Я навечно оставила маленькое напоминание о себе на их телах.
Да, у принца Соединенного Королевства было тату пожирателя смерти. Из-за девочки по имени Люси Ван дер Гардтс.
Глава 24
В БИБЛИОТЕКЕ СЛИШКОМ ТИХО, или у меня заложило уши от близости с Маунтбеттеном. Студентов сегодня немного. Чуть поодаль от нас учится – или делает вид, что учится, – Шнайдер. Я первые вижу Бена в библиотеке. Он то и дело поглядывает на нас, хитро щурясь, и отвлекает меня. Запах леса заполняет мои легкие. Если раньше запах Уильяма успокаивал, сейчас же меня уносит в собственное воображение, и я вспоминаю свой сон. Каково это было – сидеть на его коленях, вести носом вдоль шеи и вдыхать аромат хвойного леса.
– Все поняла? – требовательно спрашивает он. – Ты сегодня рассеянна, что на тебя не похоже.
– У меня мозг превратился в желе, – хмуро бормочу я. – Но не переживай, я все законспектировала и буду повторять. – Начинаю складывать вещи в сумку. – Удивительно, как одна женщина имела столько власти.
– Управляешь монархом – управляешь всем, – произносит Маунтбеттен.
Монархом… В крови Уильяма тоже течет королевская кровь. Более того, он сейчас второй в списке на престол. После принца Кристиана.
– У тебя ведь тоже есть титул?
Уильям откидывается на спинку стула и с любопытством поглядывает на меня:
– Хочешь управлять монархом?
Опешив, я густо краснею:
– Нет. Мне лишь интересно, есть ли у тебя титул.
Я знаю, он замечает, как румянец окрашивает мои щеки.
Бенджамин Шнайдер все-таки подходит к нам. Он упирается бедром в наш стол и, звонко хлопнув Маунтбеттена по плечу, заявляет на всю библиотеку:
– Конечно, есть, он у нас внук короля Англии. – И, замечая недовольный взгляд Уильяма, широко улыбается. – К нему нужно обращаться «его королевское высочество».
– Заткнись, Шнайдер! – Уильям закатывает глаза.
– Будто это тайна, – кривится рыжий. – Маленькая стипендиатка, ты же в курсе, что перед тобой герцог Эдинбургский? Или ты всю жизнь провела в подземелье?
– Я просто…
– Не называй ее так, – чеканит Уильям и сталкивает Шнайдера со столешницы.
Тот приземляется на ноги и недовольно поправляет пиджак:
– Твои вспышки агрессии меня бесят!
– Я не жила в Англии, – слишком быстро выпаливаю я.
На нас опять пялится вся библиотека, ненавязчиво следя поверх книжек за каждым нашим движением.
– Он знаменит на весь мир. – Шнайдер скалится во весь рот и, кривляясь, кланяется. – Ваше королевское высочество.
– Закройте рот, ваша светлость, – не остается в долгу Маунтбеттен.
– Ваша светлость? – переспрашиваю, не совсем понимая взаимосвязь.
– Я герцог! – восклицает Шнайдер, делая вид, что оскорблен. – Вижу, после вчерашнего твоя соображалка еще не заработала.
Уильям толкает Бена в живот.
– Да что я такого сказал?
Я чувствую, как кровь отливает от лица:
– Что вчера было?
– Ой! – Засранец Шнайдер начинает отвратительно громко смеяться, но под суровым взглядом Уильяма придает своему лицу сердобольное выражение. – Ты вчера была очень уставшая, и я о тебе беспокоился. Кажется, ты слишком много учишься…
– Исчезни, – произносит Уильям, стреляя в него взглядом.
– Нет. Я пришел как раз потому, что жажду вашей компании. – Рыжий присаживается рядом со мной и улыбается так, что мне действительно становится не по себе.
– Жаль, мы не разделяем твоих желаний, – срывается с моих губ быстрее, чем я успеваю прикусить язык.
– Ты начинаешь нравиться мне все сильнее и сильнее, стипендиатка.
– Что тебе нужно? – цедит Маунтбеттен.
– Не что, а кто! ВЫ! – Указательный палец упирается мне в щеку, затем он тычет им в Уильяма. – Я, – переводит его на себя. – Этьен, – кружит им в воздухе. – И если Луна оклемалась, то и она.
Оклемалась? От чего? С моей соседкой явно что-то не так. Слишком часто она не ночует в нашей спальне, пропускает лекции. Из того, что преподаватели с пониманием относятся к происходящему, я сделала вывод: она хорошая студентка, но именно в данный момент с ней что-то не так… но что именно? Конечно, я не задаю этот вопрос вслух. Гораздо важнее понять, зачем мы понадобились Шнайдеру.
– Для чего? – Уильям скрещивает руки на груди и выпячивает подбородок.
– Вечеринка в бассейне! – Радость в голосе Бена не сулит ничего хорошего. – У меня с собой три бутылки «Дом Периньона», водка, виски и кое-что покруче. – Поигрывая бровями, он поглядывает на свой очередной дорогущий кожаный рюкзак, в этот раз от «Диора».
– Я пас, – отзываюсь и встаю со стула.
– Уильям… неужели ты оставишь меня у бассейна с литром водки и вискарем? – Шнайдер смотрит на него жалостливым взглядом. – А что, если наутро твоего друга не станет?
– Наконец избавлюсь от тебя, – ухмыльнувшись, отзывается Маунтбеттен. – Ты куда?
Я не сразу понимаю, что этот вопрос задан мне:
– Планирую прогуляться на свежем воздухе и немного поработать над заданием от де ла Фонна.
Уильям ловит меня за руку и, глядя на Шнайдера, спрашивает:
– Вечеринка у бассейна?
– О да. – Глаза Бена сияют.
– Нет. – Я пытаюсь вытащить свою руку из его хватки.
– Да, – вторит Маунтбеттен. Он снимает с моего плеча сумку и, перекинув через свое, ведет меня в сторону выхода.
– У меня даже нет купальника, – пытаюсь найти причину.
– Попрошу! – фыркает Бен. – В этих стенах купальников для вечеринки нет ни у кого! Дресс-код – голые жопки! – Шнайдер идет вприпрыжку. – Написал Этьену, он тоже в деле.
– Только она не пьет, – предупреждающе произносит Уильям.
– Плевать. Главное, что все будет как в старые времена, – легкомысленно отзывается рыжий.
Уильям останавливает его:
– Время вспять не повернуть.
Шнайдер сбрасывает его руку с плеча и заявляет:
– Для меня нет невозможного.
Между парнями происходит немой диалог. Что именно хочется вернуть Бену? Какие такие старые времена? Уильям в конечном счете сдается и отпускает друга. В глазах Маунтбеттена читаются затаенная печаль и смирение. Бен же скрывает все свои истинные чувства за натянутой улыбкой и отрешенным взглядом. Но что-то подсказывает, что в глубине души они оба чувствуют раны друг друга. Вот только не знают, как помочь.
Бен идет впереди нас по тропинке, ведущей в спортивный корпус. Уильям продолжает держать меня за руку. Я не сопротивляюсь, понимая всю бесполезность этого действия.
– Разве нам можно устраивать вечеринку у бассейна? – интересуюсь я.
– Нет, – просто отзывается он.
– Меня могут исключить за нарушение правил. – Я пытаюсь его остановить.
Он заглядывает мне в глаза:
– И всегда ты такая послушная?
Задираю подбородок:
– Всегда.
– Неужели? – Темная бровь приподнимается, взгляд искрится иронией.
– Я не могу позволить, чтобы меня исключили.
– Тебя не исключат.
– Ты не можешь быть в этом так уверен.
– Могу.
Решаю перефразировать:
– Я не могу быть в этом так уверена.
– Какая ты зануда.
Ловлю ртом воздух. От возмущения у меня разве что пар из ушей не валит.
– Как же я мечтаю сдать экзамен по истории и больше с тобой не пересекаться! – в сердцах на повышенных тонах произношу я.
– Успокойся.
– Успокойся? – пыхчу, но, прежде чем успеваю послать его, он, как всегда, переигрывает меня:
– Просто представь, что это сон. – И вновь этот пронзительный взгляд и сверкающая ирония в глубине глаз. – Во сне ведь можно.
Едва не спотыкаюсь. Делаю несколько коротких вдохов, пытаясь всеми силами унять волнение. Я хочу спросить, что он имеет в виду, но не решаюсь. Все так запутанно. Знаю, что переспорить Маунтбеттена мне не под силу. Мне неуютно от его взгляда. Я опускаю голову, разрывая зрительный контакт.
Во сне можно… Почему эта фраза кажется мне такой знакомой?..
В бассейне душно, пахнет хлоркой. Он такой огромный, каких я еще не видела.
– Олимпийский размер! – провозглашает Шнайдер и, поигрывая бровями, добавляет: – Я о бассейне. Восемнадцать метров в длину и четыре в глубину. – Он садится на корточки и вытаскивает бутылки одну за другой из своего, кажется, бездонного рюкзака. – Ваше величество, виски с колой? Водка с содовой? Быть может, чистый джин? Или же у вас игривое настроение для шампанского?
Маунтбеттен снимает жилет и, аккуратно сложив его, кладет на деревянный шезлонг у бассейна.
– Чистую колу, – отвечает он и начинает расстегивать пуговицы рубашки.
Я отворачиваюсь, когда замечаю оголенную мраморную кожу.
– Только не падай в обморок, стипендиатка, – смеется Бен и, пританцовывая, тоже начинает раздеваться.
Я замираю. Его торс. Веснушки на коже. Кровать с красным постельным бельем. Я смотрю на него во все глаза не моргая, пытаясь осознать, откуда подобные кадры появляются в моей голове.
– Только не надо таких восхищенных взглядов. – Он журит меня. – Иначе его королевская задница Маунтбеттен испепелит это старинное заведение. Мы же не хотим этого?
Бен подходит ко мне вплотную. Татуировка пожирателя смерти…
– Люси… – бормочу я.
Шнайдер врастает в пол, как мраморная статуя. Мышцы в плечах деревенеют.
– Бен, не трогай ее.
Я чувствую Уильяма за своей спиной.
– Татуировка. – Я поднимаю голову и встречаюсь с взглядом бледно-голубых глаз. – Это была ее идея?
Бенджамин смотрит поверх моего плеча.
– Разбирайся с ней сам, – холодно цедит он и расстегивает ремень, – а я окунусь.
Мне становится действительно страшно. Я чувствую Уильяма позади себя. Каждой клеточкой. Волосы на затылке встают дыбом. Я не помню вчерашнего вечера… как оказалась в своей спальне, в своей постели… Или же я все помню? Страх сдавливает горло. Бен одним ловким прыжком входит в воду. Я же не могу сдвинуться с места. Пространство вокруг сужается.
– Ты в порядке? – Тихий шепот касается моего уха.