Кроме Миуша Первого, у Мамаша Мумуша были и другие дети: Миуш Второй, Миуш Третий, Дора Первая и Дора Третья (Дора вторая умерла во младенчестве). Все дети были пронумерованы и внесены в Реестр Официальных Наследников Великого Изобретателя. Все были от разных жен, притом что официально Мамаш так и не решился жениться. И все жили в замке, причем у всех трех Миушей и у Доры Первой уже были свои семьи (Дора Третья была еще слишком маленькой и по этой причине пока не успела выскочить замуж).
Четвертый почетный этаж замка занимали родители Мамаша Мумуша. Они были уже старенькие, но еще достаточно крепкие. Суетная жизнь в замке их немного напрягала. Но что есть суета, когда у тебя шестнадцать новых платьев (мама Мамаша обожала обновки и мысли о богатстве), шестнадцать, шестнадцать, и весь город знает, что к следующему празднику ты купишь себе семнадцатое! Но что есть суета, если ты теперь каждый день можешь принимать ванну с пенкой и мыть голову шампунем (отец Мамаша всегда обожал плескаться в воде), и у твоей жены при этом шестнадцать, шестнадцать, шестнадцать новых платьев!
При таком количестве народа (не забываем о внушительной армии слуг!) жизнь в замке никак не могла быть скучной. Но Мамашу было скучно. Он изо всех силенок пытался изобрести еще хоть что-нибудь, но у него ничего не получалось. Первая пластиковая бутылка из-под газировки, которую когда-то давно Мамаш додумался погружать в жидкий крем, сжимать, наполнять (разжимая и таким образом втягивая внутрь крем), а затем опять сжимать, поместив горлышко в только что выпеченный пончик (таким образом наполняя его кремом), вот эта первая бутылка стояла теперь на золотом пьедестале под стеклянным колпаком в Зале Славы Великого Изобретателя. Слуги ежедневно украшали ее свежими цветами, которые специально обученные искусству выращивания цветов садовники выращивали в оранжерее на заднем дворе.
Не в силах дождаться окончания утреннего осеннего ливня, Мамаш Мумуш совершил мышечное усилие, освободил свою холеную упитанную тушку из-поддушных синтетических одеял, сунул ноги в тапки и подошел к окну. Из окна был виден двор. Во дворе стояла механическая продуктовая повозка. Ну как механическая – ездить она умела без лошади, но не сама по себе. Повозке требовался управляющий, возница. Сейчас возница не сидел на своем обычном месте, за джойстиком, а прятался от дождя под навесом, под который слуги-поварята затаскивали ящики с курами, мешки муки и прочую снедь, необходимую для прокорма целой оравы тунеядцев, обитающих в замке. Возница стоял с самого края навеса, его лицо, грудь и брюхо были защищены, но по спине, не попадающей под укрытие, текли струи холодной воды.
– Шаг вперед бы сделал, придурок! – презрительно фыркнул Мамаш, покачал головой, сладко зевнул и перевел взгляд на небо.
Небо заметно посветлело: дождь оканчивался. Мамаш стянул с головы ночной колпак, вылез из ночного платья, бросил все на пол, где стоял, и потопал облачаться в дневной наряд, заботливо приготовленный кем-то из слуг еще с вечера. Дождь все не кончался. Делать Мамашу было решительно нечего. Он повертел в руках одну из пластиковых бутылок, которые в изобилии стояли на лавке у стены, в надежде, что сегодня ему повезет, и он изобретет еще что-нибудь полезное. Но надежда не оправдалась, и бутылка полетела на пол. Помимо бутылок в просторной спальне Великого Изобретателя было еще много полезных вещей: компьютер, раскраски с карандашами и фломастерами, зеркало внушительных размеров, часы, весы, термометр, барометр, машинка для избавления конфет от фантиков, шарманка и велотренажер. Всеми этими забавными предметами Мамаш развлекаться побаивался: он отлично помнил о том, что увлечение компьютером довело его сестру Пипу до Фтопки.
Когда после десятого укола мудрости ему тоже подарили комп, Мамаш набрался храбрости и спросил у ангелов: «Я должен на нем играть в красных и зеленых, как Пипа?» Ангелы улыбнулись, погладили его по голове и сказали: «Это не обязательно!» Мамаш облегченно выдохнул и не стал включать свой компьютер. Так за всю жизнь ни разу и не включил. После двенадцатого укола, сделанного достаточно поздно (Мамашу на тот момент было около сорока лет), ангелы подарили ему велотренажер. Мамаш вновь набрался храбрости и поинтересовался, может ли он не подходить к нему так же, как к компу. Но ангелы ответили: «Нет, в твои обязанности отныне входит пользоваться им каждый день и стараться не забывать это делать!» «Ох, ох! – взволновался Мамаш. – А если я вдруг забуду?» Ангелы похлопали его по плечу и заверили, что не будут сердиться, если он иногда забудет или уедет куда-то и не сможет покрутить педали. Мамаш был горд собой: за прошедшие с того момента пятнадцать лет он ни разу не забыл о своей новой обязанности!
Вот и сейчас Мамаш подошел к велотренажеру, торжественно водрузил себя на седлотрон, поставил ноги на педали и сделал три оборота. Выполнив ежедневный ритуал, он собрался уже было вернуть себя на пол и отправиться завтракать, но тут раздался мелодичный звон хрустальных надверных колокольчиков. Слуги не посмели бы врываться к нему в столь ранний час. Члены семьи тоже наверняка еще спят. Значит, или кто умер, или ангелы. «Только бы не ангелы! Только бы не ангелы!» – подумал Мамаш, и его аж в пот бросило.
– Да, войдите!
Вошедший оказался довольно высоким мужчиной в ярком пончо с капюшоном. Войдя, он прикрыл дверь и откинул капюшон. Темные волосы ежиком, тонкие черты лица (верхняя губа тонкая, нижняя помясистее), длинный нос, синие-синие глаза, коричнево-сероватая родинка под левым глазом, ближе к виску.
– О, Бьорки, это ты! – обрадовался Мамаш. – Друг детства! Заходи, дорогой, заходи!
Он поспешно стал слезать с велотренажера, зацепился тапком, чуть не шлепнулся.
– Привет, привет! – расплылся в улыбке Бьорки Мымбе, гуманоид с Земли-28, который появлялся на Земле-75 только в виде местного аборигена (впрочем, в нем всегда можно вычислить приезжего). – Извини, что отвлек тебя от утренней физической зарядки.
– Что ты, что ты, не отвлек, не отвлек! – замахал руками Мамаш. – Я уже закончил!
Бьорки бросил взгляд на экранчик. Там высвечивался путь, который проехал Мамаш, – число было немаленьким. «Не врет!» – одобрительно подумал Бьорки. О том, что это расстояние набежало за пятнадцать лет, он, впрочем, не знал. Друзья детства заключили друг друга в объятия.
– Как ты? Как поживают твои родители? Сестра? Давай выпьем сок-сок! За встречу! У меня тут есть бутылочка…
Мамаш оперативно полез в некое подобие буфета (в спальне любого Великого Изобретателя должен находиться буфет). Пожалуй, сок-сок – это последнее, что сейчас хотел Бьорки, но, желая уважить хозяина и соблюсти традиции, отказываться он не стал.
– Родители мои живы и здоровы, передают привет и подарки Великому Изобретателю и его семье, – отозвался он. – Подарки внизу, их еще не выгрузили…
– Живы и здоровы. Хвала ангелам, хвала ангелам! – одобрительно закивал Мамаш, откупоривая бутылку сока-сока и разливая ее по пыльным стаканам. – Мои тоже живы и не жалуются. Матушка семнадцатое платье к празднику купит… Ты же останешься на праздник? Я сейчас же велю почистить твои комнаты. Слуги у меня, придурки ленивые, должны все комнаты в месяц раз пылесосить, да разве ж они это делают? В Фтопку бы их всех! Ну, за встречу!
Бьорки безо всякого энтузиазма поднял стакан с соком-соком (на дне под мутной жидкостью был виден трупик молодой мухи, угодившей в паучьи сети):
– За встречу!
Диди.Сок-сок – не алкогольный напиток, как можно было бы подумать. То есть в нем есть какой-то процент алкоголя, но его меньше, чем в обычном кефире Земли-12 или цомонне Земли-13. Однако в нем присутствуют вещества, подбадривающие нервную систему, как кофе. Кофе имеет примерно одинаковый вкус и на нашей Земле-12, и на Земле-13, так что можно подробнее не объяснять. Также сок-сок часто сильно горчит. Поэтому дети и женщины его не любят.
– Вряд ли я смогу остаться на праздники, – с сожалением покачал головой Бьорки, отпив сока-сока. – Дела, дела… А как поживает твоя семья? Здоровы ли наследники?
– А что им будет, здоровы, придурки! – пожал плечами Мамаш, но тут же быстро поправился: – Все живы и здоровы, слава ангелам!
Он налил по второму разу. Муха в стакане Бьорки оторвалась от дна и всплыла, покачиваясь на паутине, как на плотике.
– Ты, смотрю, без сестры в этот раз, – продолжил Мамаш. – Ангелы перестали наконец давать ей эти странные секретные поручения? Они такие страшные… Но ты не волнуйся, я – никому-никому Ни слова!
– Я тоже – никому! – перейдя на шепот, очень серьезно закивал в ответ Бьорки. – Если мы хоть кому-то проговоримся, нас немедленно отправят в Фтопку!
Мамаш вздрогнул. Только не в Фтопку! Только не в Фтопку! Мамашу Мумушу было очень жалко своего друга Бьорки и его несчастную сестру Лещщу Волею судеб он был в курсе тайного задания ангелов, которое вынуждена выполнять Ле. Жуткая янтарная штуковина, превращающая Лещщу в крысу, хранилась в закрытой на сто замков комнате в подвале его замка. Мамаш был там один-единственный раз. Страху хватило на всю оставшуюся жизнь! А Лещща и Бьорке Мымбе спускались туда каждый раз, когда приезжали в город по заданию ангелов. Они приезжали не тайно, вроде как в гости. Иногда вдвоем, но чаще с неразговорчивой глупой служанкой. Ночью потихоньку спускались в подвал, где Ле на сутки становилась крысой по заданию ангелов. Если бы в замке кто-то поинтересовался, где Лещща, надо было говорить, что она приболела и проведет день в своей гостевой комнате. Но местонахождением гостьи никто ни разу не поинтересовался. Наверное, потому, что им глупость не позволяла: двенадцать уколов было только у Мамаша. Всего с момента переселения Мамаша Мумуша в замок Ле и Бьорки приезжали около десяти раз.
– Если мы хоть кому-то проговоримся, нас немедленно отправят в Фтопку! – страшным шепотом повторил Бьо.
– Я не хочу в Фтопку! – тоже перейдя на шепот, проникновенным голосом выдал Мамаш. – И вот что я скажу: мне жалко твою сестру! И тебя жалко. У меня задание – каждый день крутить педали на тренажере, да думать о бутылке и изобретениях. Нелегкое задание, прямо скажем! Но зато работать не надо, пончиков ешь – не хочу, другой еды завались. Всем своим женам я, знаешь, сколько платьев купил? Не сосчитать! Дети мои, братья, сестры – все могут не работать! Потому что я – Великий Изобретатель. Мне жаль, что ты не Великий Изобретатель. Смотри. Если бы ты тоже был Великий Изобретатель, твоя сестра имела бы много платьев, много пончиков каждый день и мало заданий от ангелов…