С чего начинается игра: с вытягивания наугад любой карты из колоды «Мебиклейн» и последующих слов «Я готов идти по пути мутангелов, свет мне в спину!». Эти слова игрок должен произнести сам, осознанно, не под влиянием других игроков или еще кого бы то ни было. Причем между вытягиванием карты и произнесенными словами может пройти сколько угодно времени.
Что будет, если игрок решит бросить игру? Ничего не будет. Он просто не станет мутнгелом.
Что будет, если другие игроки или не игроки станут мешать игроку? У игрока будут проблемы. Но кто сказал, что эта игра без проблем и помех, как внешних, так и внутренних?
Надо ли в игре кого-нибудь убивать? Нет, вы что?! Ну разве что собственные недостатки и слабости, с ними можете смело разделываться!
Почему на каждой карте колоды «Мебиклейн» половинки рисунков? Специально для того, чтобы найти игрока, у которого есть вторая половинка рисунка, и стать с этим игроком одним целым – Мебби Клейном.
Но ведь половинок рисунков – четыре, значит, ты можешь попробовать стать Мебби Клейном сразу с разными четырьмя игроками? Да, и даже с большим количеством! Потому что одни и те же карты вытягивает неограниченное количество людей!
Диди.Помните? В пятой игре «Маленькие каникулы» в момент старта было 32 412 игроков. И это не считая ангелов! Разные мутнгелы угадывали одни и те же карты. Та же картина может быть и в игре «Мебиклейн».
Что именно надо сделать, чтобы стать мутангелом? Пройти все семь уровней (некоторые можно пройти в одиночку, но не все). Собрать семь мутонитей. «Стать Мебиком на полную катушку», – как говорят на Пи.
Какие же это нити?
– зеленая нить Пи;
– голубая нить Дельта;
– алая Альфа;
– лилово-фиолетовая Фи;
– желтая Дзета;
– изумрудная Пси;
– оранжево-огненная Сампи.
Кроме этих нитей в природе существует еще множество других. Нужны ли они в игре? Они не обязательны. Чтобы стать полноценным мутангелом-инфилопером, достаточно уметь работать именно с этими семью нитями, то есть пройти семь уровней.
Так что же надо делать, чему научиться на каждом уровне?
– Уметь испытывать сильные, глубокие и стойкие чувства и управлять ими – Уровень Пи.
– Уметь испытывать то, что испытывает другой человек, другое существо, даже если оно тебе не близко; быть способным к глубокой эмпатии – Уровень Дельта.
– Доводить все свои знания, любую работу до «почти идеала», не становясь при этом перфекционистом-невротиком, – Уровень Альфа.
– Не сдаваться, оказавшись на дне, – Уровень Фи.
– Быть гением или почти гением, то есть при необходимости не действовать привычными методами, не идти проторенными дорожками, а принимать нетривиальные решения, – Уровень Дзета.
– Работать в команде, стать психологическим асом – Уровень Пси.
– Что касается Уровня Сампи, он для каждого свой. Он достижим только тогда, когда остальные шесть нитей у вас есть.
В игре «Маленькие каникулы» на руке каждого игрока был браслет-компьютер. А что с «Мебиклейном»? В этой игре есть кожаный браслет с подвесками. Однако это не компютер, а скорее напоминалка.
В игре «Маленькие каникулы» есть подсказки, а есть ли они в «Мебиклейне»? Конечно есть! Они в снах, а иногда в картах, ведь с помощью колоды «Мебиклейн» можно гадать.
Где находится сокращалка на Уровень Пи, которой могут воспользоваться игроки, прошедшие все уровни и ставшие мутангелами?
Опс…
На этот вопрос ответа пока не было – ни на обычном языке, ни на языке инфилоперов.
По правде сказать, было даже не ясно, появится ли она в обозримом будущем.
Глава 21Встреча на двенадцатой
Подойти к автору на выставке оказалось не лучшей идеей. Дюшка купил шестой том – «Уровень Пси» – и крутился неподалеку поджидая удобный момент. Прошел час, второй, третий. Одни люди у стенда «РОСМЭНа» сменялись другими: то дети-читатели, то друзья-приятели, то вообще какие-то корреспонденты с камерой на треножнике. Потом тетки подошли обниматься, то ли подруги, то ли знакомые писательницы, вроде как даже из других городов. Потом биб лиотекарши – этих можно было распознать по бейджикам. Короче говоря, засада.
«Сейчас они слиняют все вместе в кафе и уедут, и ку-ку!» – досадливо кусал губу Дюшка.
Но ему повезло. На исходе третьего часа группка приятелей незаметно рассосалась, и к выходу Ая направилась в полном одиночестве. А, не к выходу, к гардеробу! В очередь с номерками. Ладно, не важно, пора!
Андрей извлек из пакета книгу:
– Здравствуйте!
– Добрый день! – Взгляд Аи упал на шестой том. – Вам подписать?
– Нет… То есть да! Можно?
– Можно, конечно! А что ж вы на стенде не подошли?
– Да как-то… Не успел.
– А-а-а, ясно… Ручка есть?
Ручки у Дюшки не было.
– Ничего, у меня есть, была где-то тут… – Ая принялась рыться в сумке, извлекая косметички, одноразовые платочки, две расчески (вот зачем женщине нужно носить в сумке две расчески?!), но ручка не находилась.
– Айка! Вот ты где! – радостно взвизгнул кто-то. – Ну наконец-то!
Дюшка мысленно взвыл: к ним прокладывала путь темноволосая, улыбающаяся во весь рот тындра.
– А, Катюха! – Ая явно обрадовалась. – Я тебе сто раз звонила! У тебя ручка есть?
Темноволосая-жизнерадостная успешно продралась сквозь толпу, сообщила, что даже у самого плохого художника с собой непременно должны быть ручка, карандаш, блокнот для скетчей и все необходимое. Так что сейчас, айн момент…
– Это Хольда, художница, которая рисовала карты «Мебиклейна», – пояснила Ая, пока из второй сумки выуживались самые разнообразные предметы, среди которых не было ничего пишущего.
– Очень приятно! – По правде сказать, Клюшкин боролся с желанием треснуть эту Катю-Хольду по башке, чтобы…
Нашлась ручка. Гелиевая. Черная.
– Как вас зовут, кому подписывать?
– Андрею.
– Ага. А фамилия?
– Можно без фамилии, – кисло сказал Клюшкин, недовольно косясь на художницу.
Ая безразлично кивнула и сняла с ручки колпачок.
– Вы мутангел?
– Что?! Отку… То есть я не понял, что вы имеете в виду.
– Ну, я часто подписываю книги «ангелу Вале» или там «мутанту Дане»… Если вы прочли несколько томов, значит, представляете себя кем-то. Так часто бывает.
Художница противно хихикнула.
– Никем я себя не представляю! – вспыхнул Дюшка.
– А, ясно, извините!
«Да что ей все время „ясно“? Ничего ей не ясно! – с досадой подумал Дюшка. – У нас время на исходе, я еле ее нашел, а ей все ясно! Хотя… Может, и ясно…»
– Вот! – Ая протянула подписанную книгу. – Просто Андрею. С наилучшими пожеланиями.
Дюшка поблагодарил и отошел.
– Офигеть, до чего на твоего Клюшкина похож! – бесцеремонно выдохнула за его спиной художница. – Только взрослый слишком. Лет двадцать пять… Так, отдавай ручку, она у меня любимая!
Дюшка не выдержал, обернулся:
– Мне двадцать!
И ушел.
На следующий день повезло. Клюшкину удалось засечь автора «Мутангелов» в Сити. Ая сидела за столиком кафе в огромном торговом центре, одна-одна-одна! Рядом бил фонтан – на десять метров вверх, под высокий стеклянный купол центра. А если задрать голову, то за стеклами и струями фонтана были видны небоскребы Делового Центра Москвы. Красиво.
«Почти как в Моксве на Земле-11. Очень похоже…» – подумал Дюшка. В кармане запиликало.
– Привет, это я, Ризи!
– Ризи? Бес?! Ты на двенадцатой?
– Я. На двенадцатой. Тебе помогаю. Ну что, нашел Аю?
– Засек. Тут сидит. Одна. Звонит кому-то. Попробую успеть.
– Успеешь! Я тут ее подругу Ксюшу, которой она звонит, поломал слегка, а телефонке ее временный секир-башка сделал, так что времени у тебя нава…
– Какой еще «секир-башка»?! Кому секир? И что значит «поломал подругу»? Ризи, ты что? Что ты ей сломал? Ногу, руку?
Ризенгри расхохотался:
– Машину! На светофоре стоит, тронуться не может. И психует. Так как позвонить тоже никому может.
– Я бы тоже на ее месте психовал, – заметил Дюшка.
– Ты лучше на своем месте давай действуй, пока я тебе доброе дело делаю… Ладно, пойду ее спасать!
– Машину чинить?
– Да свет тебе в глаз, репу в жопу, ты что? Не. Телефон свой одолжу, эвакуатор вызвать. Пока то, пока се… Давай действуй!
Дюшка неодобрительно покачал головой.
«Странный у меня все-таки друг! Всегда появляется из ниоткуда, но… Ну почему бы ему заранее не позвонить?»
Что-то было не так, но Дюшка не стал об этом думать. Он сунул мобилку в карман, еще раз задрал голову, полюбовался куполом, сияющим в солнечных лучах за струями фонтана, и направился к Ае. Она теперь никому не звонила, а сидела, кликая в планшет тонким карандашом. Дюшка никогда ранее не видел, чтобы в гаджеты тыкали карандашами!
– Здравствуйте.
– Добрый день! – Ая оторвалась от планшета. – А, это опять вы… Еще одну книгу подписать?
– Нет. Ту же самую. – Он положил на стол шестой том.
Брови Аи эН выразительно поползли вверх. Она молча протянула руку к книге. Клюшкин в этот момент бросил взгляд на экран планшета, там оказались текст и клавиатура.
– Вы фамилию не написали, а я пришел домой и подумал: лучше с фамилией. Ну и… И вот. И еще я хотел задать вам один вопрос. Можно?
– Садитесь, – согласилась Ая, энтузиазма в ее голосе было – ноль целых, ноль десятых. – Так, и какая у вас фамилия?
Дюшка сел. Заодно обратил внимание на то, что Ая взяла в руки не тот карандашик, которым тыкала в клавиатуру, а другую ручку.
– Ау, кому подписываем?
– Клюшкину, – сказал Клюшкин.
Ручка зависла в воздухе, а Ая просто зависла – застыла.
Потом отвисла, хмыкнула:
– Оу. Класс. Никогда не думала, что встречусь с собственным героем!
Дюшка неопределенно повел плечами.
– Вы правда однофамилец или прикалываетесь?
– Я правда… тот самый.