обы не закричать от радости. Но момент сладких предвкушений обрывает жестокая действительность.
– Сегодня не получится, – вздыхаю я. – Мама после школы хочет со мной платье выбрать на выпускной.
Он тоже вздыхает и отходит.
– Но завтра – вторник! – поворачиваюсь я к нему. – Мама на собрании будет, – он усмехается, видимо вспоминая её внезапное возвращение, – так что я могу после школы домой не ехать.
– Завтра у меня предзащита, – качает он головой. – Я освобожусь позже, чем у тебя закончатся уроки. К тому же тебе готовится надо к экзаменам. Так что…
– А я думала, ты мне поможешь, – быстро проговариваю, вдохновлённая гениальным планом, внезапно пришедшим ко мне в голову.
– У нас же первый экзамен по английскому! А мне родители сказали сдашь первый экзамен на отлично, получишь телефон обратно и домашний арест отменят!
– Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой английским? – и не только ним, но давайте начнём с простого. Я утвердительно киваю.
– А когда?
– Завтра.
– А родители?
– Скажу, что с Катей занимаемся. Только, наверно, лучше не у меня, а где-нибудь в другом месте.
– Можно у меня. – Задумчиво отвечает учитель с некоторым сомнением, видимо не веря, что наедине со мной можно заниматься английским. – Но родителей нельзя обманывать…
Я вздыхаю. Ну, а что же делать, если от правды у папы снесёт крышу и вышибет остатки самообладания. В то, что мы наедине с учителем будем заниматься английским он поверит так же, как в то, что в Белоруссии изберут другого президента.
– Я могу с Катей прийти… – пожимаю я плечами.
– Хорошо, – рушится последняя стена его самообороны. – Я заеду за тобой завтра, как только освобожусь. А Иванова… Ну она вроде как заболела, так что…
Я молча киваю. Да будем без неё. Что ж поделать. По крайней мере мы попытались.
– Ладно, пойдём в класс. Нас и так долго не было. – Я киваю, а когда он поворачивается ко мне спиной делаю танцевальную волну влево-вправо. Завтра, накануне своего восемнадцатилетия в меня войдёт учитель, а я войду во взрослую жизнь.
На следующий день я иду в школу в приподнятом настроении. Мы с мамой выбрали очень красивое платье. Впервые нам понравилось что-то одновременно. Папа же ворчливо заметил, что оно слишком короткое. Но папам всё что не скрывает тебя, как паранджа кажется слишком коротким и открытым.
А самое главное, моё суперское настроение связано с тем, что ожидает меня сегодня после школы.
Когда я, как бабочка порхаю, заходя в класс, вижу Катю, которая расплылась по парте, накрыв голову руками. Присаживаюсь рядом.
– Ты спишь? – интересуюсь я у своей подруги. И тут же вспоминаю, что ей вчера было плохо и что я ей так и не позвонила. А чтоб я сдохла! Друг называется! – Как ты себя чувствуешь?
Из-под руки выглядывает один глаз. Судя по взгляду ей херовей не бывает.
– Слушай, Кать, – теперь я волнуюсь по настоящему. – Может ты домой пойдёшь?
– Да нет, – выдыхает она и героически отрывается от деревянного стола. – Сейчас попустит.
Я разглядываю её посеревшее лицо и понимаю, что её нифига не попустит.
– Что же ты такое съела? – участливо вздыхаю я.
– Не знаю… – грустно отвечает она. Да, в таком состоянии вспоминать свой позавчерашний рацион очень рискованно. Того и гляди запачкаешь окружающих.
С началом первого урока, Катя просится выйти. Возвращается она спустя минут двадцать со слегка порозовевшим лицом. Проблевалась, наверно.
После этого ей и правда становится лучше.
После школы мы с ней идём на автобусную остановку. Я практически пританцовываю на каждом шагу.
– Слушай Насть, – тихо произносит Катя и замолкает. Я притормаживаю, неужели ей опять плохо? – Давай зайдём в аптеку?
Блин. Точно плохо.
– Надо активированного угля купить и побольше! – с готовностью киваю я.
– Нет… – качает она головой, и на её глазах проступают слёзы. – Мне, похоже, тест на беременность нужен.
Я останавливаюсь с открытым ртом. Это просто пиздец. У меня нет слов.
– Как? – выдыхаю я, когда снова приобретаю возможность говорить. – Вы что, не предохранялись?
– Ну… Не совсем… – мнётся Катя. Значит не предохранялись. Я вспоминаю всё, что я знаю про беременность и залёты и понимаю, что информации в моей голове не так много.
– А ты уверена, что беремена?
– Надеюсь, что нет, – вздыхает возможно будущая мать. – Поэтому и хочу тест купить.
– А Никита?..
– Я ему ещё не говорила… – я даже не могу представить, какая рожа будет у этой глыбы льда. Папаша блин. У самого ещё волосы на груди не выросли. Куда ж ему детей воспитывать?!
А Катя? Бедная. А родителям как о таком сказать? Жутко представить, если бы со мной такая хрень случилась! Жопистая жопень! Так главное самой в парику не впадать! Ей сейчас нужна моя поддержка!
Мы подходим к аптеке и Катя замирает на пороге, не решаясь заходить.
– Хочешь, я сама? – уверенно заглядываю в её тревожные глаза. Она вяло кивает, пропуская меня к двери.
Специфический запах лекарств бьёт по ноздрям, пытаясь вышибить из меня остатки самообладания. Но я непоколебима, словно воин окруженный врагами для которого лучше героически умереть, чем сдаться.
Терпеливо жду пока квадратнолицая аптекарша обслужит какую-то бабульку. Пропускаю вне очереди двух школьников, которые покупают витаминки и наконец остаюсь один на один со своим врагом в белом халате. Она нетерпеливо приподымает бровь и я делаю шаг к прилавку.
Между нами тонкое стекло, но я чувствую её прожигающий взгляд от которого становятся дыбом волоски на спине.
– Тест… на беременность… есть? – хрипло, комкано, как и полагается человеку без опыта покупок подобного рода вещей, спрашиваю я.
Словно паучиха, поймавшая в свои сети мушку, служительница здравоохранения улыбается краешком тонких губ.
– Громче, девушка, вас не слышно! – говорит она. Я стискиваю зубы и кулаки. Вот только не надо этого аптекарского пафоса – ты же прекрасно слышала меня!
– Один тест на беременность! – громко проговариваю я, впиваясь взглядом ей в глотку. В её глазища я посмотреть не в силах. Шустро просовываю крупную купюру под стекло и сквозь зубы добавляю. – Пожалуйста.
– Вам какой?
Продолжаешь издеваться? Ладно, ладно.
– На ваше усмотрение. – Отвечаю я, быстро оборачиваясь к двери, в которую уже заходит очередная пенсионерка. Так нужно быстро сматываться отсюда иначе сейчас начнутся ахи-вздохи за моей спиной, мол очередь создаю.
– Вам сверхчувствительный или обычный? – интересуется аптекарша, явно не желающая брать на себя ответственность выбора.
– Чувствительный. – Быстро отвечаю я.
– Таких нет.
– Тогда обычный! – зачем предоставлять альтернативу, если таковая отсутствует?!!
– Таких тоже нет.
– А какие есть?
– Никаких нету. Сегодня все тесты разобрали. – Блядь! Ну что же ты тогда мне голову морочишь! Как-то странно, что в аптеке возле школы тесты на беременность в конце учебного года расходятся быстрее жаренных пирожков! – Есть презервативы. Надо?
Да уж. Когда нужен тест на беременность презервативы уже как-то не актуальны. Хотя…
– Давайте… – вздыхаю я и становлюсь счастливой обладательницей пачки Дюрекс и недовольного взгляда бабули за спиной.
– Купила? – нетерпеливо спрашивает Катя, когда я покидаю аптеку.
– Там тестов не было. Но тут ещё одна аптека есть, минут пять идти.
Катя кивает и мы отправляемся в путь. В этот раз мне везёт гораздо больше и с аптекарем и с ассортиментом. Молодая девушка по ту сторону прилавка, чётко объясняет, что к чему.
Довольная собой я выхожу на улицу и торжественно вручаю тест Кате.
– Сюда писать оказывается надо. – умничаю я. – Но лучше с утра. Так результат будет достоверней. У тебя сколько дней задержка?
– Ну… – мнётся Катя, разглядывая упаковку. – Сложно сказать. У меня месячные живут собственной жизнью. Прихожу когда хочу, ухожу когда хочу. По идеи скоро должны начаться. А может уже должны были начаться. Я не знаю.
– Слушай, Кать, – я не решаюсь задать страшный вопрос. А если да? Что она будет делать? – Я уверенна, всё будет хорошо. Мне кажется, ты не беременна.
Она с надеждой смотрит на меня.
– Спасибо, – улыбается она. А я улыбаюсь ей в ответ. Пусть у меня на душе тревожно, но я не хочу, чтобы она терзалась в ожидании до завтрашнего утра.
– Может сходим куда-нибудь? Развлечёмся? – предлагаю я, но она качает головой.
– Я всё ещё неважно себя чувствую. Хочу отдохнуть. Подумать. – вздыхает она. Ох. Ну зачем же раньше времени в депрессию впадать? Думать надо либо до того, как трусы снимаешь, либо уже когда две полоски будет.
– Точно? – гипнотизирую я её взглядом и она утвердительно кивает. – Ну ты главное себя не накручивай раньше времени.
Мы прощаемся и я еду домой, погруженная в мысли о родопродолжении.
Бывает же, что и в пятнадцать рожают и ничего, про таких даже передачи снимают. А сейчас попасть на телевиденье не так уж и просто.
На глаза попадается рекламка центра усыновления. Голубоглазый малыш крепко сжимает белого медвежонка. «Саша ищет маму» – белая надпись врезается прямо в сердце. Надеюсь, Кате этот пост не попадётся. А ведь для кого-то это был, возможно, единственный выход. Бросить ребёнка и уйти от ответственности, убить его внутри себя, не дав даже шанса выжить, или родить и попытаться воспитать, не имея ни работы не образования. Жесть! Уж лучше предохранятся, чем выбирать из таких вариантов.
Захожу домой. Настроение говно. Представляю, как сейчас Кате херово. Может пойти набить морду Старосте, чтоб знал как разбрасываться своими сперматозоидами? Держал бы их в резиновой узде и проблем бы не было! Хотя, как гласит народная мудрость: после того как кончил, презерватив не надевают.
Чтобы избавится от надоедливых мыслей, принимаю релаксирующую ванну. Неспешно намыливаю голову и меня начинают терзать навязчивые мысли, будто я забыла о чём-то очень важном. Чайник на плите я выключила. Утюг не включала. Хмммм….