олько что убитого ангела. Дюшка встал. Он знал, что игроки не должны убивать не игроков, особенно мусорщиков. Ведь если ты убьешь мусорщика, то кто вернет тебя домой, на уровень Пи? Но все-таки Дюшке стало страшно. А ну как этот игрок не знает, как выглядят мусорщики?
Летающий человек был молод и хорошо сложен. Его движения были мягкие и грациозные. На нем был маскировочный костюм красно-коричневого цвета и такая же бейсболка, не прикрывающая треугольные уши, похожие на кошачьи. Игрок-кошка открыл рот, собираясь что-то сказать Дюшке. Несколько секунд они внимательно смотрели друг другу в глаза. Потом человек с кошачьими ушами закрыл рот, вытер меч о собственные штаны, сунул его в ножны и повернулся, чтобы уйти. Клюшкин облегченно вздохнул. В глубине души Клюшкин считал, что большинство игроков «Маленьких каникул» не вполне нормальные люди. Нормальный не станет играть в войну. А от ненормальных всего можно ожидать. Конечно, не все игроки ненормальные. Ризи, Эля и Ниоко, разумеется, не будут… Новая память подсказывала: вернуть на Пи можно будет только тех, кто убит, но не убивал, и только истинных мутангелов. Игрока с кошачьими ушами ему уже не протащить обратно, он сможет вернуться только инграммой. Но инграмма тебя – это не ты сам.
Диди.У ангелов есть такое понятие: душа. Д.У.Ш.А. – Дубликат Уникальности + Шанс Авторизации. Причем первая составляющая этого понятия часто реализуется без второй. То есть ангелы умеют записывать полные копии памяти человека (да и любого существа) и информации о его теле, истории и так далее. Фактически это как скопировать файлы на флешку, продублировать, чтобы ничего не пропало, когда и если комп-человек сломается. А вот Шанс Авторизации – это если этими файлами на флешке еще раз воспользуются.
В этой схеме все хорошо, кроме одного: твой дубль, твоя Д.У.Ш.А. – это все-таки только дубль, но не ты сам.
С инграммами почти то же самое, но в чуть более демократичном, если можно так сказать, виде. Сохраняя существо в виде инграммы, мутангелы по возможности используют не копию, а оригинал, то есть саму личность. Казалось бы, разница, да еще какая! Но тут есть подвох. Да, такого рода инграмма – это вы, полностью вы, собственной персоной. Вы сможете жить дальше сколько угодно и даже кое-чему новому обучаться. Но вы перестанете развиваться как личность. Этакие консервы получаются. Грусть-печаль. Именно поэтому многие на Пи выступают против инграмм.
Игрок с кошачьими ушами постоял немного спиной к Дюшке, что-то царапая карандашом в блокноте, а потом улетел. К ногам Дюшки спланировал листок в клеточку На листке было написано: «Мусорщики в штрафной зоне убиты бубновым тузом. Срочно прячьтесь». Дюшка прочел записку, проводил глазами улетающего игрока и бросился к напарнику:
– Кир, вставай! Нам нужно уходить!
Кир с трудом приподнялся на локте и огляделся:
– Мы где?
– На Ржавой планете, – объяснил Дюшка. – Нашего ангела уже убили и многих мусорщиков тоже. Нам повезло. Но нужно срочно уходить.
– Куда, на Базу? – С каждой минутой Кир все больше приходил в себя.
– Нет, База далеко, нам не дойти. Нужно добраться до тех скал и попытаться там спрятаться. А потом решить, что делать дальше.
Кир попробовал встать, но не смог. Ему было неловко оттого, что он так расклеился. Ведь они с Дюшкой были в одинаковых условиях во время перехода в игру. Ну почему Клюшкин может использовать свои возможности на сто процентов, а он нет? Ладно, ничего, это только переход был сложный. Сейчас он придет в себя и тогда опять начнет опережать своего увальня-напарника по всем статьям.
– Я сейчас, – сказал Кир.
– Ладно, приходи в себя, а я пока уберу ангела.
Дюшка взял испепелятор и пошел в сторону обезглавленного ангела. Работа мусорщика технически была очень проста. И если не заморачиваться на душевные терзания и прочие глупости, то и не технически проста. Но у Андрея не получилось не заморачиваться. У него ушла целая вечность на то, чтобы просто направить приборчик в нужную сторону и уговорить себя нажать на красную кнопку. Ангел развеялся несколькими струйками легкого дыма. Дюшка от неожиданности вздрогнул, обернулся:
– Кир? Это ты его?
– Ну да, я его испепелил, по инструкции. – Кир посмотрел на гаджет на левом запястье и удовлетворенно кивнул: – Отлично, начало положено! Счетчик показывает единицу. Хорошо.
– Да, – вынужден был согласиться Дюшка. – Надо по инструкции… А я что-то затормозил… Жалко его стало.
Кир никак не откомментировал признание напарника. Некоторое время они молча смотрели на горстку пепла, оставшуюся от ангела. «Мне тоже его жалко, – подумал Кирилл. – Но правила и испепеляторы придуманы не идиотами, а теми, кто всеми силами пытается предотвратить нарушение равновесия в мире. И что будет, если мы не остановим попадание ангелов на брану и обратно? Эти ангелы уже погибли или погибнут в очень скором времени, но если они не погибнут, за ними последуют и погибнут миллионы других ангелов и людей, которые начнут попадать в новые, недостроенные и вообще еще не существующие сокращалки, и их кошки, и…» Додумать Киру помешал Дюшка, он сказал:
– Кирилл, нам надо идти к скалам. Прятаться.
– Зачем?
– Связи с Базой нет. Многие мусорщики убиты каким-то игроком-психом.
– Кто тебе сказал?
– Игрок, который разделался с этим ангелом! – Клюшкин мотнул головой в сторону кучки пепла.
– Ладно, пошли. Думаю, я смогу дойти. – Кирилл повернул к рюкзакам.
Клюшка двинул за ним.
«Не сможет дойти!» – подумал он, видя, каким пьяным, заплетающимся шагом бредет напарник.
– Давай твой рюкзак.
– Сам справлюсь.
«Как он собирается справиться, его ж ноги не держат, и лицо зеленое. Дурак самоуверенный!»
Дюшка не стал продолжать бессмысленный спор, подхватил свою поклажу, огляделся: ничего ли они не оставляют?
Они пошли.
До скал было километра два по ржавой каменистой долине. Солнце поднималось все выше, Дюшка топал первым, стараясь ни о чем не думать.
«Доберемся до скал живыми – начну думать! – решил он. – А сейчас надо идти, не слишком быстро, чтобы этот красавец не отстал».
Кир не отставал. Дюшка периодически оборачивался, пару раз предложил устроить привал. Но Кир упрямо мотал головой: идем. Видок у него был тот еще, и Дюшка с уважением подумал о том, что сам он вряд ли смог бы так долго идти, да еще и с солидным рюкзаком за спиной. В принципе, у них был грузовой дрон, но ребята решили его поберечь, ведь еще неизвестно, что их ждет впереди, если в игре с первой же минуты такой форс-мажор.
– Полпути прошли! – объявил Дюшка, справляясь с навигатором. – Не знаю, как ты, а я устал. Все. Привал пять минут!
Он стряхнул с плеч рюкзак. Кир последовал его примеру и опустился на землю.
Пять минут они молчали. Лежали на спинах и смотрели в небо, на солнце. Смотреть было небольно, поскольку у них были двойные веки, вторые – хитрые: днем в них включался солцезащитный эффект, а в темноте – тепловизионный. Дюшка покопался в новой памяти и выяснил, что у него теперь имеются также дополнительные тонкие легкие с фильтрами, способные извлекать кислород в неблагоприятных условиях, а также еще несколько полезных штуковин в других органах тела. Вот, например, те же радиорецепторы. Те самые, которые Ризенгри советовал ему вставить, когда они сидели на открытии конференции в Телле. Это все было здорово, правда, он пока не понял, как всеми этими новшествами пользоваться. Ну разве что солнцезащитными веками – это получилось.
– Когда нас успели апгрейдить, интересно? – вслух удивился Дюшка.
– Пока мы спали, наверное. – Кир поднялся, покрутил головой по часовой стрелке, против. – Вставай.
– Пять минут еще не прошли.
– И пес с ними. Я же понимаю, что ты из-за меня, дохляка, привал устроил. Все, я могу дальше…
Кир взялся за рюкзак, собираясь с силами, чтобы взвалить его на спину.
– Кир, стой… – странным голосом проговорил вдруг Дюшка. – Ты это… Иди один.
– В смысле?!
– Я… Я дальше не могу.
– В смысле?!
– У меня… действие выжималки окончилось.
– Ты… Ты пил выжималку перед отправкой? Ты идиот???
– Два раза.
– Что?!
– Два раза. Два раза подряд за последние три дня. Или четыре дня. Я потерял счет дням. Сейчас оканчивается действие второй дозы. Я иди…
Дюшка хотел сказать, что да, он идиот, совсем идиот, да. Но не договорил. Действие второй порции выжималки совсем окончилось.
– Так… – пробормотал Кир, глядя на пару тяжеленных рюкзаков и валяющегося без чувств напарника. – И как мне теперь этого лося тащить до скал?!
Глава 15. Большие изменения в Фтопке
Старик, которого Пипа Мумуш увидела в бинокль, никак не выходил у нее из головы. Он ей даже снился. Ме-е-ед-ленно оборачивался, смотрел пристально, и его седые космы развевались на ветру, как тонкие змеи. Пипа побаивалась змей. Она просыпалась в холодном поту и старалась не вскрикивать и не вскакивать, чтобы ангелы ничего не заподозрили.
Из глубин остаточной памяти попавшего в нее ангела-эксперта Старка, из подсознания, из чего-то такого не вполне осознанного, Пипа извлекала образы других стариков, которых она никогда не видела, городов, в которых никогда не бывала, ощущения, которые никогда не испытывала. Она понимала, что все это очень странно, но старалась не думать о корнях этих странностей и не показывать виду. Мысли ее были по-прежнему достаточно просты и мечты тоже. В речи изредка проскальзывали словечки, которых Пипа Мумуш по идее не должна была бы знать. Но на эти мелочи никто не обращал внимания: мало ли в каких книжках она могла их вычитать? Библиотека Желтого Дома такая внушительная…
«Если там, за пределами дозволенной нам территории, живут старики, то… то, значит, там не просто свобода и счастливая жизнь, значит, там что-то не так…» – напряженно размышляла Пипа. Вариантов у нее вырисовывалось два. Первый, относительно позитивный: на свободе будет все отлично, а этот старик тоже фтопленник, житель какого-то другого Дома, в котором другие правила, более жесткие, чем у них. Второй, ужасный: на свободе время течет обычным образом, там все живут и старятся, как в ее родной деревне. Если верен второй вариант, то из Желтого Дома лучше вообще никогда не выходить, жить тут в свое удовольствие, летом плавать и загорать на море, зимой играть в «Супергород», общаться с друзьями, постаравшись как-то объяснить им, что выходить отсюда нельзя… Но если верен первый вариант, то надо просто выкинуть из головы этого старика-доходягу, ибо она никак не может ему помочь. Да и мало ли какие законы в других Домах?