Сойдя с холма, они отправились в ресторан, где подавали свежие морепродукты. Из динамиков гремела самба, лишая возможности полноценно разговаривать друг с другом. Заказав еду, Заккео придвинулся к Еве, прижал ее к себе и стал гладить по голове.
Это был их последний день в Рио. Возможно, это их последний в качестве мужа и жены. Ева затосковала.
Ей было невыносимо больно. Она надеялась на чудо, убеждая себя, будто не важно, сколько пройдет времени, прежде чем Заккео узнает правду.
Заккео наклонился к ней, и она увидела беспокойство в его глазах.
– Тебе лучше? – спросил он.
– Да, намного лучше.
– Не хочешь рассказать мне, что происходит?
Она отпрянула от него, ее сердце учащенно колотилось.
– У меня немного закружилась голова, вот и все. Заккео нахмурился, и Ева затаила дыхание. К счастью, к ним подошел Ромео.
– Все в порядке? – спросил Ромео и понимающе взглянул на Еву, а потом на своего друга.
Заккео кивнул:
– Да. Увидимся на острове.
Как только Ромео ушел, Заккео опустил голову и поцеловал Еву, но не жадно, а нежно и трепетно.
И в этот момент она поняла, что влюбилась в него.
Теперь она не сможет без него жить.
После ужина подали кофе и включили караоке. Заиграла музыка, но никто не выходил, чтобы спеть.
Ева выпрямилась, наблюдая за происходящим с отсутствующим видом. Внезапно к ней подошел мужчина, протягивая ей микрофон.
– Нет. – Она покачала головой.
Он сложил руки вместе и умоляюще произнес:
– Пожалуйста.
Ева открыла рот, чтобы отказаться, потом взглянула на Заккео. Он смотрел на нее бесстрастным взглядом. И все же она почувствовала, что он хочет понять, отчего у нее так резко изменилось настроение.
Мысль о скором расставании с Заккео заставила Еву встать из-за стола. Выйдя на сцену, она выбрала песню, которую знала наизусть.
Первый куплет она спела с закрытыми глазами. Приступив ко второму куплету, она открыла глаза. Она не может признаться Заккео в своих чувствах, но она скажет ему о своей любви через песню. Их взгляды встретились, когда она допела последнюю строчку второго куплета.
Взгляд Заккео стал страстным и жгучим. Сердце Евы колотилось, как сумасшедшее, пока она пела третий куплет, осознавая близкое расставание.
Она сдержала рыдание, когда песня закончилась. Раздались аплодисменты. Посетители ресторана стали просить ее спеть еще что-нибудь.
Заккео встал и подошел к ней. Они смотрели друг на друга. У нее перехватило дыхание, когда его взгляд изменился. Перед ней был не злой и безжалостный Заккео, который хотел ею повелевать. Он не выглядел обиженным.
Наконец Ева вернулась в реальность и поняла, что хватается за соломинку, лелея в душе глупую и безрассудную надежду. Пусть она влюбилась в Заккео, но он никак не доказал ей, что тоже к ней неравнодушен. Их отношения изменились, но не следовало забывать, почему они поженились.
Пора сказать ему правду и признаться, что у них нет будущего.
Заккео не понимал, что случилось с Евой, пока они рассматривали статуи.
Он проигрывал в мозгу худшие сценарии, задаваясь вопросом, что сказал или сделал, чтобы Ева так разволновалась. Неужели она по-прежнему считает, что он ее недостоин? Он стиснул зубы.
В ресторане она пела так, словно прощалась с ним. Он видел ее страдальческий взгляд. Казалось, ее сердце разрывается от тоски.
По возвращении домой Ева сказала, что ей нужно принять душ. В одиночестве. Заккео ушел в кабинет, который сейчас мерил шагами.
В дверь постучали.
– Заккео?
Он заставил себя повернуться, надеясь, что выражение ее лица изменилось, и она снова улыбается.
Ее следующие слова показались ему смертельным приговором.
– Заккео, нам нужно поговорить.
Глава 14
Принимая душ, Ева, всхлипывая, репетировала разговор с Заккео. Однако все мысли вылетели у нее из головы, как только она увидела его лицо.
– Я… – От страха у нее засосало под ложечкой при виде сдержанного выражения лица Заккео. – Я не могу оставаться твоей женой.
Секунду он выглядел так, будто она ударила его кулаком в солнечное сплетение, а потом разорвала его сердце. Но постепенно с его лица ушли следы обиды и расстройства. Глубоко засунув руки в карманы, он прошагал к Еве, которая стояла в дверях.
– Значит, ты запланировала это с самого начала? – резко спросил он с ледяным взглядом. – Ты дождалась того момента, когда я буду выступать от имени твоего отца, и он избежит судебного преследования, а теперь требуешь развода?
Она охнула.
– Ты это сделал? Когда? – спросила она, и он взглянул на нее с презрением.
– Я так тебе противен, что ты не можешь дождаться возвращения в Лондон?
– Нет! Поверь мне, Заккео, это не так.
– Почему я должен тебе верить? Ты даже не готова постараться создать со мной семью. – Он резко отвернулся от нее и прошелся по комнате, теребя волосы, потом снова подошел к ней. – Но я не понимаю, почему. Что я такого сделал? Чем я доказал свое нежелание создать с тобой крепкую семью?
– Заккео, пожалуйста, послушай меня. Это не ты… Он жестко рассмеялся:
– Ну что еще ты можешь мне сказать?
Она сжала кулаки.
– Заткнись и выслушай меня! Я не могу родить, – выпалила она.
– Об этом ты мне уже сообщала, дорогая, но ты подписала брачный договор, помнишь? Придумай другую отговорку.
Еве стало тошно.
– Я не могу иметь детей, Заккео. Я бесплодна.
Он резко глотнул воздух и отшатнулся от нее:
– Что?
– Я пыталась сказать тебе об этом, когда впервые читала брачный договор, но ты не хотел меня слушать. Ты вбил себе в голову, будто я использую любой предлог, чтобы не выходить за тебя замуж, потому что я не хочу тебя.
Ошеломление Заккео сменилось осуждением.
– Ты должна была прямо обо всем мне сказать.
– Как? Разве бы ты поверил, если бы я рассказала о своем состоянии? У меня не было доказательств. Или мне следовало переговорить с Ромео или твоей секретаршей, так как им было проще связаться с тобой, чем мне, за неделю до свадьбы?
Он холодно на нее посмотрел:
– Если тебя мучила совесть, почему ты передумала?
У Евы разыгрались эмоции, поэтому она решила не защищаться от нападок Заккео. Терять ей уже нечего. Ее сердце разбито.
Она встретила взгляд Заккео:
– Ты знаешь, что моя мать умерла от рака, когда мне было восемнадцать. Ей поставили диагноз, когда мне исполнилось шестнадцать. Два года мы ждали и надеялись на лучшее, опасаясь худшего после каждой химиотерапии. Лечение не помогало, поэтому мы знали, что ее время уходит. Хотя я знала, что произойдет, ее смерть меня сломила. – Ева собрала волю в кулак. – Последние два месяца у моего отца было несколько сердечных приступов. – Рискнув посмотреть на Заккео, она увидела, что он нахмурился. – У него снова был приступ в пятницу, когда ты позвонил и сказал, что свадьба отменяется.
Заккео поджал губы, но в его глазах промелькнуло сочувствие.
– Ты обвиняешь меня?
– Нет. Мы с тобой знаем, что оказались в нынешней ситуации только из-за моего отца. – Она облизнулась. – Он совершил преступление, но он может умереть из-за стресса, Заккео. Я наблюдала, как умирает моя мать, и не могла ничем ей помочь. Думай обо мне все, что хочешь, но я не собираюсь позволять моему отцу загонять себя в могилу, переживая очередной стресс. Я вышла за тебя не ради своей фамилии или проклятой родословной. Я поступила так, потому что не могу поступить иначе с людьми, которых я люблю.
– Даже если они тебя не любят? – Он усмехнулся, смотря на Еву как на глупого ребенка. – Даже если они почти всю жизнь относятся к тебе как к человеку второго сорта?
На Еву нахлынула грусть.
– Невозможно выбирать тех, кого ты полюбишь. Или тех, кто полюбит тебя.
Их взгляды встретились, и Заккео раздул ноздри.
– Но ты можешь сделать выбор и сказать правду, какой бы горькой она ни была. Ты можешь отказаться вступать в брак, основанный на лжи.
– Да. Прости, – с сожалением ответила она.
Заккео резко взмахнул рукой, отвергая ее извинения. Он закрыл дверь и кивнул Еве на диван. Подождав, когда она сядет, он медленно подошел к ней.
– Расскажи мне о своей болезни.
Ева смотрела на свои сложенные на коленях руки, ей было тяжело выдерживать взгляд Заккео.
– Это называется эндометриоз. – Она перечислила ему факты, не вдаваясь в подробности. – Это началось перед моим поступлением в университет, но я так волновалась из-за матери, что не обратила внимания на свою болезнь. Я думала, у меня все пройдет. Но боль усиливалась. Однажды я упала в обморок, и меня отвезли в больницу. Мне поставили диагноз и сказали, что не смогу забеременеть естественным путем.
Ева подняла голову и увидела, что Заккео сидит напротив нее, опершись локтями о колени.
– Продолжай! – приказал он.
Ева пожала плечами.
– Что тут еще скажешь? – Она рассмеялась. – Я не подозревала, что из-за своей болезни мне придется отказаться от будущего, которого я хочу, и смириться с неизбежным. Ты обвинил меня в том, будто я вступила в брак, основанный на лжи, но я не знала, что ты хотел настоящую семью. Ведь ты женился на мне, чтобы отомстить моему отцу, помнишь?
Заккео вскочил и снова начал вышагивать по комнате. Он с трудом сдерживался.
Бежали минуты, а он молчал. Атмосфера стала невыносимо напряженной.
– Ты можешь делать со мной все, что угодно, но я хочу, чтобы ты пообещал мне не наказывать мою семью из-за меня.
Он замер и прищурился, его взгляд стал ледяным.
– По-твоему, я решил удовлетворить свое больное самолюбие за счет твоих страданий?
Ева вскочила:
– Я не знаю! Ты постоянно ставишь условия. Или отдаешь приказы и ждешь их исполнения. Скажи мне, чего ты хочешь.
Ее испугала его улыбка.
– Я хочу уехать отсюда, – произнес он. – Нет смысла оставаться на острове, когда медовый месяц закончился.
Полет назад заметно отличался от перелета на остров. Как только Заккео окунулся в работу, Ева взяла планшет и закрылась в спальне на борту самолета.