Снежана
Они с Даной уже почти дошли до центральной площади, когда Снежана разглядела вдали Агату. В этот момент та шла примерно на три дома впереди мимо небольшой веранды, где в кресле-качалке сидел пожилой мужчина.
Действие препарата, который вводил им маньяк, уже постепенно закончилось, и Снежана вновь стала видеть черные щупальца. Еле заметные червеобразные отростки оплетали сидящего человека, как пиявки, черными сгустками проникая в череп и грудную клетку. Отсюда он выглядел практически как комок тьмы.
Агата остановилась и ненароком спросила что-то у мужчины в кресле. Отсюда нельзя было расслышать ни слова, но было видно, что тот ответил лениво и грубо. Однако, от той, что звалась городской ведьмой, так просто было не отвязаться. Она улыбнулась и что-то уточнила. Мужчина пробурчал ответ уже менее раздраженно.
– Подожди! Давай тут постоим. Смотри! – сказала Снежана, схватив Дану за рукав.
– Что? Где? Ой, это же Агата! Пойдем, я тебя познакомлю.
– Стой, не мешай. Мы уже общались. Я хочу посмотреть.
Агата тем временем плела свое словесное кружево. Над чем-то звонко посмеялась, что-то спросила сочувственным голосом. Достала из висящей на локте корзинки небольшую бутылочку и протянула мужчине. Тому пришлось перебороть лень и все-таки выкарабкаться из своего глубокого удобного кресла. Когда он подошел ближе, ведьма якобы невзначай взяла его за руку.
– Работает. Ты посмотри! Щупальца отваливаются одно за другим! – прошептала Снежана.
– Какие еще щупальца? – удивилась Дана.
– Ну как этого можно не видеть?! А! – Снежана махнула на нее рукой и опять впилась взглядом в Агату.
Та с широкой открытой улыбкой что-то объясняла удивленно смотрящему на нее мужчине. Агата опять звонко рассмеялась. Угрюмый обладатель кресла-качалки тоже робко улыбнулся в ответ.
Снежана пошла поближе. Ей очень хотелось послушать разговор.
– Ну так вы попробуете сделать лошадку для сына вдовы? Когда мне за ней зайти? – расслышала Снежана.
– Ну… я не знаю. Давно же не брал в руки инструментов. Как Авдотьи моей не стало. Почитай, сколько лет то уже? Их еще найти надо.
– Найдете! Уверена. Выкинуть вы их не могли. Ну а кто кроме вас справится то? Резчиков то вашего уровня больше не осталось. Не к татарам же обращаться за игрушкой!
– Вот еще! То, что они мастерят, детям давать вообще нельзя! Сделаю. Инструменты вот только найду.
– Ну так я зайду на следующей неделе? Вдруг готово будет? – улыбнулась Агата. – А спину мажьте и массируйте с этой мазью. Уверяю вас, все пройдет.
– Ну это… спасибо, – смущенно буркнул мужчина, – только как самому то…
– А и не надо самому. Я Марту попрошу. Знаете, вдова через квартал от вас живет? Она зайдет вечерком. Руки у нее золотые. Как молодой бегать будете!
– Привет Дана, привет Снежана, – резко повернулась к девушкам Агата, не давая возможности мужчине возразить против прихода вдовы-массажистки. Она заметила их давно, но только сейчас сочла нужным обратить на них внимание.
Снежана проследила, как хозяин дома с шикарными резными наличниками бредет от калитки, но не по направлению к любимому креслу-качалке, а в сторону небольшой пристройки-мастерской. Ведь действительно пошел искать инструменты.
– Как вы это сделали? Так просто! – Снежана в восхищении повернулась к Агате. – Щупальца тьмы растаяли прямо на глазах! Всего лишь невзначай поговорили, случайно проходя мимо и все!
– Не случайно, – в глазах Агаты блеснула хитрая искорка. – Я к нему и шла. Давно надо было с ним поработать, а то после смерти жены он совсем мхом оброс. Нужно заставить его шевелиться.
– Вы о чем вообще?! – нахмурив брови спросила Дана, переводя взгляд с женщины на подругу и обратно, но обе ее проигнорировали.
– Я хотела бы научиться так же. Искоренять отростки монстра в людях одними словами!
На губах Агаты появилась легкая грустная улыбка.
– У тебя ничего не выйдет, девочка. Вот ее могу научить, – она кивнула на Дану, – да и учу понемногу уже. Остальных друзей твоих тоже, но они и без меня вроде справляются, а тебя нет. Это человеческое умение, а девочку, что меняет имена как перчатки, ждет другой путь.
– Да блин! Вы о чем вообще? Вы тут между прочим меня обсуждаете. Ничего, что я рядом стою, – вспыхнула Дана.
– Извини, – растеряно пробормотала Снежана, растерянно пытаясь осознать, что почему именно ей этого не дано.
Агата повернулась к Дане.
– Твоя подруга визуализирует некоторые человеческие пороки, такие как лень, эгоизм, отчаяние, равнодушие, в виде тьмы, опутывающей человека щупальцами. Есть люди, и я надеюсь, что ты, Дана, принадлежишь к их числу, кому не все равно, когда кто-то рядом погружается в пучину саморазрушения. Каждый из нас выбирает свой путь как помогать окружающим в таких случаях. Четверо твоих друзей уже нашли свой способ менять мир к лучшему. Не все еще поняли, в чем именно он заключается, но это временно. Ты последняя не разбуженная. Ваша команда готова двигаться дальше, как только ты сможешь найти себя и свой путь.
– Что тут искать. Вот она я, – Дана, насупившись, ткнула себя пальцем в грудь.
– Очень правильные слова. Вот только постарайся их не забыть, когда придет время. Я серьезно, – прищурилась Агата.
– А Снежана? Вы сказали четверо друзей…
– У нее свой путь. Она тренер или, правильнее, акушер. Помогает появиться на свет таким, как ваша пятерка, – Агата искоса глянула на Снежану. – Ладно, заболталась я с вами. Мне еще в пару домов заглянуть нужно. Ты сегодня во сколько занятия назначила?
Дана задумалась, глядя на носки кроссовок и посмотрела на Агату исподлобья:
– Я тоже ваша подопытная, да? Эти занятия…
– Умница. Да, тебе они нужнее, чем моей дочери. Но и для нее заодно польза будет, – улыбнулась Агата, изящно обогнула девушек и направилась дальше по улице.
Снежана посмотрела на Дану и, к своему удивлению, увидела у той на лице слезы. Она нагнулась, стараясь заглянуть той в подруге снизу вверх.
– Эй… ты что? – удивленно прошептала Снежана.
– Я какой-то урод! – всхлипнула Дана.
– Да ладно тебе… почему?
– Вы все в теме… вон и эта ведьма только что подтвердила. Одна я какой-то замкадыш. Вы лечите души, боритесь с какой-то там тьмой, обсуждаете как ее щупальца обрубить и как разжечь внутреннее пламя. Илья юродивой одним касанием мозги вправил, хоть и говорит, что дар потерял. Мне бы так потерять! А я ничего не могу! У меня перманентное ощущение, что все от меня ждут чего-то особенного, а я теперь просто самая обыкновенная девчонка. Понимаешь? Не супердевочка с суперспособностями, как раньше, а инвалид, уродец, который все потерял. Мне не место в вашей компании! У меня теперь ни друзей, ни родных, ни дара. Я ваших ожиданий не оправдала. Ничего не умею и ничего из себя не представляю. Верни меня домой, а? Зачем я вам тут такая?
Снежана неожиданно обняла ее и прижала к груди. Тут Дана разревелась в голос.
– Дурашка. Ты тут одна из самых сильных, только все время боишься самой себя. Ты сейчас стоишь на самой грани: выросла из старой цели и не нашла новую. Важны же не способности, а ты сама, понимаешь? Можешь, конечно, продолжить себя жалеть, но тогда через какое-то время за тобой явится тьма с мерзкими щупальцами. Опутает, высосет душу и тебе постепенно станет все равно. Она приходила за мной, я знаю каково это. Я тоже стояла тогда на самом краю и даже не подозревала об этом. Не дай своему огню потухнуть! Найди для чего жить! Слышишь? Это самое важное, а не суперспособности Ты от остальных отстаешь не в том, что дара не имеешь, а в том, что не понимаешь ради чего жить. Семен все делает ради любимых: сестры и Ханки. Илья наконец нашел достойного соперника и загорелся идеей борьбы. Надя вообще никогда не теряла себя. Она с самого начала цельная натура. Ей и Лабрис то не особо был нужен. Даже Дин, хоть этого еще и не осознал, теперь живет ради всего города. Он чувствует свою ценность, когда предвидит чужую судьбу. А ты? Ради чего будешь жить ты?
– Я не знаааю! – рыдала Дана, – я всегда хотела быть первой и особенной!
– Зачем? – терпеливо спросила Снежана.
– Вот я и спрашиваю теперь себя – зачем? Кому это было нужно? У меня не было своих желаний. Я жила по чужим ожиданиям и мечтам. Самое модное направление – биология? Значит мне туда. Затащить всерос, чтобы вне конкурса подать документы в лучший ВУЗ в этой теме? Значит я погружаюсь в это по уши и бросаю все остальное: личную жизнь, родителей, детские увлечения. Я этого хотела? Нет! Мне просто нужно быть лучше других!
– Успокойся. У тебя сейчас нервы ни к черту. Всего час назад нас убить хотели, и у тебя еще шок не прошел. Самое важное, что ты все это поняла. Вместо чужих навязанных желаний сейчас внутри тебя пустота, а природа ее не терпит. Только следи, чем ты ее заполнишь.
– Отведи меня в этот свой чертов Лабрис, если на нем так уж свет клином сошелся. Может хоть он меня исправит?
– Не стоит тебе в таком состоянии туда идти. Для него требуется внутренняя уверенность и спокойствие, а ты сейчас оголенный нерв. Лабрис тебя покалечит…
– Иначе я никогда не решусь. Завтра я пошлю тебя и твой лабиринт куда подальше, потому что испугаюсь. Это я сегодня смелая, потому что уже чуть не умерла. Либо сейчас, либо никогда!
Снежана тяжело вздохнула и посмотрела на заходящее солнце:
– Вот мало тебе сегодня приключений, да? Ну ладно. Пойдем.
Дана
Сад с тропинками на этот раз не появился, и, пройдя через пустой темный зал, они оказались перед пятью входами в лабиринт.
Решимости у Даны уже поубавилось. Если бы не Снежана, то она развернулась бы и ушла домой… дочь ведьмы учить. К тому же ей было немного стыдно за истерику на улице: Дана, как капризный ребенок, слезами заставила подругу переться с ней в Лабрис. Если сейчас, уже стоя на пороге, отказаться, то выйдет совсем нехорошо и неудобно.
Дане не хотелось разрушать то тонкое ощущение дружбы, которое она почувствовала после их сегодняшних приключений. Вроде они со Снежаной ни о чем таком не говорили, но все равно неожиданно возникло чувство, как будто они знакомы уже давно. После того, как обе постояли, а точнее полежали рядом на пороге смерти, сама возможность недоверия растаяла как туман под лучами солнца. Дана сейчас могла рассказать этой девушке без опаски все, что угодно, даже самые тяжелые и страшные тайны, зная, что Снежана не предаст, не посмеется, а все поймет.
– Твой путь вот, – неожиданно сказала Снежана и показала на изображение у одного из проходов.
Дане было страшновато идти внутрь, поэтому она принялась внимательно осматривать выбитый на камне силуэт женщины с тазиком на голове, стараясь потянуть время.
– Кто это? – спросила она.
– Нефтида, – невинно ответила Снежана, прекрасно понимая, что имя ничего ей не скажет.
– И что она делает? Делала… Это же богиня? Тогда чего?
– Это в греко-римском пантеоне у всех четкие узкие роли. Старые боги куда более универсальны. Ну, например, она собрала Осириса по кусочкам после смерти и оживила его. Считалось, что она владычица всего неявного и нематериального. Это если про хорошее. У каждого из египетских богов есть и темная сторона, и эта дама натворила много всяких дел…
– Откуда ты все это знаешь? Ты же не филолог.
– Когда лично знаком с одной из богинь, то волей-неволей начнешь изучать мифологию.
Дана тяжело вздохнула.
– Ты можешь не идти, если чувствуешь, что не готова, – тихо произнесла Снежана. – Это нормально. Не стесняйся в этом признаться.
– Если не сейчас, то я никогда не решусь. Ты пойдешь со мной или будешь ждать тут?
– Я всегда буду за твоей спиной. Но имей в виду: со всем, с чем столкнешься внутри, тебе придется разбираться самой.
Дана вздохнула:
– Хорошо. Я пошла, – и… не сдвинулась с места.
– Не бойся. Это важно – избавится сейчас от страха. Будь уверена в себе. То, что сидит внутри, питается страхом и твоей ненавистью к себе. Не корми его еще больше – с ним и так непросто справиться.
Дана уже хотела привычно фыркнуть, что она и не боится, но поняла, что перед Снежаной это будет глупо выглядеть. Та ее слишком хорошо чувствовала.
Она посветила в тоннель фонариком подруги и быстро, чтобы не успеть передумать, сделала шаг вперед.
Ничего страшного не случилось. Дана сделала еще шажок, потом еще один. Ничего. Перед ней был просто тоннель. Она обернулась и взглянула на Снежану, которая шла следом.
– Пока ничего, – пояснила Дана, пожав плечами.
– Я знаю. Имей в виду, провожатый чувствует все то же, что и ты. Все мысли, страхи, боль. Такова судьба Ариадны. Так что знай, что я всегда за спиной, и лучше больше не оборачивайся.
Дана вздохнула и решительно зашагала вперед.
Неожиданно слева в тоннеле появился проход, из которого вышла и молча пошла впереди вторая Дана в таком же блестящем комбинезоне, в каком она заявилась впервые в этот город.
– Эй… – тихо окликнула ее Дана, но копия огрызнулась через плечо:
– О тебе и твоем поведении мы в конце пути поговорим, – и так быстро пошла прочь, что за ней было не угнаться.
Также внезапно возник проход справа и оттуда опять вышла она же, но уже в потрясающем красном вечернем платье и молча стремительно поцокала на лабутенах впереди.
Проходы слева и справа начали появляться на каждом шагу. Оттуда выходили улучшенные версии ее самой: успешные, красивые, шикарно одетые, ухоженные и уложенные, гордо несущие высоко вздернутый нос, насколько это вообще позволял ее рост.
Дана спиной ощутила чужой взгляд и оглянулась в поисках Снежаны, но вместо подруги позади оказалась целая толпа ее копий и все как один с неодобрением глядели на нее.
– Чего смотришь? Иди давай, – зло сказал кто-то из толпы.
У Даны по спине пробежал озноб.
Сразу вспомнился ее еженощный кошмар. Похоже, что там, в центре, эти копии запихнут ее саму в зеркало и оставят там умирать. Дана медленно плелась по тоннелю на тяжелых свинцовых ногах, словно на эшафот. Коленки предательски дрожали. На висках выступил холодный пот. Очень хотелось кликнуть на помощь Снежану, ведь та хоть и видит эту толпу, но не подозревает о том, что ожидает их в середине лабиринта.
Проход закончился как-то неожиданно.
Дана вышла в круглый зал, похожий на те, где врачи делают демонстрационные операции. Центр, как арена в цирке, был ярко освещен, а охватывающие его подковой крутые трибуны терялись где-то в вышине во мраке. Все места были заняты ее копиями. Те, что шли позади тут же разместились на последних свободных стульях.
– Выйди в центр. Мы хотим тебя видеть, – раздался из темноты ее собственный голос.
Совершенно ошарашенная Дана автоматически послушно сделала несколько шагов вперед.
Невидимые софиты били в глаза, и она с трудом различала трибуны. Сколько там человек? Сотня? Тысяча?
– Итак, ты самая неудачная наша копия. Мы желаем заслушать тебя, чтобы решить: имеешь ли ты право на существование, – произнес тот же голос откуда-то из темноты.
Дана оглядела себя. На ней сейчас была «бабушкина» кофта не по размеру, дурацкая юбка Агаты, из-под которой нелепо торчали носки испачканных грязи кроссовок. Когда ее тащил маньяк, то как-то не заботился о том, чтобы ее ноги волочились исключительно по чистой мостовой.
Голову она последний раз мыла два дня назад. Все время было некогда, да и местная система мытья серым дурно пахнущим мылом с поливом себя ковшиком с холодной водой ее настолько не впечатляла, что Дана предпочитала мыться пореже. Сегодняшнее приключение на медицинской кушетке тоже красоты прическе не добавило.
Действительно, сейчас она выглядела как полная замухрышка, в то время как на трибунах сидели ослепительные ухоженные красотки: в деловых костюмах, вечерних туалетах, свадебных платьях, медицинских халатах и даже в блестящих, идеально подогнанных по размеру костюмах биозащиты.
– Ты неудачница! Вместо того, чтобы идти по жизни к намеченной цели, металась как сорвавшаяся с привязи корова. Ты не брала узды судьбы в руки, а только бессмысленно дергалась и шла на поводу у других! И вот к чему ты пришла: ни дома, ни цели в жизни, ни друзей, ни даже достойных врагов. Ты как кисель из овсянки: никому не интересна и не нужна. Что скажешь в свое оправдание перед теми, кто достиг всего, чего хотел?
Дане очень хотелось провалиться сквозь землю. Это действительно было стыдно. Если Снежана все время ее пыталась успокоить и подбодрить, то эти знали ее хорошо, били наотмашь и очень точно. Прямо в самые больные места.
– Кому ты вообще такая нужна? Хоть кому-то ты дорога? Сомневаюсь! – крикнула одна из девушек с трибун.
Дана, ища поддержки, невольно обернулась и наткнулась на взгляд Снежаны. Подруга стояла в проходе, скрестив руки на груди, и, нахмурившись, спокойно наблюдала за происходящим. Встретившись глазами с Даной, она медленно кивнула одними веками в знак поддержки.
Сейчас она единственный человек, хоть как-то заинтересованный, чтобы Дана вышла отсюда живой. Что ж, получается, что Снежана и есть тот единственный человек, кому она дорога?
Вслух, конечно, эту шаткую с точки зрения логики конструкцию она произносить не стала. Критический ум копий разнес бы эту примитивную мысль в пух и прах, причем с превеликим удовольствием.
– В общем, ты нас не устраиваешь, и мы вынуждены заняться твоим исправлением. Либо ты сейчас найдешь себя, выберешь покровительницу: ту из нас, на кого станешь похожей, либо вообще не выйдешь из этого круга. Твоя личность не оформилась и не имеет права на самостоятельные решения в жизни. Ты обязана сделать выбор и тогда твоя судьба, и твоя суть будут изменены.
Дана растеряно оглядела стройные ряды красавиц. Задержалась взглядом на девушке в лабораторном халате, и та тут же вскочила с места, как настоящая отличница, и, громко и четко чеканя слова, заявила:
– Я уже имею имя в научной среде! С пятнадцати лет я сотрудничала с известной лабораторией и в этом году даже ездила с докладом на научную конференцию в Америку. Мое имя на вышедшей по итогам статье размещено рядом с известнейшими профессорами. Мне намекнули, что через два года стоит ждать приглашения для продолжения образования в штатах!
Дана перевела взгляд на девушку в строгой черной водолазке и офисных брюках.
– Я создала стартап, который получил финансирование в силиконовой долине, когда мне было шестнадцать. Сейчас, спустя всего год, капитализация уже достигла миллиарда. Теперь ты понимаешь какой у тебя был потенциал и насколько ты его просрала? – холодно усмехнулась та.
Девушка в белом платье произнесла вальяжно, даже не думая вскакивать с места:
– Я встретила любимого еще в школе. Заставила родителей перебраться в Москву, когда мне было только тринадцать, а не семнадцать, как тебе, потому что перспективных женихов в нашей дыре нет. Парень, который уже сделал мне предложение – сын известного олигарха – учился в параллельном классе. За ним пол школы бегало, а выбрал он именно меня.
– Выбирай! – неожиданно хором сказали трибуны. Это прозвучало зло и нетерпеливо. – Выбери новую себя. Где ты настоящая?
Дана в растерянности озиралась, стараясь понять на кого же из этих великолепных девушек она действительно хочет быть похожей.
Опять обернулась на Снежану, в поисках подсказки.
– Чего тут искать? – прищурившись передразнила ее недавнюю интонацию подруга и иронично подняла бровь. – Так же ты тогда сказала? Хорошая фраза, ведь была, да?
Дана от неожиданности и растерянности моргнула.
– Выбирай!!! Найди себя!!! – рявкнули трибуны, перекрикивая то, что хотела добавить Снежана.
Кого же выбрать? Где найти себя ту, на кого хочешь быть похожей?
– Вот она я… – неуверенно сказала Дана, положив руку на грудь и шею, словно желая скинуть невидимую удавку.
– ЧТО??? – вскочили с мест Даны-прекрасные и премудрые.
– Вот она я! – громко и немного истерично крикнула Дана, ткнув пальцем в грудь и повторив то же, что полчаса назад ответила Агате. – Вот она я настоящая. Другой нет!
Ее оглушил грохот опрокинутых стульев и рушащихся трибун. Дана зажмурилась от страха и открыла глаза только когда шум стих.
Зал был пуст. Только Снежана стояла в проходе и улыбалась.