Вторую попытку покорить беон Фи Варя осуществила спустя восемь дней после дегустации гэна и прочих экзотических фруктов. Но не надо думать, что все эти дни Воронина бездельничала. Как раз наоборот. Она возила Тафика к ветеринару. Встречалась с Янанной (та рассказала ей, что дела у попавших на Пи землян-11 идут неплохо, Рино успешно адаптируется, и они вместе с Машей скоро смогут покинуть остров). Записалась на курсы вождения. Консультировалась с пластическим хирургом по поводу возможного превращения клюва в нос. Гуляла с Паолой и Чичем (друзья чуть не силой заманили ее в караоке, и Варя, едва начав петь, произвела на всех огромное впечатление). Затем по настоянию Паолы отправилась на прослушивание в Музыкальную Школу и решила брать уроки вокала. Поняла, что с вождением уже не успеет, и отказалась от него. Еще раз свозила Тафа к ветеринару. Посетила парикмахерскую. Поняла, что и с вокалом не успеет (ведь надо осваивать науку строительства сокращалок), и отказалась от уроков. И только после всего этого отправилась в беон Фи.
День Воронина выбрала не случайно. Тыха Быха Та подсказала ей дату когда Кирилла там точно не будет.
– Вообще-то вы можете не волноваться, – пояснила Тыха Быха. – У нас не принято мешать, приставать или проявлять любые нежелательные знаки внимания. Тем более такой замечательный и от природы интеллигентный молодой человек, как Кирилл, никогда не позволит себе…
Варя еле сдержалась, чтобы не рассказать подробности совместной дегустации фруктов с этим от природы интеллигентом, суслик его подери, и мастерски направила разговор в другое русло:
– Тыха, простите, а вы можете стать моим тренером?
Тыха немного подумала, после чего неуверенно кивнула:
– Мы попробуем поработать, но… В общем, давайте попробуем.
В этот раз Воронина отправилась в беон наикратчайшим путем из двух кратчайше возможных. Она твердо решила: больше никаких парков, никаких глупостей. Даже если на нее еще сто принцев, умеющих целоваться, свалятся. «Ни-ка-ких лишних разговоров! – сказала она сама себе. – Прихожу, учусь прокладывать сокращалку ухожу!»
– Прежде чем мы начнем первую тренировку, нам необходимо поговорить! – тоном, не терпящим возражения, заявила Тыха Быха сразу после обычного пожелания света в спину, как только Воронина нарисовалась на пороге беона Фи. – Этот разговор будет долгий, возможно, он займет не один месяц.
– Что?! – не поверила своим ушам Варя. – Несколько месяцев? А учиться потом сколько? Еще сто лет?
– Нет, что вы! – искренне удивилась Тыха. – За такой короткий срок можно освоить только самые основы, вводный курс, так сказать. Еще никто не становился Мебби Клейном за срок, менее…
– Я становилась! – перебила ее Варя. – И вы знаете, что я не вру.
Тыха мысленно вздохнула. Внешне это никак не проявилось, разве что складки на втором подбородке (как это может считаться красивым, как?!) немного поджались.
– В любом случае мне надо рассказать вам об истории возникновения беонов, их внутренней и внешней структуре, правилах…
Варя ничего не имела против правил, но полагала, что с историческими экскурсами можно повременить.
Они все-таки прошли в говорильню (специальную комнату для долгих разговоров). Говорильни обычно устраивают или на крышах, под прозрачным куполом, чтобы было видно небо, чтобы был простор и ощущение высоты, свободы и полета, или под землей, в закрытых помещениях, чтобы создать эффект полной защищенности и тайны. Но говорильня, в которую Тыха привела Варю, почти не отличалась от обычных комнат для переговоров: овальный стол, жуткие жесткие стулья, пара окон с жалюзи, в углу – водостойка (стойка для воды) и горка двухразовых стаканов.
Диди.Двухразовые стаканы используют инфилоперы, собирающиеся стать Мебби Клейном. Это дань традиции, не более того. Абсолютно нефункциональная вещь.
– Вы понимаете, у меня очень сложная ситуация! – начала объяснять Варя Воронина Тыхе Быхе Та. – Я с земли мутантов, которую ангелы вроде как заморозили. Мы точно не знаем, сведения эти получены от нескольких клеток одного из ангелов, которые попались Янанне и ее сотрудникам. Но ведь несколько клеток могут ошибаться! Они даже до десяти считать не умеют, как им можно верить?
– С чего вы взяли, что ангелы не умеют считать до десяти? – От удивления брови Тыхи Быхи поползли вверх, а вторые подбородки вниз.
– Янанна сказала. С этим ангелом, который им попался в частично живом виде, что-то не так. Со всеми ангелами, которые частично живы, что-то не так.
– Со всеми без исключения ангелами что-то не так, если меня спросить! – фыркнула Тыха Быха.
– Вот видите! – обрадовалась Варя, почувствовав поддержку. – Так как же можно верить полученной от них информации? Может, моя планета еще жива и здорова! Лично я очень на это надеюсь!
– Я, пожалуй, тоже начну на это надеяться, – после некоторого раздумья заявила Тыха. – Пусть это так и будет!
– Пусть! А раз это так, мне срочно надо туда попасть!
– Зачем? – На этот раз Тыха удивилась так сильно, что ее брови полностью переползли на лоб, а подбородки на грудь.
Варя стушевалась:
– Ну как… Там родители. Друзья. И вообще.
– Вы рассуждаете не как мутангел, девушка!
– Почему?
– Но это же очевидно. Вы давно оттуда сюда попали?
– Год назад. Примерно. Точно не знаю, потому что, пока мы пытались проложить сокращалку, время текло иначе.
– Хорошо. Год. И ваши родные вас уже похоронили и отпели, я правильно понимаю?
– Отпе… Простите, что значит «отпели»?
– На некоторых планетах покойников отпевают, а на некоторых оттанцовывают, – объяснила Тыха.
– Все равно не поняла.
– Когда кто-то умирает, на некоторых планетах начинают петь. А на некоторых – танцевать. Обычаи такие.
– Буду знать. Нет, у нас никому в голову не придет начать петь. Какие варварские обычаи! Нет-нет, мы просто съедаем кучу вкусняшек в память об ушедших.
Тыха то ли закашлялась, то ли хихикнула.
– Кхм-хм… Простите… Но ваши близкие в любом случае считают вас погибшей, верно? Они уже смирились с этим. И зачем вам появляться? Дразнить?
Варя молчала.
– Вы в курсе того, что сокращалки в миры, находящиеся по внутреннюю сторону браны, работают только на вход и только для мутангелов? Вы в курсе того, что, попав – гипотетически – на свою планету, вы можете потерять свои мутангельские свойства и никогда не вернуться обратно?
Варя молчала. Но Тыха Быха Та молчала еще выразительнее, поэтому Варе пришлось нарушить молчание и все-таки ответить. Голос ее прозвучал не вполне уверенно.
– Я наводила справки. Прокладывая сокращалку, я буду Мебби Клейном, не просто мутангелом, а мутангелом-инфилопером. То есть мне будет открыта дорога назад. А Дюшка… Мы же с ним сможем пройти обратно вместе? Мы один раз уже пробовали, правда, это было в 7D-визоре, в доме его дедушки. Мы тогда шли вместе с моим другом Дюшкой Клюшкиным, взявшись за руки, по такому пространству… Очень похожему на то, по которому мы потом шли с Янанной.
Тыха Быха не выдержала и вздохнула не мысленно, а наяву.
– Вы очень, очень молоды и безумно наивны, дорогая Варя! – заявила она. – Вы считаете, что влюблены в вашего бывшего друга Дюшку и…
– Я не считаю, что я в него влюблена! – вспыхнула Варя и даже вскочила со стула. – Я… Я не люблю его, то есть… То есть было так. Мы с ним дружили, просто дружили, понимаете? Он помогал мне подтянуться по одному важному предмету в школе, по оперативному хрюканью. Кстати, он отлично справился со своей задачей, потому что теперь, когда я пою и пою-оперхрюкаю, тут всем ужасно нравится, меня даже в Музыкальную Школу сразу записали! Не в начальную, а для продвинутых.
В возбуждении Варя прошлась по говорильне из конца в конец, взяла один из двухразовых металлических стаканов, зачерпнула воды из водостойки, сделала глоток, села.
– Умение петь, оперхрюкая, – очень… эм-м-м… экзотическая способность. Наверное, – вежливо предположила Тыха. – Итак, вы дружили, и вы решили, что было бы неплохо продолжать дружить тут, на уровне Пи?
– Нет. То есть – да. Он очень классный! Он не такой, как все!
– Ну… все влюбленные считают, что их избранник не такой, как все остальные.
– Но он на самом деле не такой, как все! Он – человек. Он – единственный и самый последний обычный человек. А все остальные на нашей планете – мутанты.
Этот аргумент Тыху никак не убедил. Она считала, что мелкие мутации можно найти в каждом организме, поскольку все мы – дети эволюции. Так что, строго говоря, мы все до единого – мутанты.
– И ты все-таки считаешь, что любишь его, – добавила она. – Раз ты даже мутангелом стала от любви!
– Да не от любви я мутангелом стала, от любви у меня уровень чего-то там в организме повысился и какие-то нейроны в мозгу особым образом закоротились, вот и все! От любви я бы просто исчезла насовсем, как все остальные наши, которые влюбляются на полную катушку. Ничего интересного. А сюда попала потому что у меня из руки тянулась муто. Янанна сказала, что это было не мое муто, потому что мои нити – зеленые и тонкие, а эта была черная и сверхпрочная, и принадлежала она, видимо, Ризи. У меня был там один друг, особенный, супермутант. Я-то думала, что он обычный мутант, как все, и что звали его иначе. А он, оказывается, шифровался и на самом деле не такой, как все. Это тоже выяснилось потом. Он держал меня за руку, когда я окончательно влюбилась в Дюшку и исчезла. И потому я тут.
Варя рассказывала долго и путано. В процессе ее рассказа Тыха извлекла пакет с семечками из широких штанин (сегодня ее наряд был нелеп невероятно и состоял из широченных лимонного цвета штанов, свисающих фалдами на пол за пятками, как шлейф, и выцветшего эм-м… сюртука, старомодного сюртука, кажется, он даже попахивал нафталином). Не отрываясь от разговора, они символически сгрызли по одной семечке и перешли на «ты». Наконец Варя умолкла. Выдохлась.
– Ага, – сказала Тыха, выслушав все. – Попробуем подвести предварительный итог. Итак, вы сидели в кафе. Ты, Дюшка Клюшкин и Ризенгри Шортэндлонг. В тот момент ты знала, что один из них человек, но еще не знала, что второй – супермутант. Вы с Ризи держались за руки, болтали и смеялись. При этом ты внезапно влюбилась в Дюшку исчезла и попала сюда благодаря тому, что Ризи совершенно случайно оказался способен производить муто и держал тебя за руку. Теперь ты – мутангел, Дюшку уже не любишь, Ризи тоже не любишь, но всеми силами хочешь попасть обратно, чтобы провести сюда Дюшку. Я правильно пересказываю?