– Такого результата не было ни у кого, – завершил объяснения Тэнч. – Даже мутант, который показал триста единиц, и то остановился на восьмидесяти процентах от своего истинного предела.
Клюшкин кисло усмехнулся:
– Ну и что, что я молодец? Толку-то? Что я смогу со своим пределом в жалких семнадцать единиц, или процентов, или как их там, я запутался…
Тэнч и Янанна переглянулись и хором сказали:
– Но вы же будете работать в паре!
Работать в паре означало стать на время словно одним целым, приобрести лучшие показатели и возможности друг друга.
– Одним целым – в смысле Мебби? Мебби Клейн?!
– Нет, только слабое приближение к этому. Смотри, как все произойдет…
В несколько голосов им с Киром принялись что-то объяснять. Дюшка обхватил руками тяжелую, не желающую соображать голову и попытался уточнить, не вдаваясь в тонкости техники их парной работы:
– То есть мы будем вместе и у нас вместе будет возможность перенести вес в четыреста семнадцать единиц?
– Да, именно так. Только не сразу. Каждый из вас должен привыкнуть к новым возможностям. Посиди немного, не вскакивай, приди в себя.
– Да я уже нормально…
Он действительно уже был в норме. Бодрячок. Выжималка работала отлично. Он встал, отошел к окнам.
Окон, как таковых, не было, вся стена сплошь была окном, причем, посмотрев мутангельски, Дюшка почувствовал, что в «окностену» можно выйти, проложив индивидуальную сокращалку-многоножку. Впрочем, он не умел прокладывать сокращалки. Единственный раз в жизни он сделал это, когда прошел по следу Лещщи Мымбе и протащил с собой синие капсулы ангелов, в которых были Ризи и Эля… И Дима Чахлык с ними сюда попал. И стал куклой… Дюшка смотрел на «окно», и его сердце наполнялось болью, горечью, отчаянием. Он попробовал пространство на ощупь – в буквальном смысле, вытянув вперед руку, так, чтобы из ладони потянулись муто-нити. Но нити не появились.
«Сказать или не сказать? – думал Дюшка. – Признаться в том, что я, как был полным ничтожеством, так и остался? Что не способен ни на что? Что принял вторую дозу выжималки и только потому показываю приличные результаты?»
– Андрей…
Нулевая реакция. «Да, я мутант, но не инфилопер, не могу…»
– Андрей!
«Тогда мне просто повезло. Повезло с тем, что встретил Бьорки и…»
– Анд-рей!!!
Он и вправду не слышал. Навалились все воспоминания разом. Ния, когда она была еще не мутангелом, а Варей, с клювом, в доме его деда Славика, когда пробовала натуральное молоко и ей не нравилось, когда солнце путалось в ее волосах, когда он впервые понял, что пропал, что без нее теперь – никуда и никогда…
– Дюшка… – Кир взял его за локоть. – Ты…
– А? – прикосновение Кирилла вернуло его к реальности. – Что?
– Послушай, я, конечно, понимаю, что мне до тебя далеко, что тебе в напарники надо кого покруче, но…
«О чем он?!» – Клюшкин в изумлении посмотрел в глаза Киру, затем обвел взглядом всех остальных.
– Конечно, я недостоин такого напарника, но… В конце концов, мы будем всего лишь напарниками, нам не нужно становиться Мебби Клейном, и…
«О чем он? О чем этот идиот? Что за чушь он несет? Сказать им или нет?»
– Простите, но… Нам пора вставить вам дополнительную память! Начнем с Кирилла.
Кира отвели в сторону, усадили в кресло странного вида и усадили тоже странно – как бы верхом. Попросили нагнуть голову.
«Мне надо сказать о выжималке! – уговаривал сам себя Дюшка. – Нельзя не сказать. Это нечестно…»
Киру вставили и активировали доппамять буквально за три минуты.
– Ну как? – поинтересовался Тэнч.
– Непривычное ощущение… Вроде ничего не изменилось, а вроде все сразу стало не так, как прежде…
Дюшку усадили в то же кресло. Спустя секунду он почувствовал слабый укол в районе затылка, потом с головой начало что-то происходить, что-то неуловимое, что едва ли можно было описать словами.
– Готово!
– Можно вставать?
– Да. Ну что, знаний прибавилось?
– Н-н-н… Не знаю… А. О. Ого. Вот ведь суслик!
– Кто, простите?
– Это такое ругательство Земли-11, – пояснила Янанна.
Диди.Дополнительная память – штука с подвохом, к ней надо привыкнуть. Подвох в том, что новые знания могут вступать в противоречие с уже имеющимися, и мозг теряется, не знает, чему доверять.
Например. Вы изучали математику (арифметику) и знаете, что на ноль делить нельзя. Если потом вы постепенно переходите к высшей математике, к алгебре и матанализу, степ-бай-степ знакомясь с новыми понятиями, все происходит плавно, мозг успевает адаптироваться. Но если два-три тома этой математики запихнули в вас в одно мгновение и вы вдруг выяснили, что на ноль делить можно, ваш любимый мозг начинает путаться и теряться «Так можно или нельзя делить на этот муточертов ноль?!» – вопит мозг. И вроде уже знает, что можно, что существуют математические неопределенности первого, второго рода и так далее, но… Но нужно еще привыкнуть к тому, что прежнее правило, привычное знание больше не работает.
Основная задача мусорщика была вовсе не доставлять на Пи отрубленные головы игроков (которых можно спасти), как вначале полагал Дюшка. Основная задача была – ликвидировать остатки погибших ангелов. Все первые уровни игры происходили в мирах, которые никогда не контролировались ангелами.
– А я раньше думал, что ими все контролируется, – признался Кир.
– Нет, что ты! – Тэнч засмеялся. – Если бы это было так, это была бы просто катастрофа! Цивилизация ангелов – это просто очень и очень высокоразвитая цивилизация, обладающая уникальными способностями изменять течение псевдовремени, реализовывать множества вариантов реальности и так далее. Это неплохая цивилизация, но, к великому огорчению, очень и очень агрессивная. Я бы даже сказал, что ангелы – это самая агрессивная цивилизация из всех, какие мы знаем.
– Глупости какие! – не выдержал Дюшка. – Ну что вы! Я же у них жил. Они все против войны и вообще хотят только хорошего!
Тэнч пожал плечами. У него не было ни времени, ни желания вступать в философский спор с мальчиком, который не видел очевидного в силу своей юности и ограниченности. Но все-таки совсем оставить Дюшку без ответа тоже было неправильно. Тэнч сказал:
– Если одна группа существ навязывает другим группам свои правила и свои нормы, это называется – агрессия. Когда противник нападает открыто, садится в самолет и летит тебя бомбить, то это не так опасно. Потому что ты его хотя бы видишь. Не можешь сбить – можешь постараться спрятаться или убежать. Или погибнуть, оставаясь самим собой. Но если невидимый противник окружил тебя со всех сторон, если он влезает в твою голову и творит с тобой изнутри, что захочет…
Диспут на ангельскую тему прекратился потому, что пора было готовить ребят к аварийному выходу. До старта оставалось меньше часа.
– Ничего себе время пролетело! – поразился Дюшка. – Я и не заметил!
Брови Кирилла в удивлении взлетели вверх, он поколебался и заметил:
– А я лично устал.
– К сожалению, откладывать нельзя, – развел рукощупальцами тот лаборант, который утром провожал их от комнаты отдыха до лаборатории.
– Мы могли бы применить выжималку, чтобы вы легче перенесли переход и были особенно бодры около суток в игре. Но этого лучше не делать, это слишком опасно, – добавила Янанна.
Дюшке показалось, что взгляд Янанны прожег его насквозь. Он покраснел и отвел глаза.
– Нет-нет, мне не надо выжималки, то есть… нам не надо! – быстро проговорил Кир. – Мы и так справимся… То есть я… В общем… Все будет нормально. Не надо.
Теперь взгляды Янанны и Тэнча были устремлены на Кирилла.
– Ну и хорошо, – кивнула наконец Янанна.
Кира и Дюшку превратили в один большой кокон.
Третьей с ними была маленькая кукла.
– Все будет в порядке, – заверили мальчишек в ЦРУ. – Главное, работайте четко и точно по инструкции. И не теряйте оборудование. А то и мусор не уберете, и Ниоко не спасете.
Глава 11. Маша на абсолютно обитаемом
Город становится живым, когда его название превращается в имя. Имя – штука особенная. Имя – это когда позвал кого-то, а тот отозвался, ответил тебе.
Город на втором «необитаемом» острове долгое время не становился для Маши живым, хотя она любила его всей душой, хотя тут находился ее Онн – дом с видом на океан, хотя она часто тут бывала, успевала заглянуть даже в перерывах между тестированием игры «Маленькие каникулы» в ЦРУ. Часто и Рино Слунса с собой прихватывала, впрочем, тот и сам всегда был не против.
Сложность заключалась в том, что по-настоящему город звали так, что с непривычки и не выговорить. Его имя было перезвоном-пересвистом трех колокольчиков и двух прекрасноголосых птиц и обозначалось соответствующим иероглифом. Буквенное обозначение у иероглифа также существовало и являлось официальным названием города: Дио-нн-ди-Зинейро. Но сколько это название ни произноси, в имя оно не превращалось.
Маша постепенно знакомилась с местными жителями и многих уже знала в лицо (а уж ее-то и Рино знали тут все!). И один из старожилов, Уокки Цджо Ру Лу, как-то предложил ей взять несколько уроков по свисту и звону. Надо уметь называть город, который стал тебе родным! Пока что у Маши со звоном получалось не очень, это было гораздо сложнее, чем оперхрюкать!
Диди.По правде сказать, и полное имя Уокки со всеми этими «Цджо» Маша не сразу научилась произносить верно. И мы ради упрощения процесса также не будем мучиться и ограничимся двумя его именами вместо трех (Уокки и Ру) и фамилией (Лу).
Сейчас на острове стояло прекрасное весеннее утро, и Маша, свободная от всех дел, направлялась к Уокки Ру Лу. Настроение у нее было – супер! Тэнч отпустил ее надолго, на месяц как минимум.
– У нас начинается игра «Маленькие каникулы» в реале, пусть и у тебя будут каникулы! – сказал он. – С тестированием этой игры все, финиш.