Снежана
Она боялась этого разговора, и надеялась, что он никогда не состоится, но у дверей ее дома Дин наконец то решился.
Это был тот самый неловкий момент, когда, будь это настоящее свидание, возникала заминка: будет ли прощальный поцелуй, приглашение зайти выпить кофе и так далее. В общем либо счастливый миг воплощения тайных чаяний, либо крушение всех надежд.
– Ты особенная, – неожиданно сказал он.
Снежана обернулась к нему.
– Ты особенная, – повторил он, – рядом с тобой все меняется. Я чувствую, что становлюсь неожиданно смелым и сильным. Со мной такого не было никогда и ни с кем. И ты красивая…
– Дин, – прервала она его, – Ты изменился. Ты действительно изменился, – она сделала небольшую паузу, и пока она подбирала слова, он жадно разглядывал ее лицо, стараясь понять настроение. – Но ты сделал это сам. Заметь, ты сейчас очень волнуешься, но уже не заикаешься, как раньше. И я тут ни при чем.
Он открыл было рот, чтобы возразить, но она коснулась пальцем его губ и Дин застыл.
– Я знаю все, что ты хочешь сейчас сказать. И то, что не сможешь сказать, но чувствуешь, наверное, тоже знаю. Я эмпат, и ощущаю настроения других, особенно то, что они думают обо мне. Но…
Она так и не нашла правильных слов, чтобы не сделать больно так или иначе. Проще было ничего пока не сказать. Оставить загадку. Потому что, если сообщить правду, что никаких чувств, кроме дружеских, Дин у нее не вызывает, это будет удар, который обрушит его только начавшую восстанавливаться психику. Если сказать другую правду, то… это будет преждевременно, и тоже навредит. Оба варианта нанесут глубокие раны. Но вторая истина все-таки была меньшим из зол.
– Пойми, чтобы не было больно обоим, лучше не начинать этот разговор. Мы никогда не сможем быть вместе в силу объективных причин, которые ни от меня, ни от тебя уже никак не зависят. Поэтому лучше сохранить светлую дружбу, а не нанести друг другу кровоточащую рану.
– Почему? Что это за причины? – прошептал он ошарашенно и удрученно.
– Мы из разных миров.
– Но ты сама же говорила всем что это мало что значит, что это ерунда! – горячо воскликнул он, – что миры можно менять как перчатки. Я готов уйти в твой…
Снежана покачала головой:
– Ни ты не сможешь жить в моем, ни я в твоем, потому что у меня есть… обязанности, которые я не имею права бросить. И я не могу тебе сейчас все рассказать. Ты скоро все узнаешь и поймешь, правда. Но не сейчас, прости.
– Что? Никаких шансов? – обреченно спросил он.
– Я… не знаю, – честно ответила она, – не в ближайшее время точно.
– Но когда-нибудь? – прошептал он.
– Когда-нибудь все становится возможным, – улыбнувшись, ушла она от ответа.
– Значит я буду ждать! – решительно заявил он на прощание.
Она ушла к себе в комнату, села у окна и стала смотреть, как на небе загораются прибитые звезды. Спать совершенно не хотелось. Хотелось плакать. Все-таки это очень тяжело, знать все и через силу улыбаться и шутить с друзьями, которые ей стали уже так дороги. Наверное, не меньше Дары, встречи с которой она ждала всю зиму и весну, и собралась уже было поехать к ней, как золотоглазая отправила ее сюда.
Это было похоже на общение зрячего со слепыми, которые не подозревают о своей слепоте, и считают, что мир и должен состоять только из тактильных и слуховых ощущений. Как не заикнуться, что закат прекрасен буйством красок, а море, наоборот, свое пастельной бесконечностью, когда иногда невозможно понять, где оно там вдали переходит в бездну неба. Но делать этого ни в коем случае нельзя. Ничего, кроме боли от осознания своей увечности такая правда не принесет.
Наверное, Снежана все-таки задремала, потому что неожиданный удар в окно заставил ее вздрогнуть и поднять голову с ладоней. Тут же стукнуло еще раз. Она взглянула вниз и увидела взволнованное лицо Семена.
– Ханке плохо. Совсем плохо, – крикнул он, увидев Снежану в окне.
Она перебросила ноги, села на подоконник и спрыгнула вниз.
– Что с ней?
– Бредит. Совсем слаба. А жара нету. Лоб даже холодный. Я к тебе, потому что не знаю есть ли в городе доктор. У Ханки уже не спросишь.
– Дане сказал?
– А ей зачем? – удивился Семен.
– Она же с ведьмой живет. Та и есть лучший в городе целитель, дурак.
– Ох… сейчас побегу!
– Погоди, – она поймала его за рукав.
Должно сработать. С друзьями это всегда работает. Если она, пока не попала в этот мир, могла слышать Никки и Дару на расстоянии, то и с Даной тоже уже должно получиться.
Снежана закрыла глаза, вызвала перед глазами образ подруги и позвала ее. Та откликнулась тут же. Удивленно, не веря, что это не галлюцинация, но все-таки откликнулась.
Снежана кинула в нее образ умирающей Ханки и желание увидеть рядом с постелью больной Агату. Горячая волна тепла в ответ дала понять, что Дана поняла и побежала будить ведьму. Подруга еще не умела толком общаться мыслями, поэтому пуляла в ответ только чистые эмоции. Ничего, Дара тоже долго училась.
– Агата придет. Я позвала. Не спрашивай как. Пойдем быстрее к тебе.
Ханка действительно была плоха: лежала бледная как луна, дышала тяжело и часто и на вошедших даже не взглянула. У ее постели сидела сестра Семена. Рядом на тумбочке стоял стакан с водой, а у головы лежало мокрое полотенце – сбивать несуществующий жар.
Снежана подошла к постели и взяла Ханку за руку. Диагнозы она ставить не умела, зато почуствовать эмоции больной – запросто. А там, оказывается, был настоящий шторм. Сознание Ханки билось и металось в желании сказать хоть кому-то… прокричать о том, что срочно нужна помощь, но не ей, как с удивлением поняла Снежана, а Семену.
Ханка чуяла беду и смерть. И свою, что ее волновало гораздо меньше, и любимого. Снежана все никак не могла понять, что именно тому грозит, а метавшееся в бреду сознание больной присутствие Снежаны не замечало. Это Илья мог обмениваться разумными мыслями, а ее удел – голые эмоции, а из них пойди пойми, что именно девушку беспокоит.
Ханка предчувствовала, что из-за ее болезни, Семен совершит страшную глупость и погибнет, пытаясь ее спасти. Вот и поди пойми, с какой стороны и от кого ее и Семена защищать.
Снежану выдернула в реальный мир стремительно открывшаяся дверь. Ведьма, как и Эрлик, всегда заходила без стука.
Агата быстро прошла к постели больной, ни на кого не обращая. Подержала Ханку за руку, щупая пульс, приподняла веко, заглянула в глаза, посмотрела на язык и особенно пристально, почему-то, разглядывала уголки губ.
– Хотела я уж было сказать, что тут службишка, а не служба, да, ребятки, не выйдет. Служба настоящая. Службища. С наскоку даже я не справлюсь, – пробормотала она ни к кому конкретно не обращаясь. В комнате уже было тесно – вместе с Агатой пришла и Дана, и ее дочь.
– Мне нужно время, – резко сказала она и так же стремительно вышла. Ирма выбежала вслед за ней.
– Это что значит? Она не поможет? – растерянно спросил Семен. – Какое время? У Ханки его нет! Она же умирает!
– Только без глупостей, – на всякий случай передала главную мысль больной Снежана. – Доверься ей. Если Агата сказала, что нужно время, значит вылечит. Просто… лекарство быстро не сделать.
Она наткнулась на взгляд Даны, что скривилась в недоверчивой гримаске и покачала головой, давая понять, что подруга сейчас звучала крайне неубедительно.
– Мне-то что делать? Может Эрлика или Мастера спросить? Или Дина! Он же может сочинять сказки со счастливым концом! Надо просто спросить его что ждет Ханку и пусть придумает, что та выздоровеет! – воскликнул Семен и стремительно выскочил за дверь. Снежана даже крикнуть ничего не успела.
– Черт! – выругалась она, заставив Юльку вздрогнуть от неожиданности.
– Что не так? – обеспокоенно спросила Дана.
– По-моему, Ханка именно этого и боялась, что он побежит делать глупости.
– Я догоню! – кивнула Дана и пулей выскочила за дверь.
– Куда тебе… с твоим ростом то, – прошептала Снежана и безнадежно махнула рукой.
Семен
Когда он пробегал мимо башни, его неожиданно окликнул Мастер.
– Не сейчас! Простите, спешу, – крикнул он в ответ, но тот спросил таким стальным и уверенным голосом: «Что случилось?» – что пришлось все-таки невольно затормозить и ответить:
– Ханка заболела. Бегу к Дину.
– Не стоит. Ваш друг может корректировать неопределенное будущее, когда весы судьбы еще не склонились ни в одну сторону. Спасти смертельно больного человека он не способен, – спокойно пояснил Мастер.
– Что же делать то? – в отчаянии спросил Семен и схватился за голову.
– Я могу вам помочь, молодой человек.
– Да тут даже ведьма не справилась!
– Наша поклонница травок хоть и сильна, но есть те случаи, когда обычные земные антибиотики незаменимы, юноша. Синтезировать их в местных условиях просто невозможно.
– А у вас есть лекарства? – с надеждой спросил Семен.
– Держу небольшой запас для себя. Старость, знаете ли, несет с собой не только больные суставы, но и пониженный иммунитет. Они меня уже не раз спасали, так что на один курс – десяток таблеток – у меня всегда есть.
– И вы дадите их Ханке? – осторожно спросил Семен
– Мог бы. Но, как вы понимаете, подвергну себя риску. В ваш мир я еще не скоро смогу попасть, и, кто знает, смогу ли дожить до этого момента. Так что я наберусь наглости, попросить в ответ у тебя одну маленькую услугу.
Мастер сделал театральную паузу, и Семен не выдержал и мрачно спросил:
– Какую?
– Не беспокойся. Все ровно то же самое. Нужно опять посетить верхний зал башни и кое-что изменить на пульте. Я подскажу что и как.
– И к чему это приведет?
– К тому, что ваша любимая будет жить, – ответил мастер. Его губы вежливо улыбались, но глаза были холодными и жесткими. Семен понял, что он не в том положении, чтобы торговаться и задавать вопросы.
– И вы сразу дадите мне лекарства?
– Более того, ваша услуга нужна мне будет не сейчас, а спустя пару часов. Ровно на рассвете. А первую таблетку я дам немедленно. Отнесешь ее больной и пойдешь ко мне уже со спокойной душой. Утром, когда вернешься, ей будет уже легче. Пойдет?
– Пойдет! – с нетерпением кивнул Семен.
Спустя минуту Семен уже мчался домой с заветной белой таблеткой в ладони, и на полпути наткнулся на Дану.
Илья
Посреди ночи его неожиданно разбудила хозяйка дома:
– Господин, вас Мастер ищет.
– Какой мастер? – спросонья не понял Илья, стараясь прогнать сон.
– Я, – громко заявил пожилой Мастер времени, входя в дверь.
– Э…э… Слушаю вас. Хотя могу биться об заклад, что наперед знаю все, что вы сейчас скажете, – усмехнулся Илья.
– Вот как? Ну давай поиграем в угадайку, – усмехнулся тот, подставляя себе стул.
– Вы будете убеждать меня, что я единственный, кого вы не подозреваете в убийстве ученика, и попросите об одной ма-а-аленькой услуге. Вопрос только в том, что предложите взамен.
– Что ж. Так даже проще, – улыбнулся Мастер. – Я действительно люблю манипулировать таким удачно подвернувшимся коллективным чувством вины из-за смерти моего ученика. Так проще. Конечно, вашу пятерку я уже ни в чем не подозреваю. Вы потрясающе вялы и пассивны, чтобы претендовать на роль убийцы. У него есть цель, и он идет к ней сшибая стены и головы, а вы бесцельно бродите по городу, да обустраиваете свою личную жизнь. Нет, ваша компания слишком слабый игрок, чтобы смочь кого-то убить. Так что в этом ты прав. И я действительно человек дела, который, к тому же, сильно ограничен во времени, так как должен успеть опередить убийцу. Разводить канитель некогда: да, мне нужна услуга, я взамен предложу то, что без меня ты не получишь никогда.
– И что же это?
– Власть и возможность все поменять. В том мире ты прятался от спецслужб, интересующихся твоим даром и жил постоянно в бегах. В детстве был объектом насмешек в детском доме и наверняка хотел бы вернуть те времена при своих, так сказать, текущих талантах, и поквитаться. Равно как и прижать к ногтю всех этих чрезмерно любопытных силовиков. Я все это смогу тебе обеспечить. А также предлагаю должность моего ученика вместо убитого Алекса. Тебе откроются все секреты башни… Почему ты смеешься?!
Илья наконец не сдержался, хрюкнул, и смех все-таки вырвался наружу со звуком квакающей жабы. Он согнулся пополам и откровенно заржал. Потом все-таки смог выдавить из себя:
– Вам… нужно уволить свою службу разведки… или кто там вам поставляет сведения…
Мастер нахмурился и ненадолго задумался.
– Ну хорошо. А если я тебе сегодня преподнесу убийцу Алекса на блюдечке и расскажу, что тут действительно происходит?
– Это уже любопытнее, – заметил Илья, успокаиваясь. – Весь вопрос в том, что нужно сделать взамен.
– Ровно то же, что ты сегодня учудил со Снежаной и Даной
– Откуда вы…? – тут же перестал улыбаться Илья.
– Может моя служба разведки и не так плоха? Для меня в городе секретов не существует, – ядовито усмехнулся Мастер. – Никаких особых усилий от тебя не требуется. Риска тоже нет. По рукам?
– И когда вам требуется эта… услуга?
– Одевайся. Я подожду снаружи, – Мастер поднялся и вышел из комнаты.
Дин
Он, как всегда, все делал не вовремя.
Дину не спалось. Он то все думал об идеях Семена про электрификацию города, то вспоминал монаха с его храмом, то Снежану с ее странным отказом. Мысли путались в голове, заматывались в сложный клубок, который не оставлял места сну.
Уже за полночь он понял, что просто обязан обо всем этом с кем-то поговорить. В конце концов, друзья ведь для этого и существуют. Это с приятелями можно только веселиться и здорово проводить время, а друг – это тот, кто выслушает и в беде.
Но с кем можно поболтать посреди ночи? Снежана не подходила просто потому, что именно о ней он и хотел говорить. Дана с Надей тем более. Во-первых, вломиться посреди ночи к девушке он бы себе не позволил, а во-вторых, они скорее были ее подругами, чем его.
Илья? Несмотря на то, что у того снобизм уменьшился с момента прибытия в город раз в десять, Дин все равно не мог представить себе задушевный разговор с Ильей.
Оставался только Семен. Несмотря на кажущуюся простоту, тот как раз умел и выслушать, и понять. Вряд ли он сильно рассердится, если разбудить его ночью.
Но все пошло не так, как планировалось. У Семена он застал только Юльку у постели больной Ханки. Сестра, к сожалению, ничего толком объяснить не смогла. После визита Агаты, ее брат как с цепи сорвался. Убежал, потом прибежал с Даной и какой-то таблеткой. Они долго спорили со Снежаной пить Ханке таблетку или нет. Семен настоял, что пить, но только как, когда та и пошевелиться уже не может? Юльке приказали лекарство растворить в воде и по ложечке вливать в рот Ханки, а все втроем вместе куда-то ушли. Тут же заявилась ведьма, воду с растворенной таблеткой вылила, и вколола какое-то черное вещество Ханке в руку, отчего ту трясти стало, но она вроде только что упокоилась, прямо перед приходом Дина.
Выглядела Юлька ошарашенной и насмерть перепуганной, и это настроение невольно передалось и Дину. Куда же друзья ушли? Он с трудом выяснил, что вроде как Дана говорила о Мастере. Дин выскочил из дома Семена и пошел в башню.
Как ни странно, он нашел там только Илью, Дану и Снежану. Ну, понятно, еще и самого Мастера, который нервно расхаживал взад-вперед по залу, нетерпеливо ожидая еще кого-то или чего-то.
Илья коротко кивнул Дину, словно его присутствие тут было само собой разумеющимся, и спросил у Мастера:
– И долго нам ждать? Вы обещали рассказать об убийце Алекса, а все тянете время непонятно зачем.
– Я жду первого луча Солнца, молодой человек. Миг, когда мертвые исчезают, а живые излечиваются от ран… о, что вы все так дернулись? Не знали? К сожалению, рассвет не лечит ни болезни, ни старость, ни смерть. До него осталось всего ничего. Вы ощутите, когда наступит новый день. Имейте терпение.
Мастер подошел к двери наружу и закрыл ее на ключ.
– А где Надя? – спросил Дин.
Илья в ответ нахмурился и раздраженно ответил:
– Не знаю. Ушла гулять куда-то, как мне ее хозяйка сказала. С каким-то мужчиной. Я ее не нашел.
Дин удивился. На Надю это как-то совсем не было похоже.
– А что тут происходит? – шепотом спросил он у Снежаны.
Та в ответ холодно на него посмотрела, как на незнакомого человека. Вместо нее ответила Дана:
– Сами хотели бы знать. Мастер позвал меня и Илью, сказав, что в ответ на небольшую услугу расскажет кто убил Алекса. Я вот захватила еще свою подругу с собой, – Дана кивнула на Снежану.
Дин чуть по лбу себя не ударил. Та ведь скрывала перед Мастером, что она член команды, а Дин к ней обратился как к знакомой. Может он все испортил?
И тут башня вдруг начала переливаться всеми цветами радуги, а воздух наполнился перезвоном рождественских колокольчиков.
– Вот он! Новый день! Самый важный день! – воскликнул Мастер и тут же обратился к Дане: – а теперь, моя дорогая, вспомни, что ты мне немного задолжала, когда я спас вас от маньяка и сделай одну простую вещь: призови мою копию. Она потребуется для демонстрации и раскрытия этого дела. Нужно воссоздать события той ночи, когда было совершено первое убийство.
Дана пожала плечами.
– Только вы знаете, что копия будет теперь вечной? В том смысле, что она не исчезнет сама.
– Иначе бы не просил, – кивнул Мастер.
Дана на миг зажмурилась и у стены зала внезапно появился длинноволосый юноша.
– Что за ерунда? – удивилась она, открыв глаза, ибо ожидала увидеть старика.
С Мастером же случилась поразительная перемена. Он слишком стремительно для старика подскочил к лежащей на полу ткани, на которую Дин до этого не обращал внимания, откинул ее и схватил с пола два арбалета.
Никто даже вскрикнуть не успел, как Мастер выстрелил в появившегося юношу. Тот удивленно уставился на торчащий из груди дротик-шприц. Дин вспомнил, что Дана рассказывала про это странное оружие, которым пользовался маньяк.
Мастер, не дожидаясь пока на юношу подействует снотворное, быстро развернулся и из второго арбалета почти в упор выстрелил в Снежану.