чтобы супружеская пара смогла родить ангела, Элиота и Марсию немного изменили.
Младенец женского пола появился на свет точно в срок. Дитя было прекрасно, как ангел, и оказалось настоящим ангелом. И если бы мутанты умели любить по-настоящему, Марсия и Элиот до смерти влюбились бы в свою дочь в первое же мгновение ее жизни. Да-да, они бы взорвались и погибли, как Варя Воронина.
«Кстати, а как именно они взрываются? – мимоходом подумал Старк, продолжая исследовать черепашек, идти по водорослям и качаться в гамаке над пропастью. – И есть ли в этом что-то общее с тем, что происходит с черепашками?» Что-то общее было. Но к проблеме Ризенгри Шортэндлонга не имело никакого отношения…
Спустя четыре года после Дженифер у Шортэндлонгов родился уродливый нежизнеспособный мальчик. (Маленькая Джени ждала братика с таким капризным нетерпением, что все вокруг даже стали немножечко сомневаться: а такой ли уж она законченный ангел? Может, она не совсем ангел?) Ребенка назвали Ризенгри в честь героя модного тогда на планете мутантов телесериала. В нем не было ничего ангельского – ни внешне, ни по сути. При этом сразу же было ясно, что малец обладает невероятными способностями, и если только выживет… Ризи выжил не благодаря Рональду О-Ли-Ли-Доу, а благодаря капризу Джен. Ангел Рон просто исполнил желание Джени, которая захотела, чтобы ее братик был жив и здоров.
Старк дошел до того места, откуда исчезли водоросли, огляделся, провел более точные расчеты. Минус тридцать три и шестьдесят пять сотых тонн ничем не примечательных высохших растений. Яма оказалась внушительная – водоросли были сами по себе легкие, пористые, к тому же отдельные ветви прилегали друг к другу неплотно. С одной стороны дно было срезано вглубь, словно огромной острой лопатой. С другой – высохшие веретена были как бы вытянуты из оставшихся. Как будто какой-то гигантский едок слопал эти водоросли, словно макароны с тарелки. Резанул вилкой, подцепил и утащил.
В черепашках взрывались не все клетки, а примерно каждая десятая, и это касалось только внутренних органов. Оболочки клеток разлетались на куски и с силой вдавливались в окружающую ткань. Содержимое взорвавшейся клетки в то же мгновение исчезало.
Ризенгри Шортэндлонг был живым и здоровым, как хотела Джен. Он вырос, стал сильным и красивым подростком, достаточно умным, достаточно уверенным в себе, достаточно самостоятельным. Он никому не желал зла. Он никого не жалел, никого не любил. Он просто жил. Просто жил, обладая при этом невероятными способностями. Он умел злиться и радоваться. Не умел обижаться и переживать. Мог как-то понять другого. И никогда и никак у него не получалось почувствовать другого. Мог сделать что-то хорошее просто так и даже ради кого-то. И так же спокойно мог сделать что-то плохое и даже очень плохое – и просто так, и ради достижения своей цели.
В таком поведении Риза не было ничего особенного. Многие мутанты вели себя намного хуже. И Старк не уделил бы Ризу ни минуты внимания, если бы тот появился на свет в обычной мутантской семье. Но тут вопрос был принципиальный. Вопрос стоял так: стоит ли спасать мир, в котором даже измененные ангелами родители-мутанты самостоятельно не могут родить хотя бы мало-мальски достойный экземпляр?
Старк, идущий по дну моря, отделил от себя частичку себя и перенес ее в то время, когда все водоросли на законсервированной планете еще оставались нетронутыми.
Старк, держащий на ладони черепашку, отделил от себя частичку себя и перенес ее в следующую черепашку, которая могла погибнуть в ближайшее время.
Старк, качающийся в гамаке над пропастью, отделил от себя частичку себя и перенес ее в Ризенгри Шортэндлонга, который все еще не мог заснуть.
Прошло некоторое время, и первая частичка Старка исчезла вместе с тремя десятками тонн водорослей, не принеся ответа на вопрос, кто и как их утащил. Старк, который смотрел на это со стороны, также не смог ни в чем разобраться.
Прошло еще немного времени, и таким же непонятным образом исчезла вторая частичка Старка, помещенная в черепашку.
И только третья его часть, помещенная в Риза, справилась с задачей. Старк тихонько вынырнул из мальчика и собрал все свои части в единое целое. Теперь он почти знал, где ставить запятую.
Конечно, оставались еще вопросы с Землей-28 и Землей-75, а конкретнее, с Мамашем Мумушем и Лещщей Мымбе. Но эти вопросы можно было отложить на будущее. Или на прошлое. Как получится.
Спать Старку по-прежнему не хотелось.
Разумному существу по имени Старк не спалось потому, что ангелы никогда не спят целиком, а ангелы такого высокого полета, как Старк, вообще практически не спят, им это просто не нужно. Старк не спал и размышлял о смысле жизни.
Смыслом жизни Старк считал совершенствование.
Ризенгри Шортэндлонг смыслом жизни считал саму жизнь.
А Дюшка Клюшкин просто хотел стать мутантом.
Глава 11Не тяните эту нить
Когда Варя исчезла насовсем во второй раз, она испугалась гораздо меньше. Во-первых, она уже знала, что это не так уж и насовсем, что вскоре ты окажешься на том же месте, откуда исчез. Во-вторых, исчезновение – это же классное приключение, это же просто вау!
Единственное, что немного смущало девушку, – это то, что все предыдущие исчезнувшие из-за любви мутанты, по слухам, обратно не возвращались. «Наверное, это потому, что они влюблялись стопроцентно, со всеми потрохами, а я – так, наполовинку. Или даже процентов на тридцать…» Варя твердо решила не втрескиваться в Клюшкина на все сто, оставить все, как есть. Как есть – оптимальный вариант. Особенно здорово будет исчезать во время контрольных. Чувствуешь, что задание сложное, быстро смотришь на Клюшку – и готово, тебя уже нет в классе. Любовь – уважительная причина.
Место, в которое Варя попала, исчезнув вторично, чем-то напоминало реальность из визора Дюшкиного дедушки и чем-то – те декорации с фонтанчиком, где она трясла кулаками, влюбившись в первый раз. Может быть, это и было то же самое место, только за время Вариного отсутствия оно видоизменилось. Фонтан остался прежний, это точно. Кустов стало больше. Игольчатого тумана меньше. Искусственный газон был теперь далеко не везде, и вместо банальных цветочков на нем росли такие штуковины… Ну такие, любопытные… Варя не знала, как их описать, ничего подобного она раньше никогда не видела. Она на всякий случай присела на корточки, понюхала одну штуковину-загогулину. Но запаха не почувствовала.
– Это потому, что у тебя клюв вместо носа, – вежливо подсказал кто-то.
– Ах! – Варя вскочила, стремительно развернулась.
В метре от нее стояли двое. Один пониже и поплотнее, в обычных штанах и рубахе, второй – повыше, в аляповатом пончо.
Диди. Мы, земляне-12, сказали бы «в мексиканском пончо», но на Земле-11 мутанты-мекскиканцы (там страна называется Мекскика) никогда не носили ничего подобного. Что касается загогулин вместо цветочков… Нам их так же не с чем ассоциировать, как и Варе: проволосли на нашей планете не растут, это растение с Земли-78.
– Здравствуйте, – произнес мужчина, который пониже.
Голос у низкого оказался высоким, и Варя поняла, что про клюв говорил высокий, с низким голосом.
– З-здравствуйте, – Варя слегка кивнула в знак приветствия. – А вы кто? Как вас зовут?
– Мебби Клейн, – представился высокий.
Второй промолчал, беззастенчиво рассматривая девушку.
– Очень приятно, – сказала Варя. – А вас как зовут?
– Меня? – удивился второй, увидев, что обращаются именно к нему. – Ну, Мебби Клейн!
«Или издевается, или чудик законченный!» – подумала Варя и произнесла, повернувшись к высокому, который показался ей более адекватным:
– А меня зовут Варя.
Неадекватный хмыкнул, а высокий развел руками, как бы извиняясь, и отрицательно покачал головой:
– Простите, но вас не зовут Варя.
«Они оба психи!» – в панике подумала Варя и повторила спокойно, медленно, как говорят с совсем маленькими детьми:
– Простите, но меня точно зовут Варя. Варя Воронина.
Теперь оба психа отрицательно закачали головами. Это получилось у них довольно синхронно.
– Вас не зовут Варя Воронина, – повторил первый.
– Хм! И как же, по-вашему, меня зовут?
– Мебби Клейн, – не очень уверенно ответил второй.
– Мебби Клейн, – убежденно подтвердил первый.
Варя не выдержала и расхохоталась:
– Значит, если я правильно поняла, вас зовут Мебби Клейн… – Варя отвесила короткий поклон первому. – И вас зовут Мебби Клейн. – Кивок второму. – И меня Мебби Клейн?
– Вы абсолютно правильно все поняли, – улыбнулся первый. – Но это только часть истины.
«Точно психи! – расстроилась Варя. – А вдруг я не влюбилась и не исчезла, а тупо сошла с ума и попала в дурку?»
– Нет-нет, о нет! – успокоил ее первый Мебби Клейн. – Вы именно влюбились и именно исчезли…
– А вовсе не попали в дурку, – добавил второй Мебби Клейн.
«Ы-ы-ы!!! Они мои мысли читают! – совсем расстроилась Варя. – А я-то надеялась на забавное приключение…»
– А куда я попала? – обреченно спросила она.
– В Мебиклейн, уровня Пи, – разъяснил высокий. – Конечно, не в центр, а в пригород, в котором, как видите, еще вовсю идут созидательные работы. Кстати, раз уж в вас есть жилка инфилопера, вы можете принять участие в этих работах.
Варю вдруг осенило. Ну конечно же! Мебби Клейн! Инфилоперы! Это всё из повести Дюшкиного деда, Славика Тихоновича! Потому и на реальность в визоре смахивает. Туман похожий. Из такого тумана 13 D-принтер визора и создавал реальность. Воронина не была сильна в технических деталях, но самые основы в общих чертах представляла.
Варя заулыбалась. Теперь все становилось ясным. Итак, она ни разу не исчезала и уж точно не влюблялась. То есть немножко влюблялась, конечно, но немножко – не в счет, это нормально. А хитрый Дюшка с помощью своего деда, каких-нибудь знакомых гипнотизеров и актеров…