– Игроков-мутангелов! – буркнул-подсказал Кирилл.
– Ну-у… тех, кто ввязался в игру, а потом бросился убивать, нельзя назвать мутангелами! – возразил Индии. – И, строго говоря, они никогда не были настоящими, полноценными мутангелами. Но тем не менее мы за них тоже отвечаем. И должны спасти максимально всех, кого сможем. Так что давайте учиться работать в команде. Договорились?
Кирилл молча кивнул. А Клюшкин промычал что-то не вполне разборчивое, вроде «о'кей». Индии внимательно посмотрел на него:
– Что-то не так?
– Не так! – Дюшка собрался с духом и выпалил: – Все не так! Но особенно не так с ангелами. Мы их не спасаем! Мы же окончательно их уничтожаем! У меня была кукла, бывший ангел, Дима Чахлык. Я видел, что его забирали на тренировки, что он возвращался то с оторванной и пришитой головой, то с другими ранами. Но все же он как бы… Как бы был жив! Он возвращался, пусть хоть куклой. А теперь… А мы их…
– Так, – сказал Индии. – Вот ты о чем. Подробное описание того, что мы делаем, испепеляя убитых ангелов, должно храниться в твоей новой памяти. Но если вкратце, то вот что происходит. Каждый попавший на Пи ангел не просто превращается в куклу. Он при попадании разворачивает свернутые размерности пространства, и в них проваливаются новые и новые ангелы. Постоянная Шланка во всех этих точках, на протяжении всего их пути, становится переменной величиной, причем комплексной. Ты в курсе того, что среди ангелов из-за этого началась настоящая эпидемия?
Клюшкин кивнул. Он был в курсе.
– Так вот, – продолжил Индии, – нам удалось остановить эту эпидемию, контролируя все выявленные точки. Это миллиарды миллиардов километров! И вот сейчас удалось восстановить шаткое равновесие путем удаления всех ангелов, всех до единого, с уровня Пи. Ангелы не могут существовать на бране, ни один из них не становится мутангелом, и сделать с этим мы ничего не можем. Если мы не допустим возвращения уже умерших ангелов обратно на брану, мы сможем спасти не их, но всех остальных ангелов. Ясно?
– Всех остальных ангелов! Вот кого мы спасаем! – пробормотал Дюшка. – Я даже не подумал об этом… Хотя… Сейчас понимаю, что знал, что и как происходит. Это есть в моей новой памяти, да… Вот суслик…
Он покопался в своей памяти и нашел в ней точную информацию еще по нескольким насущным вопросам. В частности, по вопросу, что будет, если ангелы не погибнут тут, на первом уровне, а пройдут дальше, куда мусорщикам-мутангелам за игроками уже не пройти.
– Я готов работать в команде, – твердо сказал Дюшка.
– Я тоже, – кивнул Кир.
– Ну и хоро… Муточе-о-орт!!! – заорал вдруг Индии. – Я олух! Пока я тут с вами возился, Пекаря взорвали!!! Так. Оставляю вам защиту. Сидеть тут. Никому не звонить, никак себя не проявлять, с Базой не связываться. Шифр четыре. Все понятно? Если да, я полетел!
– С шифром мне понятно! – отрапортовал Кир.
– Ния жива? – выкрикнул Дюшка, увидев, что Индии вытягивает руку за своим рюкзачищем – так всегда поступал Ризи, ему тоже было проще удлинить часть тела, нежели вставать.
– Ниоко Нири жива. Элина, Ризи и котенок Тафанаил также живы. У каждого из них много баллов. Потерпите. На Базе вы сможете подключить свои компы к полной инфе. А пока потерпите. Я улетел.
И он исчез.
Глава 17. Немного об ангелах
Дима Чахлык перестал быть куклой внезапно. Дима был готов к этому переходу и морально, и физически. Он уже участвовал несколько раз в тренировках, поэтому имел пусть слабое, но представление о том, что его ждет. На двух тренировках в него стреляли, на одной – кололи пикой, еще на одной – отрубали голову. Дима догадывался о том, что на этот раз он попал в настоящую игру. В этой игре единственный способ выжить – убивать самому.
Дима перестал быть куклой в момент старта, но сразу совладать с собой он не смог. Пошевелить налитыми титановой тяжестью конечностями было невозможно. Дима знал, что эта тяжесть скоро пройдет, просто надо некоторое время лежать спокойно. Он лежал, смотрел в небо и думал. «Две вещи поражают мое воображение больше всего: это небо над моей головой и нравственный закон внутри меня». Мысль эта принадлежала не Диме, а вовсе даже одному знаменитому философу Земли-11, а Дима просто смотрел в небо и вспоминал известный афоризм. А вот следующая мысль Димы принадлежала лично ему Мысль была такая: «Отныне мое воображение будет поражать только небо над головой». Дима решил расправиться со своим внутренним нравственным законом: временно перестать быть ангелом и стать убийцей. Кто-то должен был добраться до своих и рассказать правду об уровне Пи, кошмарном уровне, где ангелы становятся куклами, а жители развлекаются убийствами.
Диди.Это высказывание известного философа с Земли-12, Иммануила Канта. Того самого, который «вещь в себе».
Через несколько минут Дима смог встать. Тело было тяжелое, плотное, усталое. Дима мог ходить в нем, садиться, ложиться, поворачиваться. Выйти из него он не мог. Ни о каких переходах в тонкое и тем более в сверхтонкое состояние и речи не было. Обо всех остальных ангельских возможностях тоже пришлось забыть. Но зато рядом с Димой лежало ружье с оптическим прицелом, оставленное Ризенгри Шортэндлонгом. Дима взял ружье и посмотрел на свое запястье. Игровой компьютер-счетчик показывал: Дима Чахлык, трефовый ангел, самая младшая карта, ноль целых, одна десятая балла. Рядом с ним валялась какая-то брошюра с надписью: «Маленькие каникулы», возможно, реклама. Дима на всякий случай сунул ее в карман, перехватил ружье так, чтобы оно удобно лежало в руке, и подошел к лестнице, ведущей с крыши в темную глубину брошенного завода.
На первом этаже у самого входа сидела, держась за голову, хранительница. Она пробыла на Пи в виде куклы довольно долго, а в игру попала впервые, поэтому пока ничего не могла понять. При виде Чахлыка она подняла голову и посмотрела затуманенным взглядом. Потом с трудом подняла руку, убирая назад спутанные космы очень светлых волос и открывая длинное лицо. Тонкие обветренные губы резкой трещиной делили лицо на две неравные части. Одну часть лица украшали два карих миндалевидных озера, вторую портила кровоточащая голубая рана в половину подбородка.
– Добрый день. Меня зовут Дима, я ангел.
– Я… тоже… ангел… Дарианна… – говорить Даре было тяжело.
Она хотела послать Диме информацию о себе в виде обычного шарика, так всегда делают ангелы, но у нее ничего не получилось.
– Не трать силы, Дарианна, – покачал головой Дима. – Пошли.
Он помог хранительнице встать. Та едва стояла на ногах.
– Где мы?
– В заднице.
Ангелы в принципе не ругаются. Но иногда называют вещи своими именами. Это был как раз тот самый случай.
– Тебе отсюда не выбраться, – сказал Дима. – Но ты можешь помочь выбраться мне. Тогда я смогу рассказать остальным ангелам правду. Шансов у меня почти никаких, выбора – тоже.
– Что я должна сделать?
– Выйти и ходить взад-вперед перед дверью, за которой я спрячусь. Вскоре кто-нибудь придет убить тебя, а я подстрелю твоего убийцу. Мне нужны его баллы и его оружие.
Дарианна посмотрела на него с нескрываемым изумлением:
– Но… Ты не можешь никого убить. Ангелы никого не убивают.
– Да ладно! Мы целые миры кокаем, как орешки. Про Землю-11 слышала?
– Но… Это же не убийства, это же… Ты рассуждаешь не как ангел!
– Хм…
– Ты не сможешь никого убить! – Дарианна переводила взгляд с Димы на ружье и обратно.
– Я постараюсь справиться, – пообещал Дима. – Ради будущего.
Дарианна сделала шаг в сторону ворот и едва не осела на пол. Ноги ее не держали. Дима помог ей выйти. Площадка перед заводом была покрыта сияющим на солнце гладким белым материалом, похожим на отполированный до зеркальной глади цемент, если цемент вообще возможно так отполировать. На такой площадке не заметить Дару мог бы только слепой.
– Я постараюсь попасть в него прежде, чем он в тебя, – сказал Дима. – Но не уверен в этом. Если хочешь, мы можем поменяться с тобой местами.
Но Дара коротко качнула головой. Она знала, что сама никого никогда не сможет застрелить, даже во имя будущего. Жертвовать собой часто легче, чем действовать. Хранительница Дарианна выбрала более легкий путь.
Ждать пришлось довольно долго. Дима сидел в засаде, держал палец на курке и старался вообще ни о чем не думать. Он был полон решимости выстрелить первым, до того, как кто-то поднимет руку на Дару. Но первым он не успел. Четверка пик появилась словно из ниоткуда. Она возникла в воротах фиолетовым силуэтом на фоне солнца, взмахнула рукой и разрезала хранительницу точно пополам тонким зеленоватым лучиком. И если бы она не подошла посмотреть на свою жертву, если бы не решила проверить развалины завода на предмет наличия в нем других ангелов, план Димы рухнул бы по полной программе. Но четверка пик была не очень опытным игроком. Пока она шла, легкая, красивая, молодая, в доспехах, подчеркивающих все ее прелести, как в классических фэнтезийных играх, Дима немыслимым усилием воли заставил свой палец совершить одно короткое движение. Остальные движения палец Димы проделал механически. Четверка пик не успела понять, откуда стреляют. Она упала.
Дима посмотрел на экранчик, прикрепленный к его рукаву. Компьютер показывал: четыре с половиной балла, которые удалось набрать девушке, чья карта была четверка пик, перешли на его счет. Также трефовый ангел теперь владел лазерным мечом и способностью перемещаться с удвоенной скоростью. Начало было отличное. Не тратя зря времени, Дима подошел к рухнувшей четверке, поднял лазерный меч, прикрепил его к поясу. К двум половинкам Дарианны, лежащим в стороне, он не оборачивался, извинился перед ними, обращаясь к небу, – к единственному, что отныне могло его восхищать. А потом вышел за ворота завода.
За день и первую половину ночи Диме Чахлыку удалось совершить невозможное: стать первым ангелом в истории «Маленьких каникул», самостоятельно набравшим более десяти баллов.