Моя тень снова сдвинулась, черные крылья выросли за моей спиной и поднялись надо мной, защищая меня от падающих осколков льда. Сссеракис что-то прорычал у меня в голове, но я ничего не расслышала из-за щелчка пальцев Сильвы, эхом отдававшегося вокруг меня, внутри меня. Шум был повсюду.
Ледяная буря прекратилась, осколки посыпались вокруг меня, и черные крылья, созданные Сссеракисом, стряхнули с себя последние сосульки. Между Сильвой и мной все еще оставалась дюжина шагов, непреодолимая бесконечность, учитывая шум между нами.
Подпрыгни!
Я не стала дожидаться объяснений. Кинемантическим толчком я взмыла вверх, и мои теневые крылья, взмахнув, понесли меня вперед с бешеной скоростью. Я врезалась в Сильву всем телом, заставив нас обоих покатиться по песку. Мои крылья исчезли, тень растаяла, и я почувствовала усталость Сссеракиса, такую же ощутимую, как и моя собственная. Но атака сработала. Концентрация Сильвы нарушилась, и шум стих, оставив болезненный звон у меня в ушах, но с этим я могла справиться.
Какое-то время мы боролись на земле, Сильва и я. Она была сильнее нас — эта сила не имела ничего общего с мускулами, — но я сражалась с дикой, ничем не сдерживаемой яростью. Я ударила свою возлюбленную по лицу и увидел, как она отшатнулась, из носа у нее потекла кровь. Я в первый раз увидела, как из Сильвы течет кровь, и почувствовала, как у меня защемило сердце от чувства вины за это. Я хотела прекратить бой прямо сейчас, подойти к Сильве, обнять ее и держать так, пока не утихнет наша боль. Я потеряла бдительность.
Заряд кинемантической энергии ударил меня в грудь, и я отлетела назад, врезавшись в стену арены. Что-то сломалось внутри. Возможно, ребро. Боль была невыносимой.
Не обращай на это внимания. Атакуй! Сссеракис был прав: пока я дышала неглубоко, я могла продолжать терпеть боль. Я создала два источникоклинка, по одному в каждой руке; огонь и молнию, кинжалы, предназначенные для ближнего боя. И бросилась на нее.
Сильва все еще приходила в себя и едва успела вовремя сформировать свой ледяной клинок. Она блокировала удар одного из моих кинжалов, но другой попал в цель, и огненный след прошелся по ее животу. Она отступила с новым криком, а я последовала за ней, дико рыча. Несколько мгновений я давила, она отступала с каждым шагом, изо всех сил стараясь помешать мне вонзить в нее оба кинжала. У меня не было выбора, кроме как продолжать давить. Магия Источников требует концентрации, и я не могла позволить ей вернуть контроль над боем. Теперь я знала, какие Источники у нее были, но то, что она могла с ними делать, затмевало мои собственные навыки. Сильва выиграла бы любую магическую битву. Мне приходилось полагаться на свои боевые навыки и тающую силу Сссеракиса. Как только я это осознала, Сильва снова взяла ситуацию под свой контроль.
Передо мной выросла твердая стена песка. Я отлетела от нее, не в силах замедлить движение, и попятилась. Стена распалась и понеслась на меня с такой скоростью, что я едва успела вскинуть руки, чтобы прикрыть лицо. Сотни песчинок и камешков осыпали меня, оставляя на коже новые царапины и синяки в бесчисленных местах, и, когда все закончилось, я рухнула на колени, задыхаясь от боли. Было больно дышать, больно двигаться, больно существовать. Еще одно ледяное копье полетело в мою сторону, слишком быстро, чтобы я успела среагировать, и Сссеракис снова переместил мою тень — единственный черный осколок отбросил копье в сторону.
Сильва снова сияла, яркий свет заставлял ее кожу сиять, а золотистые волосы были подобны огню. «Твой ужас не может постоянно спасать тебя, Эска», — сказала Сильва дрожащим голосом.
Я еще не закончил.
Я стояла, и моя тень колыхалась, как черное пламя, растущее вокруг меня. «Мы еще не закончили». Слова с шипением слетели с моих губ; мой собственный голос и звук, похожий на голос Сссеракиса, слились воедино. Дугошторм бушевал внутри, вспыхивая у меня перед глазами и потрескивая на кончиках пальцев. Гнев, который я едва могла контролировать, ярость, которую я не могла сдержать. Слегка присев, я приняла низкую стойку, прижала руки к бокам, направив их назад, и вызвала на свет источникоклинок, который был больше, чем все, что у меня было раньше.
Думаю, Сильва слишком поздно поняла, что я делаю. Ее правая рука была покрыта льдом, ладонь продолжало плоское лезвие, но она подняла левую руку и еще раз щелкнула пальцами. Я ударила прежде, чем она успела усилить звук. Клинок, который я держала в руке, был длиной по меньшей мере в дюжину шагов, тонкий, как тростинка, но прочный, как сталь, и гораздо легче, чем он должен был быть. Даже при этом мне потребовались все мои силы и все, что мог одолжить Сссеракис, чтобы взмахнуть им. Сильва вовремя подняла правую руку, чтобы отразить атаку, но лезвие попало точно в цель, разбив лед на ее руке и отправив ее в полет. Ее вибромантия дала сбой, звук затих, не успев никого вывести из строя, и Сильва покатилась по песку.
Я отбросила свой огромный источникоклинок и создала новый, более короткий и легкий, гораздо более удобного размера. Сильва все еще пыталась подняться на ноги, ее золотистые волосы блестели, кожа сияла. Я направила клинок ей в грудь и бросилась в атаку. Сильва вскинула обе руки в стороны как раз перед тем, как я ударила, и вокруг нее образовался мерцающий фиолетовый щит. Мой источникоклинок остановился без звука. Ну, я говорю без звука, но, конечно, я зашипела от усилия и боли, когда ударилась о еще одну твердую стену. Ее щит был не похож на то, что я когда-либо видела раньше. Это не было похоже на щиты, которые я могла бы создать, и на твердые предметы, которые я могла бы принести с собой. Это был пузырь кинемантической энергии с Сильвой в центре.
Сильва посмотрела на меня, золотистые волосы обрамляли ее сияющее лицо, по щекам покатились новые слезы. Бой между нами причинял ей такую же боль, как и мне. Но в ней была решимость и воля, настолько сильная, что она могла вынести боль, убив женщину, которую любила, чтобы исполнить волю своей матери. Я никогда не могла надеяться, что смогу сравниться с ней в этом стремлении.
Сильва стояла, раскинув руки в стороны, и кинемантический пузырь двигался вместе с ней. Я отступила на шаг, лихорадочно ища способ обойти ее защиту. Дугошторм все еще бушевал внутри меня, молнии били наугад, и одна из этих маленьких молний прошла сквозь щит, как будто его там и не было. Сильва заметила это одновременно со мной. Я уронила свой источникоклинок, бесполезный против ее пузыря, и призвала на руки дугошторм как раз в то мгновение, когда Сильва опустила щит и снова сформировала ледяной клинок как продолжение своей правой руки.
Черная сфера, окружавшая нас, разлетелась вдребезги.
Мы все замерли, когда мир снаружи вновь заявил о себе. На смену дню пришла ночь, и вокруг нас дождем посыпались осколки черной энергии, которые, падая, рассыпались в прах. Во мраке ночи Сильва засияла еще ярче. Еще красивее.
— Как? — Слово Джинна прогрохотало вокруг нас.
Я оглянулась на Сильву как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее замешательство сменилось решимостью, и я поняла причину этого. Молния погасла в моих руках в тот момент, когда сфера разлетелась вдребезги, моя концентрация нарушилась, но Сильва все еще держала свой ледяной клинок, продолжавший ее руку. Она направила его на меня, и я отпрянула в сторону, опустившись на одно колено, и почувствовала, как лед впился мне в плечо, обжигающий холод сорвал крик с моих губ. Я протянула руку вперед, к ней. Ни клинка, ни молнии, ни какого-либо другого оружия. Я не могла этого сделать. Не могла. В этот краткий миг я поняла, что скорее умру, чем убью Сильву. Моя рука коснулась ее груди, ладонь легла между сисек.
Я посмотрела на нее, на женщину, которую любила. Любила настоящей любовью, подобной которой я никогда раньше не испытывала и знала, что никогда больше не испытаю. Я улыбнулась ей. «Все кончено», — сказала я.
Сссеракис переместил мою тень, сформировав клинок в моей руке, и я увидела, как он легко вонзился в грудь Сильвы.
Глава 48
Жизнь состоит из связей. Уз, которые мы создаем, и тех, которые разрушаем. Некоторые дружеские отношения, даже те, что завязались случайно, могут длиться всю жизнь. Связь, возникшая по воле случая, может изменить всю оставшуюся жизнь любыми мыслимыми способами. Враги, нажитые из-за неосторожного оскорбления, могут посвятить себя вашей гибели. Связь, разорванная раньше времени, может причинить невыразимые страдания не только тебе, но и всем, кто с тобой связан.
Я не сомневаюсь, что без моих связей я бы запуталась и сбилась с пути, и даже погибла бы много раз. Без поддержки Хардта и его неукротимой силы я бы не смогла преодолеть ту боль, которую причинили мне мои же действия. Я бы давно поддалась на коварное предложение Лесрей Алдерсон покончить с собой. Его утешение и поддержка — вот что позволило мне принимать решения, даже когда сомнения убеждали меня в том, что я наверняка ошибаюсь.
Моя связь с Тамурой заставила меня задуматься. Его советы и загадки повлияли не только на решения, которые я принимала в своей жизни, но и на то, как я отношусь к этим решениям. Я всегда была упрямой, но загадочная природа Тамуры заставил меня рассматривать и другие точки зрения, кроме моей.
В Имико я обрела то, чего у меня никогда не было раньше. Дружбу, которая родилась не по необходимости, а по собственному выбору. Ни одна из нас не нуждалась в другой, но мы все равно оставались вместе. И даже в те моменты разочарования, когда ее действия доводили меня почти до безумия, я понимала, что не променяла бы ни их, ни ее ни на кого другого. Моя связь с Имико заставила меня задуматься о том, чтобы выбрать свой собственный путь, а не идти по пути, уже проложенному для меня другими.
С Кенто я выковала связь, которая привела к решимости — никогда раньше я такое не испытывала. Без моей дочери и любви, которую я к ней испытывала, я бы сдалась и позволила бы Вейнфолду как завладеть моим телом, так и отомстить Ранд. Хотя я знала ее всего несколько дней, моя маленькая девочка дала мне волю и силу сопротивляться. Она сделала меня сильной.