Илья
Он надеялся, что Надя услышала крик и не сунется через завесу в центр, но стоило перестраховаться. Слишком уж она упряма.
Илья медленно повернулся к врагу.
Комната выглядела как больничная палата, будто ее выдрали из студии со съемок какого-нибудь американского сериала про врачей. В настоящих больницах такую никогда не встретишь: окна завешены жалюзи, так что внутренности разглядеть нельзя. Из манящей чуть приоткрытой двери лился теплый красный свет. Этот красный отблеск и был последним, что помнили жертвы. В памяти Ильи жили воспоминания всех детей, попавших в пасть этого монстра.
Комната ждала, ждала именно его. Она не торопилась нападать, ибо знала, что Илья шагнет внутрь добровольно, потому что, если смалодушничает и попробует убежать, то ничего не выйдет. Она все равно найдет его, а, кроме того, из-за спины вот-вот может появиться Надя, а вот ей встречаться с этим монстром точно не стоит. Пусть лучше тот займется перевариванием Ильи.
Жаль только, что никаких новых способностей в Лабрисе он так и не успел обрести. Враг перед ним, а он безоружен. Илья не чувствовал в себе даже прежнего дара внушения и понимал, что ему придется войти в эту комнату без единого шанса уцелеть. С другой стороны, чертов лабиринт поместил в самый центр этого монстра, как часть испытания. Значит подразумевается, что у него есть шанс победить? Или комната сильнее Лабриса и тот просто не смог помешать ей подловить Илью там, где он точно окажется?
Размышлять можно было бесконечно с нулевым результатом, да только времени на это не было. Илья подошел к двери, взялся за ручку и распахнул ее.
Странно, но ему даже шаг не пришлось делать. Непонятно как он сразу оказался внутри, словно комната моментально втянула его в свою пасть. Сходство с чьими-то внутренностями было поразительное: розово-красные пульсирующие мягкие стены, плавно переходящие в свод потолка, такой же мерзкий, липкий и одновременно пружинящий розовый пол, но в то же время через все это проглядывалась еле заметная иллюзия: современная больничная палата с кучей оборудования и чьим-то опутанным проводами телом на кровати.
Самым противным был запах. Сладковатый и слегка гнилостный. Так должен был вонять давно разложившийся труп, однако комната была жива и жаждала свою новую жертву.
На осознание всего этого ушла всего секунда или даже меньше. А потом монстр жадно всосал все его воспоминания, выпил полностью, с легкостью ломая все ментальные барьеры.
Илья кожей ощутил недоумение комнаты, ибо что-то пошло не так. Воспоминаний было явно недостаточно, чтобы удовлетворить голод. Действительно, тот семилетний мальчик, чей слепок памяти Илья выдвинул на передний план, помнил очень мало.
Пауза, пока удивленная комната осознавала случившееся, позволила ему сделать пару шагов вперед, к задней стенке этой гигантской глотки, где, как он видел, располагалось нечто особенное.
Тут монстр опомнился и накинулся на него всерьез, с каждым мгновением высасывая целую жизнь, вот только их у Ильи была далеко не одна. Каждый излеченный ребенок существовал в его голове, как отдельная личность, запрятанная где-то в недрах памяти, и сейчас он запер свое настоящее сознание в самой глубине, спрятав за чужими, как за броней. Комната сдирала слой за слоем, но все-таки и ей нужны были паузы, чтобы переварить очередную порцию. Илья успел сделать целых пять шагов, прежде чем пожиратель воспоминаний содрал все, что оставили дети. Илья спешно вытащил из задворков памяти свои ранние эксперименты: раза три он менялся кусками памяти с одноклассниками, прежде чем навсегда отказался от этой идеи. Их хватило еще на один шаг. Теперь перед ним в самой узкой части комнаты на стенке висел пульсирующий сизо-розовый комок. Возможно, это был опутанный сосудами мозг, но Илье он больше всего напомнил раковую опухоль, которую он когда-то видел в медицинском справочнике.
Чтобы выиграть последнее мгновение, он отдал на съедение комнате самое ценное: память человека, которого не хотел бы забывать. Больше защиты и брони не было.
Он уже занес было ногу, когда монстр добрался до него самого. Короткий всхлип, словно кто-то прохлюпал соломинкой в стакане, собирая с донышка остатки коктейля, и от Ильи не осталось ничего.
Только удар было уже не остановить. Когда мозг перестал отдавать команды, мышечная память доделала все сама.
Отец водил его на тренировки карате с семи лет, пока Илья не вырос и не послал и его, и боевые искусства куда подальше. Удар мая-гири сенсей заставлял отрабатывать минут по двадцать на каждом занятии, так что тело не надо было учить как бить. Оно помнило и сделало все само, даже когда разум исчез.
Ботинок вошел в сизый комок с неприятным чавкающим звуком, как будто вляпался в грязь. Во все стороны брызнула кровь. Смрадный запах тут же многократно усилился.
Монстр даже не издал предсмертного вопля. Комната просто развалилась на части, стремительно синеющие клочки плоти, которые быстро растаяли на каменном полу лабиринта, как снег на сковородке.
Остался только Илья. Он лежал на полу и бессмысленно смотрел в потолок широко распахнутыми глазами.
Снежана
Она с трудом разлепила веки. В кружащейся перед взором каше из цветных мушек, шариков и вспышек цвета внезапно появилась яркая щель. Мутные очертания светлых и темных пятен постепенно становились четче и превратились в яркую лампу на темном потолке.
Чуть позже вернулись звуки. Снежана услышала чей-то слабый стон. Потом еще один. На третьем вдохе пришло осознание, что стонет она сама.
Голова кружилась. Казалось, что у Снежаны удалили весь мозг и напихали в череп ваты с гайками. При каждом движении те гремели внутри, рождая неимоверную боль и звон в ушах.
Вокруг невыносимо воняло медикаментами и дезинфицирующим раствором: хлоркой и спиртом.
Она медленно повернула голову и увидела Дану. Та лежала на соседней кушетке. Руки и ноги были надежно зафиксированы ремнями. Девушка тоже начала приходить в себя: глаза еще не открыла, но зрачки уже беспокойно забегали под веками.
Яркий свет с потолка не давал увидеть остальное помещение. Снежана и Дана лежали в центре яркого пятна, а всю остальную комнату скрывал мрак. Она чувствовала, что там кто-то есть, в этой живой темноте. Кто-то, кто с удовольствием и даже с какой-то непонятной жадностью наблюдает за ними. Она попробовала уловить его эмоции и транслировать свои, но голова тут же взорвалась болью, а мир вокруг снова закружился и потерял четкие очертания.
– Где я? – внезапно спросила Дана.
Снежана повернула голову и встретилась с ней глазами. Зрачки у Даны были почти такого же цвета как радужка, так что понять, насколько она испугана, было невозможно.
– Глупый вопрос, девочка. Ответ на него тебе ничего не даст, – раздался слащавый мужской голос из темноты.
Дана дернулась, попыталась посмотреть в сторону говорящего, но обессилено опустила голову на кушетку и зажмурилась. Видимо ей тоже подобные усилия приносили только боль.
– Честно говоря, я вообще удивлен, что вы проснулись. Яд должен был убить вас мгновенно. Я так сожалел о том, что две таких красавицы окажутся на моем столе уже безжизненными кусками мяса, но таковы были инструкции. Однако, к счастью, вы отказались умирать. Прошел час, потом другой, но ваши сердца все бились и бились, и я понял, что мне повезло!
Голос приблизился и в круге света появилось лицо. Снежане показалось, что она помнила этого молодого мужчину. Она периодически натыкалась взглядом на эти тонкие усики и веселый, странный, немного шальной и безумный взгляд в толпе встречавших их на мосту людей, и потом неоднократно среди случайных прохожих. Таким образом ребенок мог бы смотреть на торт со свечками, радуясь, что через минуту этот сладкий кусок окажется у него в тарелке. Только этот парень глядел так на мир постоянно.
Их похититель продолжил:
– Да, мне повезло, и я все-таки буду иметь удовольствие насладиться вашими криками и медленной смертью. Такой, о которой вы попросите сами.
Липкий холодный страх растекался по венам. Ее воображение тут же нарисовало такие картины, от которых сознание завыло в панике и забилось в дальний уголок мозга, подальше от реальности.
Ее второй голос тем временем хладнокровно напомнил, что совсем недавно она уже испытывала подобный страх и смогла его использовать.
Снежана попыталась провернуть тот же трюк, что и в лабиринте: собрать этот смертельный ужас и метнуть его в соперника, но снова испытала такое сильное головокружение, что ее тут же вырвало.
– Ах да. Я предупрежден, что ко мне в гости попали не совсем обычные девушки. Как же! Весь город шумит о странной шестерке гостей, что умеют лечить, предсказывать будущее и даже сокрушать врагов одной силой мысли. Но для колдовства нужна концентрация. Я так рассудил. Хорошо, что медицина вашего мира продвинулась так далеко и изобрела средство от способности думать и концентрироваться. Метаболизм у вас потрясающий: переварить яд за несколько часов! Так что ваша печень и этот препарат разложит быстрее обычного, но ничего, я добавлю еще… или до этого вырежу печень, хи-хи.
Снежана дернулась, когда ей в плечо вонзилась игла. Мгновение спустя зашипела от боли Дана.
– Зачем мы вам? – спросила Дана.
– Ой, – парень жеманно сложил руки у подбородка и кокетливо наклонил голову, – столько вариантов, что я даже не знаю, какой первым назвать. Знаете, как шампунь три в одном. Что там главнее? Тут и приказ того, кому не принято отказывать, и наслаждение, и приятная неожиданность. Просили убить одну, а тут такая удача. Двойное удовольствие.
– Нас будут искать, – медленно произнесла Дана.
– Да ладно тебе, – он мягко махнул ладонью в ее сторону. – Кто? Каждый занимается исключительно своими проблемами и про вас все забыли. Две влюбленные парочки ходят по городу, заглядывая друг другу в глазки. Есть еще страшный всемогущий Дин. Решительный герой, ничего не скажешь. Да только он сейчас прячется дома от рассерженных кредиторов. Так кто же вас будет искать, милашки? Кроме того, у меня же есть прикрытие. Как же! Злобные дикари похищают невест. Достаточно пару раз оставить на улице рядом с клочками одежды очередной красавицы выменянные на базаре пряжки и застежки кочевников, и готово! Все боятся монголов. Кому в голову придет, что это я? Так что хватятся вас в лучшем случае через пару суток. Поверь, к этому времени вам уже будет все равно, – парень хихикнул. – Да и искать вас отправятся на нижние слои. Это если Мастер разрешит, а он вашу компанию ой как не любит, после того как вы его помощника угрохали. Так что все ваши товарищи всплакнут, промокнут глаза платочками и будут жить дальше. Вы и так им не нужны в их грядущей семейной жизни, как пятое колесо для телеги.
Снежана закрыла глаза. Их похититель был прав. А она еще и укрепила легенду про кочевников своим рассказом о том, что случилось в лабиринте. Теперь в первую очередь подумают на дикарей с нижних слоев. Искать девушек, если и будут, то точно не здесь.
Она попыталась увидеть в этом шальном маниакальном взгляде огонь души, но не смогла. Не потому, что его не было, просто мозг действительно работал как-то не так. Реальность периодически двоилась, рябила, расплывалась и сфокусироваться на внутренних ощущениях было невозможно.
На всякий случай Снежана подергалась, проверяя прочность удерживающих ее ремней. Бесполезно. Порвать их никаких сил не хватит.
– Я вижу, осознание безысходности начало вас настигать. Это первая и необходимая часть удовольствия. Оставлю вас ненадолго, чтобы вы вошли в нужное состояние. Но мы обязательно продолжим, крошки. Не скучайте!
Лицо похитителя скрылось в темноте. Раздались удаляющиеся шаги и тихий щелчок двери.
– Сделай хоть что-нибудь! Ты же крутая! – прошептала Дана.
Снежана посмотрела ей в глаза и отрицательно покачала головой.
– Блин! Мне страшно! Ты понимаешь, что он нас сейчас зарежет здесь, в своей чертовой операционной.
Снежана прикрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Понимаю, – ответила она через секунду, – но сделать ничего не могу. Он нас обыграл.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – всхлипнула Дана. – Как ты можешь быть такой пофигисткой? Мы же сдохнем сейчас!
– Мы все уже умирали. Просто ты не помнишь об этом, а я помню. Все, что происходит в первый раз – пугает. С опытом к этому относишься проще.
– Он же будет нас мучить!
– Боль – это неприятно, но ее можно перетерпеть, если знаешь, что она закончится. Знаешь, зуб болит слабее, когда ты уже идешь к стоматологу и понимаешь, что через каких-нибудь пару часов его вылечат или удалят. Есть вещи и пострашнее физической боли.
– Как у тебя получается быть… такой? Каменной!
– Я просто знаю то, чего не знаешь ты.
– Ну так расскажи! Вдруг мне тоже проще будет.
– Я все уже объяснила. Ты опять не услышала, – ответила Снежана и отвернулась.
В комнате повисла пауза. Слышно было как где-то в комнате равномерно капает вода.
– Заметила, кстати, что здесь ни в одном доме нет часов? Механиков полно, но именно их никто не смог сделать. Интересно, почему? – произнесла Снежана.
– Тебя действительно это сейчас волнует? – огрызнулась Дана.
– Время здесь идет иначе, чем на Земле, – продолжила Снежана как ни в чем не бывало, – и я подозреваю, что намного быстрее. Как во сне. Вроде там происходит куча событий, а как проснешься и посмотришь на часы, так удивляешься, что дремал то всего пару минут.
– Если ты думаешь меня так отвлечь, то это не работает.
– Я отвечаю на твой вопрос. Представь себе, что, умерев сейчас, ты проснешься в своем обычном мире и поймешь, что это все тебе приснилось. Ведь будешь смеяться над своей паникой в данный момент.
Дана молчала. Снежана продолжила:
– А потом ты начнешь думать о том, что так и не знаешь, что было реальностью: твоя жизнь до этого города, события тут, или то, что происходит после пробуждения. Что из этого является сном, а что явью? И может быть, что пробуждение – это всего лишь галлюцинации умирающего на операционном столе мозга. А что, если весь этот город – бред находящегося в коме подростка, которого сбила машина? И тогда сейчас твоя возможная смерть нереальна, потому что ты и так умираешь на земле.
– Страшно! – прошептала Дана. – Как-то ты хреново успокаиваешь.
– Просто показываю тебе в каком мире живу я. И да – это страшно. Потому что это только первый слой. А теперь добавь к этому, что ты всего лишь карта в колоде, которую разыгрывают два могущественных бога. И тогда постоянно возникает сомнение, что реальность вообще с тобой хоть раз в жизни случалась. Потому что может быть все… буквально все, что ты помнишь – только яркие сменяющиеся сны больного мозга. А ты спрашиваешь почему я не боюсь скальпеля в руках маньяка. Потому, что уверена, что все это в худшем случае приведет к смене декораций и началу другой части сна.
– Как же ты живешь тогда? – подавлено прошептала Дана через некоторое время.
– Ко всему привыкаешь. Даже к смерти, – улыбнулась Снежана. – Одно огорчает: я подведу остальных. Мне кажется, что наша команда должна была сделать что-то важное, как для этого места, так и для каждого из нас. А теперь все сломается, потому что я не справилась из-за самонадеянности и глупости.
– Да почему ты все на себя взваливаешь? Это же как кирпич, упавший на голову. Разве ты могла предусмотреть, что нас похитят?
– Все, что происходит с нами в нашей жизни – это исключительно наш выбор. Случайности – не более чем не просчитанные последствия наших поступков.
– Так так так… я разочарован! – раздался слащавый голос из темноты. – Вы должны были накручивать себя, чтобы к моему возвращению выть и рыдать от страха, а тут какая-то шизофреническая философия пошла. Придется заканчивать. Вы мне все удовольствие сломали, обломщицы! Сначала на вас яд не действует, потом страх…
– Я поняла! – неожиданно крикнула Снежана повернулась к Дане и улыбнулась. – Мы не умрем! По крайней мере не здесь и не сегодня. Какая же я дура!
– У бедняжки совсем мозг сломался, – сочувственно произнес маньяк, подходя ближе. Яркий луч света заиграл на лезвии скальпеля.
В этот момент в дверь раздался стук.
– Гости? Про меня кто-то вспомнил? – удивленно произнес парень, отложил скальпель и вытащил откуда-то из темноты арбалет.
Он сделал несколько быстрых шагов вне зоны видимости, затем скрипнула дверь, и комната озарилась оранжево-бирюзовыми всполохами. Знакомые слабые мелодичные переливы не оставляли сомнений – за порогом находилась башня. Снежана выгнулась дугой и вывернула шею до хруста и все-таки на периферии зрения смогла увидеть что там происходит.
Маньяк стоял в проеме двери и недоуменно оглядывал пустой светящийся зал башни. Он вошел внутрь, сделал несколько шагов, а затем вскрикнул и провалился в пол по колено, от неожиданности выронив арбалет.
Он вовсю пытался выдернуть ноги, но те засели крепко.
– Больной ублюдок! – раздался голос Мастера. Он непонятно откуда появился за спиной маньяка.
– Но как это? – растеряно пролепетал тот.
– Башня везде, где я захочу быть! – грозно пророкотал Мастер. – Я и есть башня. Ты просчитался, похитив мою подопечную, за которой я тщательно присматривал. Теперь я понимаю, кто промышлял охотой на девушек в этом городе!
– Какая же ты мерзкая показушная тварь! Ненавижу! – закричал парень и быстрым движением наклонился, чтобы схватить с пола арбалет, но тут же вскрикнул и провалился сквозь пол башни с головой. Спустя мгновение единственное, что напоминало о его существовании был только его оружие. Мастер поднял его и внимательно осмотрел:
– Занятная конструкция. Стреляет шприцом, а не обычным болтом. Никогда бы не додумался до такого. Возьму к себе в коллекцию, – пробурчал он, подошел к девушкам и взял с медицинского столика скальпель.
Дана испуганно, как завороженная, смотрела на лезвие, но Мастер всего лишь перерезал ремни на ее руках и ногах.
– Повторю, тебе повезло Дана, что я приглядываю за тобой, пытаясь вычислить убийцу, а заодно придумать как можно использовать твои таланты.
– А что с ним стало? – ошеломленно спросила Дана, кивнув на пол башни.
– Этот гаденыш подставлял дикарей, прикрывая ими свои злодеяния, что среди них ему и место. Я послал его на несколько десятков слоев вниз. В те времена, когда нравы и наказание за колдовство были суровыми, а казни изощренными. Не люблю сам марать руки, пусть даже и о таких мразей. Кстати, кто это с тобой? – спросил Мастер, кивнув на Снежану.
– Я ее подруга, – быстро ответила Снежана, – Живу на окраине города. Появилась тут недавно, когда вас гм… уже не было.
Дана с удивлением посмотрела на нее, но тут же подхватила игру и кивнула:
– Она мне помогала освоиться тут у вас в первые дни. Вот и сблизились.
Мастер освободил Снежану и вернул скальпель на столик.
– Что ж, Дана. Как видишь, я честно сообщаю: своим спасением ты обязана тому, что мне нужна. Надеюсь, теперь не откажешь мне в небольшой помощи?
– Я, конечно, не против. Но что я могу для вас делать?
– Дело, естественно, в твоем таланте. Мне нужно, чтобы ты вызвала, так сказать, копию одного человека. Не сейчас, чуть позже, когда я попрошу.
– Но мой дар не работает! Может я его вообще навсегда потеряла. Чужие живые копии я и раньше не умела призывать, а теперь и подавно.
– Ну ты же уже по своим друзьям убедилась, что Лабрис не только возвращает, но и расширяет ваши необычные способности. Мне кажется, тебе тоже стоит по нему прогуляться – тогда сила вернется, а заодно и мне сможешь помочь.
Снежана удивленно приподняла брови и уставилась на Мастера. Этого она никак не ожидала.
Дана же погрустнела и нахмурилась, отчего ее личико всегда становилось очень комичным.
– Вы серьезно думаете, что мне нужно в этот чертов лабиринт?
– Иначе бы не советовал, – высокомерно ответил Мастер и махнул рукой. – Думаю, вы теперь сами доберетесь до своих домов. У меня много дел, так что не могу задерживаться с вами. Надеюсь, Дана, когда я попрошу, ты не забудешь о своем обещании.
Снежана хотела было заметить, что обещания та как раз никакого и не давала, но Мастер быстрым шагом вышел через дверь в башню и закрыл ее за собой. Дана подбежала следом, распахнула ее, но за дверью теперь была только лестница на второй этаж.
– Я в шоке, – пробормотала Снежана.
– От фокуса с дверями? – уточнила Дана, поднявшись на пару ступенек и заглядывая куда ведет лестница.
– Нет. Я была уверена, что Мастер играет как раз против Лабриса. А он сам посоветовал тебе туда войти. Это все меняет.
– Вообще классный дядька! Он нам жизнь спас, между прочим.
– Это да. И избавился от этого маньяка раньше, чем тот рассказал чьи инструкции выполнял и кого именно из нас ему приказали убить.
– Ты вечно всех подозреваешь! – отмахнулась Дана, но тут же серьезно спросила. – Скажи, а ты действительно все время вот так живешь, как ты описала: постоянно сомневаясь, что все вокруг реально. Что ты, возможно, никогда и не видела настоящей реальности. Это же страшно. Как в Матрице, только еще хуже.
– Мне кажется, что страшно как раз наоборот: всерьез воспринимать сон, и беспокоится о событиях в нем, принимая их за правду, – улыбнулась Снежана, – а я не сомневаюсь. Я знаю.
– Хотела бы я с тобой об этом подробнее поболтать, но давай все-таки выберемся из этого стремного места, а? – Дана с опаской оглядела комнату с операционными столами.
– Согласна, – улыбнулась Снежана, – а поговорить у нас времени еще будет полно. Целая вечность.