{298}) мы можем перейти к религиоведческой экспертизе.
Ее первый вопрос: религиозна ли теософия и Агни Йога по своим источникам? Каков исток этого учения? Вырастает ли оно из недр собственно человеческой культуры или открывается из мира “надземного”?
Почему духи спиритов все какие-то Кетти-Кинг, Абдуллы и т. п. Почему эти духи ни разу в своих сношениях с их клиентами не открыли какой-нибудь научной, политической, художественной, моральной и т. д. истины, тайны, изобретения и т. п.? Почему эти обитатели другого мира, сообщаясь с нами, жителями земли, по крайней мере, сколько нам известно, в своих речах и действиях обнаруживают нечто столь незначительное, неважное и даже вульгарное, что для этого, кажется, не было бы надобности покидать их высшие сферы и увеличивать на земле число тривиальностей, на которые мы, грешные, и сами большие мастера.
Козлов А. А. {299}
В культуре совершается трансляция знаний, навыков, переживаний от одних людей к другим. Но есть своеобразная часть культуры, в которой люди отказываются от своего авторства. Они уверяют, что передаваемое ими создано не ими и получено ими не от других людей. Так воспринимают свои базовые интуиции религиозные люди. В их сознании эти базовые положения восходят к надчеловеческому миру: «боги установили»; «Господь сказал», «Владыка заповедал»…
Соответственно, там, где некие тезисы входят в мир людей с подобной аргументацией и мотивацией, там мы имеем дело с религией. По крайней мере с одним из ее типов.
В религиоведении со времен Фридриха Хайлера одним из вариантов классификации религии является их разделение на “пророческие” («профетические») и “мистические”{300}.
“Пророческие” религии (христианство, иудаизм, ислам, зороастризм, религия Вед, манихейство) предполагают, что Высшая Реальность в предельной своей полноте открылась в конкретный исторический момент определенному человеку или людям, составившим на основании своего сакрального опыта то или иное “священное Писание”. «Пророческая религия, религия молитвы – это акт, а не состояние, проявление личностных сил, а не завершение, погружение в глубины бессознательного»{301}.
“Мистические” религии (преимущественно религии Индии со времени принятия ими психотехники йоги) полагают, что полнота мистического опыта, которая открылась первопроходцам, может быть воспринята и их последующими адептами. Более того, воспроизведение базового опыта становится здесь главной целью религиозной практики. Элементы профетизма или мистицизма есть, естественно, в каждой развитой религии — вопрос в тех акцентах, которые реально ставятся в той или иной религиозной практике.
"Откровение, - поясняет Семен Франк, - есть всюду, где что-либо сущее (очевидно, живое и обладающее сознанием) само, своей собственной активностью, как бы по своей инициативе, открывает себя другому через воздействие на него... В составе нашей жизни встречаются содержания или моменты, которые сознаются не как наши собственные порождения, а как нечто, выступающее, иногда бурно вторгающееся в наши глубины извне, из какой-то иной, чем мы сами сферы бытия"{302}. Как видим, «откровение» есть оппозиция собственно человеческой кропотливо-научной, исследовательской работе. Различие откровения и науки – это различие дара[118] (наследия-завещания-завета) и зарплаты.
Памятуя об этом, обратимся к поиску истоков теософских доктрин. На это раз не исторических, не книжных. Теперь нас интересует вопрос о том, как сами основоположники теософии переживали свое творчество. Считали ли они сами, что оно подчинено стандартам научной корректности и культурной трансляциии, или же они считали и декларировали, что публикуемые ими тексты и тезисы пришли к ним через «откровение»?
Е. Блаватская так рассказывает историю появления своей “Разоблаченной Изиды”, которая “является библией наших теософов. Сама ли я ее написала? Нет, это сделали моя рука и мое перо. В остальном я от нее отказываюсь, ибо сама я совсем не понимаю ее — не понимала раньше и не понимаю теперь”{303}. “Всякий раз, когда мне приказывают писать, я сажусь и повинуюсь, и тогда я могу писать свободно почти обо всем. Почему? Потому что Он, кто знает все, просто диктует мне. Когда я пишу на какую-нибудь тему, я очень мало или ничего не знаю о ней, я обращаюсь к Ним, и один из них внушает мне” — писала Е. Блаватская{304}. Сестра Блаватской В. Желиховская вспоминает, что Блаватская не раз говорила ей и при личных встречах, что сама, “своим умом”, она до идей, содержащихся в ее произведениях, никогда не дошла бы{305}.
Блаватская приводит эпизод из Евангелия: “Семьдесят учеников возвратились с радостью и говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем. Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию; се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью; и ничто не повредит вам” (Лк. 10,17-19). Теософиня находит возможность для весьма нетрадиционного толкования этого текста: “Это замечание относится к Божественной мудрости, падающей подобно молнии, и тем вызывая к деятельности разум тех, кто борется с дьяволами невежества и суеверия... Так учат нас”{306}.
Какие философские или научные аргументы привела она в пользу своего пассажа, вполне кощунственного на христианский взгляд? — Никаких. Просто: “Так учат нас...”. Кто же учит теософов?
Маскировочный теософский миф говорит, что учителями теософов являются тибетские мудрецы… Однажды, гласит этот миф, в Тибете в ламаистском монастыре Галаринг Шо однажды обсуждали вопрос о доступности буддистской философии для западного человека. “Обсуждали его люди, весьма одухотворенные медитацией, философы-аскеты, которые в человеческой иерархии стоят гораздо выше нас... С кем можно отправить послание недоверчивым и горделивым людям Запада?” Большинство участников, согласно этой легенде, не поддержало, однако, эту идею, и лишь двое из присутствовавших определенно высказались за ее осуществление. “Это были голоса двух индусов: Мориа, потомка властителей Пенджаба, и Кут Хуми, родом из Кашмира. Они взяли на свою ответственность избрать вестника и отправить его на Запад, чтобы он распространил там философию браманизма и открыл часть тайн относительно природы человека. И выбор пал на Е. П. Блаватскую...”.
Так говорит официальное теософское житие Блаватской, написанное лидером русских предреволюционных теософов Е. Писаревой{307}. Оно не лишено толики маскировки: ведь по собственным верованиям теософов, Кут Хуми и Мория – никакие не “индусы”, но Космические Махатмы и Иерархи, “Семь Кумар”[119], “Владыки Пламени”{308}, боги, ангелы и «Элохимы» Библии[120].
“Никогда не упускайте из вида, что Махатмы Братства есть те семь Величайших Духов, которые пришли с высших планет на Землю в конце третьей расы для ускорения эволюции нашего человечества. Духовная Сила Их, Величие Их несравнимы ни с какими признанными человеческими гениями, если только Сами Они не воплощались в них”, - наставляет Е. Рерих{309}.
Итак, Блаватская и семья Рерихов были избраны некими Духами Космоса (которые на короткое время могут принимать человеческий облик) для того, чтобы через них проникнуть в мир людей («Духи нуждаются в признании. Неверие ваше вредит вам»{310}).
“Тексты Агни Йоги, по утверждению их создателей, были даны тибетскими Махатмами, а авторы текстов явились лишь посредниками в передаче учений. Эти тексты, как повествует предание, были записаны методом “автоматического письма” в особом измененном состоянии сознания, и таким образом, имеют трансцендентальное, сверхчеловеческое происхождение”, — пишет{311} «мэтр истории, этики и философии йоги В. А. Трефилов»{312}.
Вообще-то это именно “предание”, теософская легенда. У. Э. Коулман обнаружил в “Разоблаченной Изиде” Е. Блаватской около двух тысяч прямых заимствований из современных работ по магии Данлопа и Де Мюссо, масонской энциклопедии Маккензи и т. д{313}. Кроме того, “А. П. Синнетт в книге “Оккультный мир” опубликовал (по предложению самого Учителя) письма, полученные от Кут Хуми через мадам Блаватскую. Книга широко распространилась в спиритических кругах и попала в поле зрения американского медиума Генри Киддла, который написал Синнету полное упреков письмо, заметив, что Кут Хуми почти слово в слово воспроизвел фрагмент из какой-то речи самого Киддла”{314}.
Но для нас сейчас важно то, что сами теософы именно так, “трансцендентально” объясняют происхождение своих трактатов. Важно потому, что под феноменом “автоматического письма” в оккультно-мистической практике подразумевается такого рода контакт с некоторым духом, при котором сам человек находится в медитативно-полубессознательном состоянии, а карандаш пишет сам по себе, исполняя волю духа, вышедшего на “контакт”. “Автоматическое письмо – графический способ телепатической передачи текстовых посланий, не контролируемой сознанием принимающего информацию”