. Как она не замечала этого во мне раньше? Тьма, которую я скрывала внутри, не имела ничего общего с Сссеракисом. Гнев, злость и коварство. Как она могла этого не заметить? Гораздо легче скрывать что-то от самого себя, чем от других.
Тамура поднял один из стульев и ударил им о стол, разбив его на части. Он бросил обломки в камин, а затем отошел в сторону, махнув мне. Я лениво взмахнула рукой в ту сторону, выпустив обжигающий шар пламени, который, к счастью, попал в дерево. Вскоре мы уже купались в мерцающем свете, и драгоценные камни, вделанные в стену, отражали его. Удивительно, сколько света может дать небольшой огонь и несколько таких драгоценных камней.
— Рада вас всех видеть. Я думала, вы умерли. — Мой голос был усталым, в нем слышалась боль, как физическая, так и нет. Я попыталась встретиться с ними взглядом, но ни Имико, ни Сильва не смотрели на меня. Хуже всего, однако, было то, что я чувствовала страх, исходящий от Имико — она меня боялась. Это было гораздо больнее, чем я думала.
Сильва опустилась на колени рядом со мной и посмотрела на нож. «Эска, если ты думала, что мы погибли, то пришла не для того, чтобы нас спасти. Ты пришла туда, чтобы отомстить». Сурово произнесенная правда.
Неблагодарная.
— Я видела, как упал флаер. Как вы выжили?
Мой вопрос был встречен подозрительным молчанием. Они что-то скрывают. Они лгут тебе. Еще одно предательство со стороны тех, кому, как ты думала, ты можешь доверять.
Сильва оторвала часть моей кожаной куртки, которая помешала маленькому ножу вонзиться слишком глубоко, но в то же время держала металлическое лезвие, застрявшее во мне. «Эска, мне придется вытащить его, а затем перевязать рану». Сильва не была Хардтом, но она должна была хорошо справиться с этой задачей.
— Как вы выжили в аварии? — настойчиво спросила я, в то время как Сильва сжимала рукоять ножа.
— Не мне рассказывать эту историю, — сказал Тамура, грея руки у огня. — Даже у любовников есть секреты.
Как ты думаешь, чья она любовница? Она собирается вытащить нож или вонзить его в тебя?
Я поймала руку Сильвы, сжимавшую нож, и держала ее до тех пор, пока она, наконец, не подняла глаза и не встретилась со мной взглядом. В них была твердость, которую я не привыкла в ней видеть. Она кивнула.
— Я спасла всех наших, кого могла. На самом деле, слишком мало.
— Как? — надавила я.
Сильва вздохнула:
— Я использовала кинемантический пузырь, чтобы защитить нас от столкновения и смягчить удар.
В моей голове пронеслась сотня вопросов, но с губ сорвался только один:
— Ты Хранитель Источников?
Она лгала тебе все это время, Эскара. Об этом и о многом другом.
Я вырвала свою руку из руки Сильвы, и она, воспользовавшись возможностью, вытащила нож. Я ахнула. Мой бок словно обожгло огнем. Или, может быть, это было похоже на замерзание, но эти два ощущения довольно трудно отличить друг от друга.
Сильва бросила нож и расширила порез на моей куртке:
— Мне нужно перевязать рану… Что это?