Мои пальцы едва слушаются, неловко ёрзая по ремню. Понимая, что в одиночку мне не справиться, Данил Грудьвпленудержателевич прекращает занятие, которое мешало мне сосредоточиться, и быстро расстёгивает брюки. Затем он так же быстро тянет молнию на моём платье вниз, и я остаюсь в одних лишь трусиках. Но чувствую, что и это не надолго.
Он ловко укладывает меня на диван. Зажав губами мандариновую дольку, он выдавливает сок мне на живот, медленно слизывает, поднимаясь вверх, снова целует грудь, а потом и мои губы, с которых продолжают срываться нетерпеливые стоны.
– Ты не против, – взяв пальцами очередную мандаринку, спрашивает он, – если я слегка намочу твои трусики?
– Мммм… – Я глубоко вздыхаю, пытаясь перевести дыхание. – Они и так уже мокрые.
Он довольно смеётся, а затем, пощекотав губы и соски маленькой долькой, опускает её мне в трусики, перемещая как можно ниже, а затем прокусывает прямо сквозь кружевную ткань. Прохладный нектар обжигает кожу словно кипяток. Мои стоны становятся всё громче и нетерпеливее. Я сдвигаю ноги, больше не в силах выдерживать эти мандариновые пытки.
– Хочешь, – Данил Мучителевич жадно сжимает мои бёдра, – я сделаю тебе очень приятно?
Я киваю и позволяю ему стянуть с себя трусики. Его дыхание щекочет внутреннюю сторону бедра, я изгибаюсь, хватаясь за его плечи. Чёрт! Да я на приёме у гинеколога смущалась меньше!
Когда его губы наконец касаются меня там, я понимаю, что он имел в виду под «очень приятно». Но я бы назвала это «охренительно прекрасно»!
– Да… да… – повторяю я, постанывая и ероша его волосы. Охххх. Как же хорошо. – Мхаххх…. Ещё…. – Я чувствую, что истина где-то рядом. И скоро она откроется мне миллионами новых, ранее неизведанных, граней.
– Да… Да… Да! – Последнее слово я выкрикиваю уже охваченная сладкими конвульсиями. И откидываюсь в сладком полудрёме.
Но мой учитель не собирается останавливаться на достигнутом. Мягко целуя шею, он спрашивает:
– Ну как?
– Супер… – выдыхаю я. Его очередной подарок опять безумно меня порадовал. Я провожу рукой по его щеке. – Я люблю тебя. И не хочу, чтобы эти губы касались кого-либо ещё.
– Они только твои… – улыбается он.
– Пообещай.
– Обещаю.
Но даже несмотря на это, у меня на душе неспокойно. Я не хочу с ним расставаться ни на секунду! Я крепко обнимаю его, чувствуя обнаженным телом его крепкие мышцы.
– Я люблю тебя. – Его тихий голос и жаркое дыхание заставляют меня прижаться к нему ещё сильнее.
Моё тело горит от его прикосновений, а губы тонут в поцелуях. Я хочу полностью раствориться в нём, оставить в его душе частичку себя. Пусть даже когда он будет далеко отсюда, моё тело будет помнить его тепло.
Я забираюсь рукой в тесные трусы и обхватываю пальцами крепкий орган. Довольный стон срывается с губ учителя вместе с последним клочком одежды.
– Какая же ты красивая… Я так сильно тебя хочу… Он целует меня и шепчет комплименты, и я не сразу замечаю, как он успевает быстро натянуть презерватив. Он укладывает меня на спину и нависает сверху.
От ласк моё тело уже ноет. Я заглядываю в его глаза и хочу что-то сказать, но он, потянув меня на себя, резко входит без предупреждения.
Острая боль пронзает всё тело настолько внезапно, что я даже не успеваю застонать. Он останавливается, и я просто чувствую, что он во мне.
– Я люблю тебя… – шепчет он, лаская грудь, и начинает осторожно двигаться. Мне больно. Но эта боль ничтожна по сравнению с той, что растёт в моём сердце. Он любит и уедет, оставляя меня. А я должна отпустить, потому что люблю.
Он усиливает движения, ловя такт музыки, которая продолжает играть. Я подчиняюсь его ритму так же, как подчинилась неминуемой судьбе. Всё, что я хочу – это быть рядом с ним. Всё, что желает моё сердце в данную секунду – это стать с ним одним целым, сливаясь в приятном экстазе.
Я уже не чувствую боли. Только его тепло внутри себя, только его плавные движения, которые становятся всё быстрее.
– Как хорошо… – сквозь зубы рычит он, сжимая меня крепче и входя всё глубже. Я поддаюсь ему навстречу, открывая тело для его ласк. Я стараюсь двигаться вместе с ним, навстречу к нему.
– Да… Вот так… – Сквозь собственные стоны я едва слышу его тихий голос. На секунду приоткрыв глаза, я вижу, как склонив голову набок, он с с нескрываемым удовольствием ловит каждое движением.
Я прижимаю его к себе, словно он уже собирается уходить. Его учащенное дыхание становится всё более сбивчивым, на секунду он останавливается и напрягается всем телом, и я чувствую, как напряжение внутри меня, достигнув кульминации, импульсами разносится по телу, эхом отзываясь внизу живота.
Он по-прежнему обнимает меня. В его крепких объятиях мне безумно хорошо. Если бы этот миг мог продлиться вечность.
– Настя, – испуганно заглядывает он в мои глаза, – почему ты плачешь? Было очень больно, да?
– Нет, – качаю головой. – Это от счастья.
Он довольно улыбается, проведя шершавыми пальцами по влажной щеке.
– И почему мы не можем видеться каждый день, – вздыхаю я.
– Почему не можем? Всё зависит только от нас с тобой.
Я киваю. Он прав. Не время раскисать. Я осторожно приподнимаюсь, опасаясь увидеть лужу кровищи под собой, но ничего нет. Странно. Наверно, всему виной поперечный шпагат на тренировках.
Я бы вечно нежилась в его объятиях, но время мой враг. Мы одеваемся, и я вызываю такси.
– А ты будешь по мне скучать? – уже возле машины спрашиваю я.
Он на секунду замирает, а затем улыбается.
– Конечно, – он целует кончик моего носа. – Я уже скучаю.
Я целую его губы, пытаясь запечатлеть в памяти этот наш прощальный поцелуй.
– До встречи… – выдыхаю я, помня, что он не любит драматические расставания, и закрываю дверь.
Всю дорогу домой я, конечно же, безутешно плачу. Сегодня уже не мой день рождения, так что можно.
На следующее утро я просыпаюсь к обеду. Сегодня выходной, можно поваляться. А вставать жутко не хочется. Голова побаливает. Тело ломит. Промежность болит, словно я совершила велокросс вокруг экватора.
Кряхтя, я всё же сползаю с кровати. Родители на работе, и никто не помешает мне сегодня предаваться унынию. Хотя в глубине души я понимаю, что данное время лучше потратить на изучение английского. Может, завтра как раз этим и займусь.
Бросаю печальный взгляд на часы. Почти двенадцать. Даже если сейчас я прыгну в такси и помчусь в аэропорт, я всё равно не успею. Хотя один маленький звонок о том, что аэропорт заминирован, и Данил Улетаевич ни в какой Бостон не попадёт. Зато я попаду. Интересно, какой срок дают за такое?
С трудом заставив себя одеться и умыться, я продолжаю самоубеждение, что жизнь на этом не заканчивается. Помогает херовастенько.
Мои поиски в интернете на тему «Как справиться с разлукой» прерывает дверной звонок. Флегматично приподняв брови, решаю притвориться, что дома никого нет. Звонок повторяется. Такой настойчивой может быть только баб Маня. Открываю дверь, а на пороге стоит он.
Моя челюсть падает на пол. Что он здесь делает?!!
– Привет! – здоровается Данил Нивчёмнебывалович.
Я с радостным всхлипом вешаюсь ему на шею.
– Эммм… Насть, ты чего?
– Ты не улетел… – сквозь слёзы радости лепечу я.
– Куда улетел? – удивлённо переспрашивает учитель.
– В Бостон. У тебя же сегодня самолёт в двенадцать был. – Не слезая с него, отвечаю. Стоп. Может, это двенадцать ночи имелось в виду? Я отстраняюсь, с опаской заглядывая в его глаза. Он, приоткрыв рот, ошарашенно пялится на меня в ответ.
– Подожди. С чего ты взяла, что я собрался улететь?
– Ну, вчера ты хотел мне что-то рассказать, а потом по телефону обсуждал вылет и прощальную вечеринку… – комканно мямлю я. – А ты что, не собирался в Бостон?
– Нет, конечно! Джейн про свою прощальную вечеринку говорила. Это она сегодня улетела.
Я беспомощно моргаю, не зная, что и сказать.
– И почему ты мне вчера не позвонила, когда добралась домой?
Мы же договаривались!
– Я забыла…
– Ужас. Настя. Я вообще твоей логики не понимаю. Как можно было подумать, что я уеду, не попрощавшись с тобой? – Он отодвигает меня в сторонку, заходя в квартиру, понимая, что приглашения можно таки не дождаться.
– А о чём же ты тогда хотел вчера мне рассказать?
– О том, что мы знакомы уже лет пять. – Сегодня просто день сюрпризов. Панически пытаюсь вспомнить, что и где я делала пять лет назад. – Но раз тебе было неинтересно это слушать, твой шанс узнать правду упущен!
– Нет-нет! Мне очень интересно! Расскажи! – уже прыгаю от нетерпения узнать какую-то тайну.
– Нет. – Данил Интригович неумолим. – И я вообще-то пришел универ с тобой выбрать. Родители дома?
– Нету никого! Расскажи! Мы с тобой давно знакомы?!!
– Я не расскажу даже под пытками, – наигранно упирается он, а потом хитро подмигивает. – Разве что они будут невыносимо приятными.
И я, коварно улыбнувшись, тяну его за край футболки к себе в спальню.
Стоит ли говорить, что в тот день универ мы так и не выбрали. Но это и не столь важно. Когда твой любимый рядом, самое главное – это ценить каждую секунду, проведённую с ним. И не важно, чем вы занимаетесь.
Эпилог
Ах, эта свадьба, свадьба пела и плясала…
В жизни любой девушки, да и не только девушки, есть день, который она ждёт если не всю свою жизнь, то значительную её часть.
Этот день, отмеченный и старательно обведённый красным маркером в календаре, долго терзал сердца моим родителям, вызывая дрожь в руках у образца хладнокровия – мамы и слёзы в глазах всегда стойкого папы.
И вот наконец-то он настал! Сегодня. Я. Начну. Новую. Жизнь. Вернее, сегодня начнётся новый этап этой самой жизни.
Пробегаюсь придирчивым взглядом по самому главному атрибуту сегодняшнего дня – платью. Когда я выбирала его месяц назад с мамой, оно казалось мне идеальным, а сейчас… Бляха-муха! Это что? Пятно?!!
– М-а-а-м! – От истошного вопля звенят бокалы на кухне.