…К моменту, когда Пипа Мумуш по нечаянности открыла программу «Досье», у Симира набралось изола на несколько сотен тысяч лет, при этом он уже просидел взаперти около восьми лет.
Диди. Тут, конечно, сразу возникает два вопроса. Первый: почему добрые ангелы придрались к какому-то разнесчастному фантику и совершенно незаслуженно превратили жизнь мальчика в адский ад? Чтобы ответить на этот вопрос, сначала придется задать ряд встречных вопросов вопрошающим: а с чего вы взяли, что ангелы – цивилизация добрых существ, а не существ, способных к эмпатии, но при этом неукоснительно лоббирующих собственные интересы, и ничего более? А как насчет тысяч и тысяч маленьких неизлечимо больных детей, или детей, умирающих от голода, или вполне достойных людей (уж точно не маньяков и не преступников), годами вынужденных влачить жалкое существование в совершенно нечеловеческих условиях? И что относительно эпидемий чумы или черной оспы или вечных мук, обещанных за «грехи», не намного страшнее неубранного фантика?
Второй вопрос, возникающий у каждого здравомыслящего человека после ознакомления с историей Симира, такой: как этот бедолага не свихнулся от ужаса и осознания глубины безысходности и почему не попытался покончить с собой? На это ответить гораздо проще, и причин довольно спокойного поведения Сима несколько. Во-первых, в Фтопку изначально идет жесткий отбор по многим параметрам, как в отряд космонавтов на заре космической эры. В ряды фтопленников не попадают ипохондрики-философы, любители поразмышлять на тему «жизнь – боль, в конце смерть», личности с суицидальными наклонностями, а также бунтари и субъекты с повышенным уровнем агрессии. Наоборот, сюда собирают ребят, которым нравится жить, которые всегда надеются на лучшее. Во-вторых, убиться, утопиться, отравиться или повеситься в Фтопке технически-физически неосуществимо, учитывая круглосуточное дежурство двух опытных ангелов (новичков к дежурствам на всякий случай не подпускали). И в-третьих, до деструктивных мыслей дела у фтопленников вообще не доходят, поскольку ангелы мягко подправляют желания и чаяния своих подопечных в нужную им сторону (в сторону, нужную ангелам, а не их подопытным землянам-75).
Пипа Мумуш потратила почти полдня, пролистывая досье Симира и с каждой новой страницей все больше и больше убеждаясь в том, что он непроходимый идиот.
– Наверняка у него не больше трех уколов мудрости! – презрительно воскликнула она в конце концов. – Не сообразить протереть пыль как следует!
Она решительно встала и принялась за уборку. Ни за что, ни за что она не попадет в вечный плен по такой глупости! Нет! Она выйдет из изола точно в срок, не заработает больше ни одного штрафа, потом соберет всех, попавших сюда по ошибке, и они достучатся до ангелов или до тех, кто тут отвечает за правила!
Пипе удалось блестяще справиться по крайней мере с первым пунктом своего плана: ее изол продлился ровно сто дней и ни секундой больше. Правда, штрафов она набрала аж девятнадцать, но это уже детали.
До момента, когда Пипе Мумуш исполнится одиннадцать лет, оставалось всего какое-то пятилетие.
До момента, когда в Пипу Мумуш попадет частичка ангела-эксперта Старка, лет оставалось в десять раз больше.
Глава 19Как быть Элей?
Дюшка и Риз собирались встретиться в Поган-эле, но вместо этого Риз просто пришел к Дюшке и Ниоко домой, в особняк Лещщи Мымбе. Нарисовался с утречка и заявил, что у него поменялись планы и вечером в Поган-эль он прийти не сможет. Это было вполне в его стиле.
– Ничего себе домик! – оценил хоромы Риз. – Такое отхватить – это уметь надо! Ну ты молоток! А я-то еще думал: чего это Клюшкину с какой-то маразматичной старухой дружбу заводить?
– Да она вовсе не маразматичная, – возразил Дюшка. – Совсем даже приятная бабулька. Сейчас омолодится – и станет очень даже ничего девушкой.
– Кто спорит, кто спорит, – согласился Риз, продолжая осмотр. – А там что?
– Там конюшни.
– И лошади есть?
– И лошади. Хочешь покататься?
– А то!
Они направились к конюшням.
– За лошадьми конюх ухаживает, – рассказывал Дюшка. – За садом – садовник, даже два. Один садовник, второй фитодизайнер. Оба из одной и той же фирмы. Еще у Лещщи была повариха, но мы с Нией от нее сразу отказались.
– Дорого?
– Да нет, это все бесплатно. Лещща все заранее оплатила. Просто они ж инопланетяне, и повариха тоже. У них такие вкусы, что караул просто.
Они дошли до конюшен. Двухэтажное вытянутое вдоль пруда здание из бурых и желтых камней с двумя стрельчатыми башенками по краям меньше всего напоминало конюшню. А кони меньше всего напоминали коней.
– Кони-мутанты? – уточнил Риз.
– Не, обыкновенные. С Лещщиной планеты. Но скачут лучше обычных. У них аэродинамика лучше.
– Ага, – кивнул Риз, осматривая коней. – И шестнадцать цилиндров вместо восьми…
Дюшка засмеялся. Он сам стал седлать коней, так как конюха в данный момент в конюшнях не было. Риз заметил, что Дюшка очень неплохо справляется с этой задачей.
Риз и Дюшка с кайфом и удовольствием провели вместе целый день. Для их дружбы было совершенно не важно, что Дюшка ничего не понимает в сложных формулах, а Риз совершенно не разбирается в искусстве. Они покатались на неземных лошадях, облазили парк Лещщи, вкусно пообедали. Дюшка похвастался почти готовым проектом их с Ниоко будущего дома, показал одну из законченных мозаик, ту, которая будет висеть на кухне. В общем, это даже была не просто мозаика, а такое трехмерное творение, которое с одной стороны казалось одной картиной, а если двигаться вдоль мозаики, начинало меняться. При взгляде с другой стороны была видна совсем другая картина.
– Очень прикольно! – искренне похвалил Риз. – Просто потрясающе. Мне в жизни такое не сделать.
– Да, – совершенно серьезно сказал Дюшка. – Тут есть одна хитрость. Такое мое ноу-хау. Но этот прием мне, конечно, нужно усовершенствовать. Когда-нибудь я окончу академию, а потом обязательно открою художественную школу.
Дюшка мечтательно смотрел в потолок, говоря о школе. Даже слепому идиоту было бы ясно, что никаких комплексов несоответствия у Дюшки и в помине нет.
– Круто! – ответил Риз. – Чур, я буду твоим учеником! Правда, у меня нет никаких художественных талантов, но я буду стараться!
Риз был уверен, что Клюшкин или оценит шутку и посмеется вместе с ним, или воспримет все всерьез и очень обрадуется. Но у Дюшки вдруг предательски задрожали губы и заблестели глаза.
– Ну да, – сказал он. – Слушай, ты же хотел поговорить об Элине…
Риз отметил про себя, что задело Дюшку: «У него вызывает сильные эмоции факт, что я могу быть его учеником. Может, у Клюшкина, наоборот, мания величия?»
Они стали разговаривать об Элине. Риз почти слово в слово повторил то, о чем уже рассказывал Маше и Ниоко. Что общих интересов у Риза с Элиной почти никаких. Что, в целом, она ему нравится, но ему несколько скучно проводить время с обычной немутанткой. И что даже общие темы для беседы ему иногда сложно найти.
– Бес, фигня все это! Я тоже обычный немутант, и что, нам с тобой поговорить не о чем? Как встретимся, так расстаться не можем. И всю жизнь дружим.
– Но, Клюшка, ты ж мне не звонишь по три раза в день!
Дюшке на мгновение стало стыдно, что он не звонит.
– Бес, ты не обижайся, что я тебе редко звоню. Понимаешь, как-то в последнее время. Но ты же мне тоже не каждый день названиваешь!
– Зато я тебе на нашей старой планете каждый день звонил! – заржал Риз.
– О да, помню!
Клюшкин тоже засмеялся. Одно время Риз звонил Дюшке каждый день разными голосами. Он имитировал учителей, директора, родителей, одноклассников.
– А помнишь, как ты позвонил типа ты – Варя Воронина? «Дюшечка, миленький, давай встретимся под часами ровно в пять».
– Помню. Как ты меня тогда только раскусил, а? – прищурился Ризенгри.
– Как-как… Разве Ния могла бы мне позвонить и такое сказать? Я ж не последний лох, чувствую, на что человек способен, а на что нет.
– А помнишь…
Время сладкой рекой текло рядом. Они вспоминали школу, разные прикольные истории. И как они поменялись телами. И как Ризи обдурил целый секретный институт. И как Майкл Кэшлоу решил, что Клюшкин – это клон Клюшкина. И какие были странные порядки на планете Элины.
– Слушай, так что мне делать с Элькой? – спросил Риз. – Ведь она типа страдает. И типа из-за меня.
– Типа да, – согласился Дюшка.
Некоторые фразочки Риза кого хочешь могли свести с ума. До Ризенгри по-прежнему в упор не доходило, что значит страдать, болеть, раскаиваться. Все, что он смог усвоить за все эти годы, было: людям иногда может быть плохо. Причиной этого «плохо» Риз быть не хотел. Он считал, что это несправедливо. Как если бы кто-то просто так лишил его возможности летать или проходить сквозь стены.
Диди. Именно поэтому или отчасти поэтому у Янанны и остальных мутангелов не было особого сожаления о том, что Ризенгри Шортэндлонг вскоре покинет уровень Пи – когда начнется игра.
– Так что же мне делать?
– Вести себя с ней так же, как ты ведешь себя со мной! – сказал Дюшка. – В смысле простоты общения. Ну, а то, что она девушка, и у вас там любовь и все такое, это уже другой разговор.
– Да я так себя и веду! – удивился Риз. – И с другими девушками у меня никаких проблем не возникает. Но Эля… Я ее люблю, да. Но она хочет, чтобы я все время был рядом. Она совсем дура, что ли?
Риз явно ничего не понимал. Дюшка решил пойти другим путем.
– Сколько вы времени проводите вместе? – спросил Дюшка.
– Когда встречаемся, то много времени. Несколько часов.
– А как часто вы встречаетесь?
Выяснилось, что встречаются они, мягко говоря, нечасто. После того раза, когда все вместе неудачно съездили к Мадлене (Риз не заметил, как при упоминании о Маде Дюшка побелел)… Так вот, после того раза они встречались всего один раз.