Моя связь с Сссеракисом, мои узы с древним ужасом, дали мне силу, о которой я раньше и не мечтала. Без нее у меня никогда не хватило бы сил сразиться с богом в мире, созданном им самим. Я бы никогда не нашла дорогу обратно в свое тело. Ужас научил меня, что за любую силу надо платить. Сссеракис не только дал мне силу, но и заставил сомневаться в каждом своем поступке, бояться его последствий и того, что может случиться с теми, кого я люблю.
Сильва познакомила меня с любовью. Не с той любовью, которую я испытывала к Хардту и даже к Джозефу. Не с вожделением, которое я испытывала к Изену, и не с материнской любовью, которую я испытывала к Кенто. Сильва познакомила меня со страстной любовью, рожденной из истинного желания. Она во многом открыла мне глаза на мои собственные чувства. Я никогда никого не любила так сильно, как Сильву. Наша связь изменила мой мир, направила меня по новому пути. Без нее я бы никогда не встретила ни Ранд, ни Джинна. Я бы никогда не сравнялась силой и умом с богами. Без нее я бы умерла.
Есть еще одна связь, которая сформировала то время моей жизни. Прена Нералис, первый клинок Терреланской империи. Именно ее настойчивое преследование освободило нас всех.
На мгновение я подумала, что глаза обманули меня. Моя тень — безвредное создание, не имеющее истинной формы. Это была ложь, в которой я пыталась убедить себя. Правда безжалостно обрушилась на меня. Сияние Сильвы угасло, словно мерцающая свеча, медленно превращающаяся в струйки дыма. Кровь выступила по краям моего теневого клинка и запятнала ее кожаную куртку. Сссеракис отступил, клинок исчез, и Сильва начала падать.
Я бросилась вперед и подхватила свою возлюбленную на руки прежде, чем она упала на землю. Лезвие глубоко вонзилось ей в грудину, и ни время, ни биомантия не смогли бы залечить обширную рану. Я оторвала от нее взгляд и увидела, что Сильва смотрит на меня необычно темными глазами. Изо рта у нее текла кровь, окрашивая зубы и придавая ей ужасный вид. Для меня она все еще была прекрасна. Всегда. Она потянулась и положила ладонь мне на щеку, и я почувствовала, что она липкая от крови.
— Не вини… себя. — Последние слова Сильвы были направлены на то, чтобы снять с меня вину. Как она могла это сделать? Как она могла думать о помощи мне, даже умирая. Даже когда я ее убила.
Сильва умерла у меня на руках. Ее взгляд стал отсутствующим, по телу пробежали два последних спазма, и она ушла. Ее рука соскользнула с моей щеки. Умерла. Мертвая. Она забрала с собой все лучшее, что было во мне.
Мои воспоминания о тех моментах в лучшем случае нечеткие, но крови было много. Я знала, что должна была разозлиться или опечалиться, но в те несколько мгновений я чувствовала только оцепенение. Я хотела чувствовать только оцепенение. Мой разум отказывался воспринимать крики и лязг стали о сталь. Я боролась со своим собственным разумом, пробираясь сквозь эмоции, которые не могла определить, слезы текли ручьем. И тогда я обнаружила свой гнев.
Дугошторм пробудился, молнии заискрились на моей коже и ударили в землю неподалеку. Меня наполнила новая энергия, прогоняя усталость и делая боль в сломанном ребре чем-то далеким.
— Ты ее убил! — обвиняюще прошептала я.
Я защитил тебя, как и обещал. Как ты и просила. Возложи вину на того, кто ее заслуживает, Эскара. Не на меня и не на себя. Все это результат войны, в которой никто из нас не хотел участвовать. Тебе нужен виновник, мишень для твоего горя и боли? Вот он, прямо перед нами.
Словно следуя указаниям ужаса, я повернула голову туда, где ждал Джинн. Летающие камни Аэролиса не сдвинулись с места, несмотря на то что сфера разбилась вдребезги. Я думаю, возможно, Джинн пытался понять причину своей новой свободы.
Я положила тело Сильвы на землю так осторожно, как только могла, и встала посреди трескучей бури молний. Мои глаза ярко вспыхнули, арена стала видна мне даже во мраке ночи, и я сформировала два новых источникоклинка, игнорируя боль в животе, первые признаки отторжения Источника. Из моей спины снова выросли теневые крылья, и я взмыла в небо, в два прыжка преодолев расстояние до Джинна.
— Что ты делаешь, Хранитель Источников? — прогрохотал Аэролис. Я не ответила.
Мы атаковали с яростью, в которой была только сила, но не изящество. Два источникоклинка, заряженные огнем и молнией, снова и снова сталкивались с каменным телом Джинна. Сссеракис помогал, его теневые крылья, оканчивающиеся ледяными когтями, ударяли при каждом взмахе моих клинков. Вокруг меня бушевал дугошторм, молния вырывалась из меня и обжигала каменное тело бога. Во всем была виновата Мезула. Ее воля. Ее план. Она отправила Сильву сюда умирать. Что ж, я не могла нанести удар по Мезуле, но, если бы я смогла убить Аэролиса, она бы тоже умерла.
— Я устал от этого, Хранитель Источников.
Я не сдалась. Несмотря на боль внутри. Несмотря на то, что силы покидали меня. Несмотря на изнеможение Сссеракиса. Я не остановилась.
Аэролис застонал, камни посыпались из его тела, и арена содрогнулась вокруг нас. Это была боль. Тогда я поняла, что нам не победить бога, но мы только что заставили его истекать кровью. Это было почти все, что нам оставалось.
Каменные руки взметнулись вверх и схватили мои источникоклинки. Сссеракис нанес последний удар, глубоко вонзив оба крыла в тело Джинна.
— Хватит! — Крик Джинна заглушил мою ярость и принес с собой головокружительное спокойствие. Мои источникоклинки разлетелись вдребезги в моих руках, но не по моей вине. Теневые крылья рассыпались, Сссеракис отступил внутрь, измученный и опустошенный. Даже дугошторм успокоился, бешеные болты молнии перестали лететь. Но он все еще бушевал внутри меня, перед глазами и на коже.
Новые камни покатились по арене в нашу сторону, заменяя те, что я срезала с Джинна. Аэролис уставился на меня сверху вниз, камень, заменявший ему голову, стал поворачиваться.
— Очень забавно, Хранитель Источников. Но ты напрасно тратишь свою энергию на меня. Я заключил с тобой сделку…
— Ты убил ее! — прошипела я. Теперь, когда я перестала атаковать, мне было довольно трудно стоять. Каждый вдох был мучительным, а конечности словно налились свинцом. И все же я была здесь, обвиняя во всем кого угодно. Кого угодно, только не себя.
— Нет. Ее убила ты, — прогрохотал Джинн. — Я выполню свою часть сделки в качестве оплаты. Если ты не нападешь на меня снова. — В его голосе прозвучала угроза, которой раньше не было. — Кроме того, я думаю, у тебя есть более неотложные дела.
Я повернулась и увидела, что на арене бушует битва.
Куда бы я ни посмотрела, везде мои друзья сражались с терреланскими солдатами. Хорралейн снова был в сознании и держал в одной руке копье, а в другой — огромный меч. Трое мужчин в терреланской форме пытались зайти с фланга, у ног гиганта уже лежали четыре тела и он старался пополнить коллекцию. Хардт дал себе волю и перестал быть тем добрым, сострадательным человеком, который много лет был моим товарищем, который держал мою дочь на руках и строил ей рожицы. Нет, он выпустил наружу жестокий шторм, с которым он боролся внутри. Хрустели кости, и солдаты умирали от закованных в латные перчатки рук Хардта. Раны не останавливали его, а только подстегивали к еще большему насилию. Он стал тем человеком, которым боялся стать. Тем, к которому я снова его подтолкнула. Чтобы защитить меня. Всегда защитить меня.
Тамура казался невозмутимым, несмотря на то что его преследовали трое солдат. Он уклонялся от ударов и обезоруживал противников, выворачивая им запястья и подсекая ноги. Время от времени из темноты выскакивала Имико и протыкала солдата своим маленьким ножиком, прежде чем снова исчезнуть во мраке. Она была не из тех, кто остается стоять и сражаться.
Иштар и двое ее оставшихся наемников были, пожалуй, самыми смертоносными из тех, кто у нас остался. Сама Иштар была вихрем клинков, против которого никто не мог устоять, а ее наемники были обучены и привыкли ее поддерживать. Несмотря на это, численный перевес был не на нашей стороне. Это стало еще более очевидным, когда Прена и ее рыцари вышли на арену. Четверо из них были одеты в сверкающие золотые пластинки поверх красной кожи и черную униформу, у каждого в руках было легендарное оружие. Призрак Джозефа стоял неподалеку, сцепив руки перед собой, и смотрел на меня. Я не могла выдержать его пристальный взгляд. Призрак, которого я же сама и создала, заставил меня отвести глаза.
Прена отдала несколько приказов, и ее рыцари разделились, чтобы помочь разобраться с моими друзьями. Сама Прена направилась ко мне, прямо через центр арены, не обращая внимания на Джинна, стоявшего у меня за спиной. Призрак Джозефа подплыл ближе, следуя за ней на расстоянии. Конечно, мой лучший друг появлялся передо мной только тогда, когда я должна была умереть.
— Ты можешь помочь? — спросила я Аэролиса.
— Да, — прогрохотал Джинн. — Но я не буду.
— Ублюдок! — Я бросила взгляд на Джинна через плечо, но сомневаюсь, что ему было до этого дело. — Сссеракис?
Мне больше нечего тебе дать, Эскара. Я почувствовала усталость в словах ужаса. Он измотал себя во время нашей атаки на Аэролиса. Он стал маленьким, свернулся клубком вокруг моей души и жадно впитывал любой страх, который мог найти.
Я выдавила из себя усталую улыбку. «Тогда только я». Я сжала в руке источникоклинок и поморщилась от спазма в животе. Я знала, что это значит — я была близка к отторжению, но не могла даже думать об этом. Без моей магии у меня не было ни единого шанса против такого искусного воина, как Прена Нералис.
Она не стала тратить время на слова. Между нами они не имели никакого значения. У нее не было ненависти ко мне. Не было и личных причин для неустанного преследования. Ее император приказал Прене убить меня, и это было именно то, что она должна была сделать, независимо от того, сколько времени это заняло бы или сколько жизней стоило бы. Такое фанатичное рвение встречается редко. И оно полезно.
Прена нанесла широкий удар снизу вверх, который мог бы разрубить меня пополам. Ее клинок, Никогде, блестел болезненно-желтым цветом, узор на лезвии клубился, как дым. Я блокировала удар своим источникоклинком, и оба меча встретились без единого звука. В глазах Прены промелькнуло удивление, когда наши клинки встретились. Обычно Никогде проходил сквозь металл, как будто его там и не было, но мои источникоклинки были чем-то совершенно иным. Потрясение было мимолетным, и мгновение спустя я уже отступала шаг за шагом, отчаянно парируя и уклоняясь, просто чтобы остаться в живых. Возможно, Иштар могла бы победить в этой битве только благодаря своему мастерству, но я не была своей наставницей и знала, что меня превосходят.