Дана
Собрались все за столом в доме Алекса. Самого помощника мастера пока не было —по словам сестры он ушел к Эрлику спрашивать разрешения на доступ чужаков в башню. Ксанка «отдыхала по хозяйству», как она сама выразилась. Приходу гостей не обрадовалась, но и не возмутилась. Дескать, гости брата – не ее дело.
Дане было смешно смотреть, как Семен неожиданно запинается и краснеет, спрашивая у нее разрешения посидеть за столом, а та с деланным безразличием пожимает плечами и старается на него не смотреть. А сама то: вроде как отвернется, а потом глазами из-под своих ресниц так стрельнет! Кто ж тут вообще устоит? Интересно, чем она свои опахала красит? Сажей из печки что ли? Вряд ли тут тушь продается.
– Ты правда потерял свой дар? – спросила Надя у Ильи.
Тот лишь мрачно кивнул.
– Так вот что тебя дерьможило все это время. Я на радостях подумала, что ты внезапно исправился и не заставил местных пустить тебя в дом ночевать из принципа. А ты просто не можешь… – разочарованно протянула она и отвернулась.
Илья дернулся и побледнел.
Вот ведь зараза! Человеку плохо, а она его еще и добивает!
Дана протянула руку, положила поверх ладони Ильи и одобряюще пожала ее. Тот явно хотел что-то ответить Наде, но стиснул зубы, так что желваки на щеках перекатились и промолчал.
– А вы уверены, что у вас с этим все в порядке? Ну со способностями, – спросил Семен.
– Конечно! – фыркнула Дана и привычно щелкнула пальцами.
Ничего не произошло.
Она растерялась. Вроде сделала такое привычное усилие, но теперь возникло ощущение что она попыталась зачерпнуть что-то из пустоты. Как будто кроме нее больше во всей вселенной не осталось ни одной копии!
– Я… не могу, – испуганно прошептала она.
Семен протянул руку, взял со стола кружку с водой, стиснул в ладонях и напрягся. Все молча ждали что же произойдет.
– Все. Сломался черпачок, – сокрушенно произнес он, – давно уже вскипеть должна была, – попробовал воду в кружке пальцами и разочаровано добавил, – Холодная.
Надя нервно облизнула губы:
– Я своим проклятием так просто пользоваться не умею. Без внушения Ильи ничего не выйдет, так что проверить не могу.
– Может тебя напугать, чтобы ты с усрачки свой портал открыла? – ехидно спросил Семен.
– Пошел ты! – фыркнула та в ответ.
Дин нервно начал стаскивать нитриловую перчатку с правой руки.
– Слушай, а тебя семья, с которой ты сейчас живешь, вопросами про руки не замучала? Или ты там без перчаток ходишь? – не унимался Семен. Его единственного, похоже, исчезновение способности нисколько не расстроило.
– Я сказал, что болен. Они только уточнили не заразно ли это, и отстали. Вот черт! – перчатка не выдержала резкого движения и лопнула.
Дин раздраженно бросил ее на стол и дотронулся пальцами до кружки Семена. Вздрогнул, посмотрел в пространство невидящим взором.
Ксанка с любопытством наблюдала за этой сценой.
– Работает, – произнес Дин, отчего-то покраснев.
– И что увидел? – уточнил Семен.
Дин странно на него посмотрел:
– Не скажу. Работает, и все тут.
– Врешь поди, – без злобы сказал Семен. – Как ты теперь жить то без перчатки будешь, если дар работает?
– У меня еще есть, – пожал плечами Дин и достал из кармана свежую.
– Вот ты ими запасся! Как знал, что надолго идешь, – в голосе Семена прозвучало подозрение.
– Так после пандемии они у меня вместе с масками по всем карманам распиханы на всякий случай. Без них же даже в метро штрафовали.
– Какой еще пандемии? – встрепенулся Семен.
– Как какой? Ты с луны что ли свалился? Может в твоей деревне и не было короны, – не удержалась Надя, – но неужели новости по телеку за весь год ни разу не посмотрел?
– Да вы что издеваетесь? – подозрительно поморщился Семен.
– Погоди. Ты реально ничего не слышал о коронавирусе? – нахмурился Илья.
Семен непонимающе посмотрел на него и помотал головой.
– Простите, что еще за корона и коронавирус? – удивился Дин.
– Ну ты же сам сказал про пандемию! – возмутилась Дана.
– Ну да. Про пандемию SARS20. Атипичка, как ее все называли.
Над столом повисла тишина.
– Капец, – резюмировала Дана, бессмысленно уставившись на стол.
– Да что вообще происходит? – раздраженно спросил Семен.
– Ты еще не понял, мой недалекий друг? – с горьким ехидством спросил Илья. – мы все попали сюда из разных миров.
Снежана
«Глупцы! Да как они смели?! Я же все это время пыталась их спасти, и вот благодарность!» – внутренне бесилась Снежана по дороге домой. – «Ведут себя как маленькие дети. Инфантильные придурки с раздутым эго. Так могли поступать только тупые бунтующие против родителей подростки, решившие на зло маме отморозить уши, только лишь бы не уступать и не надевать шапку. Но им же по семнадцать, а не по тринадцать! Где бы они были, если не я? И ведь главное, самую страшную правду им не скажешь, потому что можно все сломать. Ведь только благодаря ей они выбрались из особняка сюда и, как только ее роль стала еще важнее, потому что здесь в городе ловушки и опасности уже не игрушечные, а настоящие, они решили от нее избавиться. В результате скорее всего погибнут все. Они по глупости, а Снежана от безысходности, потому что без способностей друг друга им не выжить. Ну хорошо! Она тоже умеет обижаться!»
Возле самого дома хранителя воронов ее неожиданно окликнула невысокая темноволосая женщина в темно-зеленом льняном платье в пол:
– Снежана? Так они тебя называют?
Вопрос, как выстрел в спину, заставил ее остановиться, замереть, как вкопанную, и удивленно и одновременно напряженно оглянуться на незнакомку.
– Агата. Твоя подруга Дана живет в моем доме.
– Здравствуйте. А откуда вы…
– Ты просто какая-то заведенная, как пружина, что вот-вот лопнет, – улыбнулась женщина, не дослушав вопроса, – и совсем не похожа на ту, кого мне описывали.
– Может вы меня с Надей перепутали? У нее тоже волосы светлые.
– Я никогда не смотрю на внешность, – иронично произнесла Агата, – как и ты. Жалко у меня сейчас зеркала нет, чтобы ты на себя взглянула. Ты вся в протуберанцах.
– Что? – растерялась Снежана.
– Ты меня поняла. Уверена, что правильно употребила этот ваш ученый термин. Я, собственно, шла мимо, но увидев такую бурю решила дать один совет.
Снежана хотела было заявить, что в советах не нуждается, но женщина ее опередила:
– Ты забыла то, чему научилась позапрошлым летом. Будь здесь и сейчас, а не сожалей о прошлом и будущем. Иногда, чтобы получить что-то, надо отпустить. Если ты все делаешь правильно, оно само вернется. А теперь пока. Увидимся еще как-нибудь.
Агата поудобнее подхватила корзинку с травами и пошла прочь, а Снежана растеряно уставилась ей вслед.
Неужели так заметно, что она злится? Плохо то как! Вместо обиды теперь на нее накатила апатия. Не было сил ни плакать, ни огорчаться. В вакууме разума растворились и испарились все мысли. Она дошла до двери дома, как робот, желая только одного: упасть на кровать и проспать там до завтра. А еще лучше не вставать целую вечность, пока все каким-нибудь чудесным образом не исправится само по себе.
Мыслишка слабая, трусливая. Ее нельзя было допускать в мозг, но и сил выгнать тоже не было. Такой Снежана была когда-то давно: слабой и трусливой. Та девочка точно сбежала бы, забилась в уголок кровати и жалела бы себя до бесконечности. И пусть та трусиха умерла, чтобы родилась нынешняя Снежана, но можно же ей тоже хоть на какое-то время перестать быть сильной?
Она прошла через весь дом к своей комнате и только тогда осознала, что хозяина на первом этаже нет. Судя по звукам, тот возился наверху с птицами.
«Кто из нас полетит с самой важной вестью? Ты? Нет, ты плохо себя вел», – расслышала она его бормотание. Старик часто разговаривал вслух, не осознавая этого. Интересно, кому он отправляет письмо? Вороны же используются для полетов в другой мир…
Эта мысль заставила ее остановиться.
Снежана с грустью вздохнула. Нет, определенно, побыть слабой и обиженной девочкой сегодня не получится.
Она тихо прошла в комнату старика. Судя по его характеру, тот должен был сначала кропотливо написать послание, макая воронье перо в чернильницу, промокнуть лист специальным валиком, присыпать тальком, упаковать в легкий пенал для пернатых, и только потом пойти наверх за вороном. Выпускать он его будет, соблюдая церемонию: открыв дверь и выйдя на улицу, а не подбросив птицу со второго этажа. Значит пенал с посланием до сих пор должен быть где-то в комнате.
Кожаная трубочка из двух частей, связанных шнурком, лежала на столе. Снежана прислушалась – хранитель воронов все еще возился наверху – и принялась быстро развязывать несложный узел.
Читать чужие письма, конечно, нехорошо. Скверно. Подло. Но не тогда, когда некто собирается отправить наружу весть – а она уже выяснила, что такие события происходят крайне редко – на следующий день после их появления в городе.
«Все, как ты говорил. Они прибыли! Только их шестеро, а не пятеро!» – было написано каллиграфическим почерком на узкой полоске бумаги, чем-то напоминающую телеграфную ленту из старых фильмов.
Возня наверху стихла, и она услышала шаги наверху по направлению к лестнице.
Быстрым движением Снежана оторвала вторую половину послания и сунула ее в карман, после чего скрутила оставшуюся бумажку, положила обратно в пенал и постаралась завязать тем же узелком.
К лестнице она выскочила как раз тогда, когда хранитель спускался с черной птицей на локте.
– Ты чего тут шастаешь? – подозрительно посмотрел он на нее.
– Устала. Пришла отдохнуть, – пожала она плечами, – Кстати, не расскажите, а кто такая Агата? Темноволосая женщина лет сорока, чуть ниже меня.
– Лучше держись от нее подальше! И от тех, кто к ней на поклон ходит. Я давно Эрлику говорил: нужно гнать ведьму из города. Только умы портит. А он все твердит, что хорошая городская ведьма – это редкая находка. Глупец!
– Ага, я поняла, спасибо за объяснение, – произнесла она скороговоркой, нырнула к себе в комнату, и рухнула на кровать, не раздеваясь.
Отпустить, чтобы само вернулось? Ну что же, можно попробовать. Она не будет обижаться. Она свободна, как птица. Не как тот ворон, что сейчас несет урезанное послание неизвестному адресату, а как большая синяя птица удачи, что садится на плечо только достойным. Ее команда теперь сама по себе и думать о ней не надо. Нужно жить и наслаждаться каждым моментом, как она и делала до того, как ее вновь призвала золотоглазая богиня.
Ее разбудил негромкий стук в стекло. Снежана сначала подумала, что это ветка на ветру, но стук настойчиво повторился. Пришлось встать и переться к окну. К ее удивлению, на улице стоял Семен. Снежана открыла створку.
– Нашел, наконец то. А то твой клюватый хозяин меня уже кипятком грозился облить. Я ж во все окна стучал.
– Как ты меня нашел – понятно. Алекс показал. Вопрос зачем, – холодно спросила она.
– Слушай… ты это… зла на меня не держи. Погорячился я. Мозгами пораскинул, и понял, что на самом деле ты девка нормальная. Не подлая. Зла в тебе не чую, а чуйка у меня знаешь какая развилась… с детства еще.
Снежана молча смотрела ему в глаза, стараясь не показать, что она рада тому, что предсказание Агаты начинает сбываться так скоро. Объявленный ей бойкот расползался как клочья тумана под утренним ветерком. Хорошо, что она перестала злиться, а то в том состоянии послала бы Семена и окно даже не открыла.
– Ты там что-то говорила про сестру мою. Дескать, пригласить ее сюда можно и тут ей даже помогут.
– То, что помогут, только предполагаю. Обещать не могу. Но там, у нас, медицина же не справилась, так что попытаться стоит. А вот открыть ей сюда дорогу точно можно. Непросто, но можно.
– Я ж чего понял: выхода отсюда мы точно не найдем. А Юлька без меня не может. Пропадет. Да ты, наверное, и сама знаешь.
– С чего вдруг такой реалистичный пессимизм? Вчера ты планировал выбраться отсюда к вечеру.
– Ну раз мы все из разных миров, а дорога, которой сюда попали, только одна, да и та ведет в чужой дом черти где, то ясен пень, что каждый из нас по ней обратно попасть домой не сможет. Нужно колдунство какое-то, которое твоя знакомая делать не станет, пока мы ее задачу не выполним.
Снежана удивленно подняла бровь.
– А ты не знала? – заметил Семен ее реакцию.
– Подозревала, что это возможно, но не знала, да. И как вы это поняли?
– Сравнили факты, которые о Земле… ну о нашем мире знали. Илья, Настя и Дана похоже все-таки плюс минус из одной реальности, а мы с Дином точно из других. Хотя остальные свои воспоминания детально не сравнивали. Там все на нервах были, поорали друг на друга и переругались. Потом еще Алекс пришел и заявил, что Эрлик нас послал на фиг и в башню никого не пустит. Почему – хрен знает. Ну и в довесок, все, кроме Дина, обнаружили, что теперь наши способности не работают.
– Как много я пропустила! – задумчиво произнесла Снежана.
– Но с башней это фигня-вопрос. Алекс сказал, что сегодня ночью тайно нас туда проведет. Он, оказывается, себе дубликат ключей сделал. Представляешь, на земле, у нас, в обычной мастерской в переходе. Тут такие вытачивать не умеют, а у нас, говорит, за пять минут смастерили. Так что в полночь у башни встречаемся. Ну так с сестрой то как? Она уже вторую ночь без меня будет, и я уже весь на нервах.
Снежана закусила нижнюю губу и посмотрела на небо, где город накрывала темная туча.
– Если верить моему клюватому, как ты его обозвал, то для этого нужны две вещи. Искреннее желание жителя города и помощь Эрлика, который знает правильный обряд. Оба пункта пока сплошная проблема.
– Это почему?! Я страстно желаю!
– Но ты не житель города. Ты… как чужеродное тело… двуххвостка в муравейнике. То, что муравьи тебя приняли, не значит, что ты свой.
– А что же делать?
– Для начала стать местным. Так как мы тут пока не очень законно, скажем так, то самый простой способ – пройти лабиринт. Остальные варианты, боюсь, тебе не понравятся.
– Так я же уже по нему прогулялся!
– Вот именно. А надо пройти. Своим путем, а не за компанию с Даной. И не с конца к началу, а наоборот.
– Вот оно что… едреный корень… – Семен почесал в затылке, – тогда пойду прямо сейчас.
– Стой! Боюсь, что одному тебе не справиться. Это не так просто, если по-настоящему, а не кратчайшим путем, следом за друзьями.
– Да я не заблужусь!
– Я не этого опасаюсь. Заблудиться там как раз невозможно. Та, что нас сюда привела, один раз заикнулась, что путь по Лабрису может показать только женщина. И не абы какая.
– То есть ты не можешь, я правильно понял отмазку?
– Могу, но я не та, кто тебе нужен. Это должна быть та, кто тебе не безразличен и которой также важен ты. Мне кажется, что у тебя есть кандидат получше, – Снежана еле заметно улыбнулась.
Семен молча сжал губы и посмотрел под ноги.
– Да, ты правильно понял. Поговори с ней, когда будешь готов. Я помогу, но твоей Ариадной должна быть не я, потому что в конце пути будет ждать Минотавр и тебе нужен кто-то, ради кого его побеждать. Чудовище будет сильнее и только другая, очень важная лично для тебя, может дать силы и мотивацию его победить.
– Там что, драться надо будет? – удивился Семен.
– У Минотавра тысяча лиц и каждое из них – твой внутренний демон. Не обязательно, что это будет монстр, с которым нужно бороться физически. Я не знаю, что там тебя ждет. Что, то, чего ты боишься – это точно.
– Ясно, – грустно сказал Семен.
– С Эрликом я поговорю. Не думаю, что он откажет тому, кто пройдет Лабрис, но без лабиринта ничего не выйдет. Кстати, это касается всех, если они хотят вернуть свои способности. Передай им. Ну может быть кроме Дина и Нади.
– Это почему?
– Дина я уже провела. Помнишь, мы пошли другой дорогой? Надя тоже сама выбрала свой путь. Я не уверена, что это сработало, потому что мы шли от выхода ко входу, и Дина я именно вела, а не он сам выбрал дорогу, но Надя уж точно скорее прошла Лабрис, чем нет.
– У Нади тоже способность не работает.
– Она и до этого толком не работала. Хотя, говорю, я не уверена. Ты слишком многого от меня хочешь. Я не всезнайка и не оракул.
– Спасибо и на том, – вздохнул Семен, – ты в полночь к башне придешь?
– Хотела бы. Думаешь остальные будут рады меня видеть?
– Не признаются, но, думаю, да. Все теперь растеряны и на нервах, а ты… как-то успокаиваешь.
– Спасибо. Иди. Все с твоей сестрой будет в порядке. Я так чувствую.
– И тебе спасибо. Прости еще раз, – вздохнул Семен и пошел прочь.