Конечно, по-хорошему, стоило обсудить это напрямую. Но не в таком же желчном состоянии.
Времени до начала рабочего дня еще было предостаточно и я решила зарулить к Машке в кафе за порцией кофеина и рекомендаций здравомыслящего человека. Себя к таким я причислить никак не могла.
Определенно фортуна сегодня ко мне благоволила и Мария оказалась на месте.
— О, поди что-то случилось! Вспомнила о самой драгоценной, любимой подруженьке, — съехидничала драгоценная и любимая.
— Так и есть. Привет, Машк. Извини, что я снова потерялась, — повинилась, забираясь на высокий барный стул и корча мордашку.
— Эй, эй, эй, не делай так, морщины появятся, — со страшными глазами выдала Машунька. — Голодная или я вся страдаю от любви и могу принимать в себя лишь три литра кофе в минуту, но никак не горячий бутербродик с колбаской, огурцом, двойным сыром и майонезом «Здоровье». Классное название для яда, да?
— Звучит аппетитно. Только боюсь, после таких бутербродов фигура превратится в тыкву и до моих морщин и здоровья уже никому не будет дела, — поддержала я шутку.
— Ой, ладно тебе. Бутерброд не повредит. Волноваться на голодный желудок — это страшный грех!
Она сделала заказ на кухню, а сама, расспрашивая, что за очередное бедствие у меня произошло, готовила кофе. Через несколько минут я уже уплетала очень вкусный и полезный (да, да, именно полезный, не просто ведь так пишут на банке «Здоровье», да?) бутерброд и делилась сокровенным.
— Подожди, я что-то не поняла, — остановила поток слов Маша, — то есть ты, зная моральный облик своих соседок, оставила Андрея ночью одного?
— Ну… да.
— Ты знаешь, а ведь это и правильно. Лучше доверять человеку и обмануться, чем никому не верить. Доверие — то, чего не хватает большинству пар.
И как-то Маша это сказала подозрительно, еще и носом шмыгнула, что я вмиг позабыла о своих проблемах. Тем более, если разобраться, не такое уж вселенское горе у меня случилось.
— Согласна. А у тебя что произошло? Чего глаза на мокром месте? — прямо спросила у подруги.
— Да ничего, — ответила Марья и отвернулась под благовидным рабочим предлогом — протерла тряпочкой и так чистую кофе-машину.
— Ладно тебе, ничего. Кто поверит-то? Колись давай, все равно никого нет, а на душе станет легче.
— Ты знаешь, я не люблю распространяться о личном, пока все более-менее не наладится и не станет прозрачным для меня самой, — начала рассказ подруга, не оборачиваясь.
— Ну да. Поэтому никто никогда и не в теме, чего у тебя происходит. И парней твоих видят в основном случайно. Даже раньше меня, — с долей ревности произнесла я, так как узнавать от знакомых о Машкиных поклонниках было неприятно. По праву лучшей подруги я должна была все узнавать первой. Но Машка — это Машка. Приходилось принимать ее с теми тараканами, что она умудрилась развести.
— Мне мама давно сказала, что личная жизнь потому так и называется, что туда не стоит давать доступ ни родителям, ни друзьям. И я с ее мнением согласна. Так что когда найду себе мужа, тогда и познакомлю. Не обижайся, — в своем стиле отчитала меня подруга давно заезженными фразами.
— Прости-прости, давай дальше. Знаю я все, — покаялась без промедления. Вечно сама перебиваю ее, потом страдаю от нотаций.
«А Андрею бы подобный тон не простила бы. И не бы. А так и есть. Не простила», — заметила совесть.
— Я недавно познакомилась с мужчиной. Очень таким… со связями.
— Взрослый? — снова не удержалась и влезла я.
— Старше нас, но не старик, лет тридцать — тридцать пять. Или около того. Знаешь, мужчины из-за того, что не пользуются косметикой, иногда выглядят лучше женщин. Не всегда угадаешь.
— Точно! — подтвердила я. Тот же Гоша выглядит довольно молодо, а рот откроет, сразу ясно — человек взрослый и вдумчивый. Когда не увлекается работой, конечно. Тогда вообще — чистый подросток. Энтузиазм и маниакальный огонек в глазах делают его именно таким.
— Ну и вот, мы сперва не общались вообще. Он приходил сюда кофе пить. Я сразу обратила на него внимание, он такой, знаешь, весь в телефоне или ноутбуке вечно, на окружающих внимание обращает только когда не занят чем-то там, — Маша выразительно показала глазами на лежавший на стойке гаджет. — Потом, когда он вообще заметил, что кофе ему подает не робот, мы общались на общие темы. Ну и как-то вот так…
Марья замялась, а я, как бы не хотела выслушать историю до конца, посмотрела на часы. Работа, конечно, не волк, в лес не убежит, но прибежать на нее желательно без опазданий, не то Гоша…
— Гоша пригласил меня на свидание, я согласилась, — продолжила как ни в чем не бывало подруга, а я так и застыла с выпученными глазами и приоткрытым ртом. — Чего так смотришь? Гоша — обычное имя. Очень даже классное. Рот закрой, неприлично, — тут же пожурила Машка. — Ну и ты представь, как-то раз я столкнулась с Григом, тот меня обнял, покружил от полноты чувств, с ним это бывает…
— Бывает, — протянула я, подразумевая сразу много всяких «бывает», а не только Гошино.
— Ага. Ну и на прощание в щеку меня поцеловал. А так получилось, что Гоша увидел, не так понял… дурак!.. и не желает теперь со мной общаться, — закончила она потухшим голосом.
— Ясно. Вот ревнивый баран. А ты, значит, к нему серьезно, да, Машуньк? — уточнила на всякий случай, хотя и так было все кристально и прозрачно.
— Да. Но я уже не плачу. Бешусь. Вторая стадия. Еще поигнорит меня немного, найду его и разнесу вдребезги всю его жизнь.
Машка поджала обиженно губы, но почти сразу взяла себя в руки и улыбнулась, как только за моей спиной звякнул дверной колокольчик. У кого-то война войной, а обед по расписанию, у подружки же сердечные дела — в положенное время, на работе — работа. Ну и я немножко.
— Доброе утро! Как обычно? — с радушной улыбкой уточнила она у гостя за моей спиной.
— Да, спасибо, Мария, — ответил до боли знакомый голос.
Андрей
Катя сбежала и я почувствовал себя редкостным идиотом. Сам ведь пытался помочь ей стать самостоятельной и уверенной в себе, научить принимать решения без оглядки на окружающих, и тут же сам отчитал ее как ребенка. Просто пять баллов за педагогические приемчики! Про серьезные отношения вообще не понял. Вроде же все ей объяснял. Но спрошу. Говорю же: идиот!
Сарказм фонтанировал во мне еще долго. Возможно, из-за этого я и не сообразил, что можно просто открыть шлагбаум и пойти спать.
Дверь в квартиру Лидии была не закрыта и я заглянул сообщить Эльвире, что на посту никого, шлагбаум открыт, заодно отдать ключи. Не хватало еще Кате заниматься такой ерундой.
Женщина уже очевидно устала. Зная непростой характер старшей по дому, это и неудивительно. Та любого доведет. И ведь не понимает совсем, что отталкивает от себя людей. Считает себя пупом земли. Даже непонятно, как она чего-то там достигла в жизни, квартиру купила в хорошем доме, машину дорогущую, а самооценка ниже плинтуса. Будто власти и не чувствовала прежде никогда. И резко корона в мозг вросла.
— Андрей, — позвала Эльвира, когда я передал ей информацию и ключи, и уже поднимался к себе.
И не поленилась ведь выйти.
— А? — коротко ответил. Желания общаться не было вообще. Ни с кем. Разве что Катюшку к себе прижать, чтобы не дулась, извиниться, да выключиться с чистой совестью до утра.
— Ты меня извини за все. У нас тут своя атмосфера и развлечения… идиотские, наверное, — чуть замялась женщина. Но продолжила уверенно и даже требовательно: — А Катю береги. Она еще девочка совсем. Не смотри, что взрослая. Тепличная она и жизни не знает. Ее надо сразу замуж, иначе сожрет себя, бесконечно сомневаясь в характере ваших отношений. Такие жизни быстро не учатся, хоть разочаровываются в два счета. Будь умнее. Да и ты ей не отец, чтобы воспитывать.
— Эльвира…
— Да, я знаю, что не мое это дело. Но я слышала ваш разговор. Не специально. Скорую выглядывала И знаешь, любая здравомыслящая женщина дала бы тебе сразу по лбу любым тяжелым предметом за такой покровительственный тон. Ты ей не начальник…
— Директор, — вставил свое веское. Что бы ты понимала, женщина!
— Директор ты ей на работе. Дома ты ее любимый мужчина. Не путай говно с яишенкой! — рыкнула Эля и, хлопнув дверью, скрылась вместе со своим недовольством и советами.
Я же, раздраженный донельзя очередным вмешательством соседей в мою личную жизнь, пошел домой. К Кате.
Только вот Кати дома не оказалось.
И дом у нее, судя по всему, был в другом месте — через стену.
Хотелось взять перфоратор и кувалду и разнести к чертовой матери эту единственную преграду. Только вот… как бы не неприятно было признавать, а Эльвира права. Стену между нами воздвиг я. И ломать ее тоже мне. А бетон — это ерунда.
Идти или не идти к ней сейчас?
Посмотрев на время, решил не тревожить мою девочку. Время для выяснений отношений было неподходящее. Да и она наверняка уже спит.
Лишь бы не плакала!
Достал телефон, открыл вотсап. В сети была давно. Надеюсь, все-таки спит.
Лег и сам. В холодную и одинокую постель. Поворочался. Заснуть с тяжелыми мыслями не удавалось. И непривычно без Кати.
Зарылся носом в ее подушку. Такой приятный запах. Родной. Любимый.
Как выключился, не помню.
Утро тоже не порадовало. Прошли те времена, когда я балдел, спровадив очередную даму и оставшись в одиночестве, безо всяких угрызений совести и лишних нервов. Теперь же, я был готов просыпаться с одной прекрасной девушкой изо дня в день, радоваться ее сонной улыбке, лохматому, до чертиков сексуальному виду…
Интересно, она уже встала?
И стоит ли мне вот так сразу к ней заявляться? Или получу чем-нибудь тяжелым, как вчера съехидничала Эльвира?
Пустая квартира — как пустая душа. Ничего приятного.
Душ принял за три секунды. Продлевать приятные обычно мгновения не хотелось. Все равно ведь никто не постучит деликатно, не поторопит. Или и вовсе заберется ко мне, за шторку. Чтобы потом торопиться на работу.