– Не странно ли что? О чем ты? Они друзья, да, но что же тут такого странного? Люди часто сходятся через друзей, общение в одной компании.
– Да… Нет, извини, я ерунду сказала. Конечно, это вполне естественно.
Лана подозрительно сощурилась.
– Нет уж, сестренка, давай объясняй, что ты там имела в виду, когда сказала «не странно ли будет». Что странно?
Марта потерла лицо рукой, явно досадуя на себя за оговорку, но отпираться больше не стала. Снова подняла взгляд на Лану и немного грустно улыбнулась.
– Неужели ты сама не поняла? Ты же мне все и рассказала, из чего я сделала единственно возможный вывод. Арант отец Рейна.
У Ланы вырвался странный звук: то ли сдавленное восклицание, то ли слишком звонкое оханье. Она открыла рот, чтобы возразить, сказать, что такого не может быть, но не смогла произнести ни звука. Ведь действительно: ей были известны все факты, которые просто кричали об этом. Даже сам Рейн это подсознательно чувствовал, потому и видел такие странные картины в своем «сне».
– Вот же демон меня раздери, – выдохнула Лана. – Почему он ему не скажет? А ты давно знаешь?
– Поняла примерно тогда, когда ты рассказала мне, что у Аранта где-то есть сын, который вырос под именем другого мужчины. А почему не скажет?.. Сама не знаю. Думаю, боится его гнева, обиды… Может быть, еще чего-то. Ты только Рейну не говори, ладно? Будет некрасиво, если он узнает от нас.
– Да, пожалуй, – согласилась Лана. – Я не скажу.
Она замолчала, глядя на огонь в камине и размышляя обо всех свалившихся на нее откровениях, а потом снова повернулась к сестре и улыбнулась.
– И все равно мне кажется, что ничего особо странного в этом нет. Даже здорово было бы: мы бы стали одной такой большой семьей. Конечно, если дело дойдет до официальных браков, а правда откроется, то получатся довольно запутанные семейные связи, но… – Она глубоко вздохнула и широко улыбнулась. Улыбка эта лучилась счастьем. Впервые с тех пор, как они с сестрой познакомились и начали общаться. – Я так хочу, чтобы у всех нас наконец все было хорошо. У меня с Рейном, у вас с Арантом… Вместе или порознь. Все наконец наладилось. И хочется, чтобы все были счастливы.
Марта улыбнулась, невольно заражаясь энтузиазмом сестры. Она как минимум была счастлива за нее.
Проводив Лану, Рейн собирался отправиться в академию. Вещи он уже перевез, но заново обустроиться в комнате преподавательского общежития ему только предстояло. Однако торопиться было некуда, и, видимо, именно поэтому ноги принесли его обратно к дому Аранта.
Хозяин еще не собирался ложиться, он только переместился из столовой в гостиную на первом этаже, где теперь сидел в полном одиночестве, потягивая столь любимый им виски и о чем-то размышляя.
Возвращению Рейна он удивился, но и заметно обрадовался. Тот согласился составить ему компанию за выпивкой, и Арант лично смешал для него в бокале лед и виски, а потом подал, не тревожа прислугу.
– Я вернулся, потому что так и не поблагодарил тебя как следует, – признался Рейн, перекатывая в руках бокал. – За все, что ты для меня сделал.
– Пустое, – отмахнулся Арант. – Ковен всегда заботился о своих. Даже если они в какой-то момент покидали его ряды.
Рейн кивнул, почувствовав укол разочарования. Ему нравилось думать, что в заботе Аранта о нем есть нечто большее, чем обычное внимание главы Ковена к его членам. Он сам не знал, зачем ему это. Возможно, в нем говорил обиженный, недолюбленный в детстве ребенок.
– Мне показалось или у вас с Ланой все закрутилось? – улыбнулся тем временем Арант, хитро поглядывая на него поверх своего бокала. – Мне ждать нового приглашения на свадьбу?
Рейн смущенно рассмеялся и неловко пожал плечами.
– Мы пока так далеко не заглядывали. Все и так слишком быстро.
– Возможно, для тебя, – возразил Арант. – Но не для нее. Ты проспал большую часть вашего с ней романа.
– И мне надо это все наверстать сначала.
– Понимаю, но не тяни. Нерешительность не красит мужчину. И для нее это были долгие несколько месяцев, во время которых она продолжала жить и… общаться.
Рейн слегка помрачнел, вспомнив столкновение с Эриком Вартом в коридорах королевской резиденции. То, как он смотрел на Лану, как Лана смотрела на него. Пока он спал, Варт был рядом с ней. Обучал, поддерживал. В общем, делал все то, что прежде делал сам Рейн, пока был куратором Ланы в СКА.
Но Лана сказала, что любит его, а не Варта. Об этом пришлось себе напомнить, когда кровь в венах неприятно ускорилась, закипая, вытаскивая из потаенных уголков сердца то темное, что когда-то уже едва не погубило его. После возвращения с «уровня темных» дистанцироваться от этого стало труднее, как будто поставленная Легионом печать перестала работать.
Рейн мотнул головой, прогоняя неприятные мысли и снова посмотрел на друга, наставника и покровителя.
– Кстати, о нерешительности, – улыбнулся он, стремясь переменить тему. – Не хочешь поговорить о Марте?
Вопрос прозвучал иронично, как дружеская подначка, но Арант все равно помрачнел.
– Нет, не хочу, – отрезал он. – Она не тот случай, когда решительность и настойчивость сослужат добрую службу.
– Почему?
– Потому что есть женщины, которых нужно завоевывать, поскольку именно этого они от тебя и ждут. А есть те, кого нужно просто приручить, дать почувствовать себя комфортно и уверенно рядом с тобой. Потому что любой напор с твоей стороны будет воспринят как агрессия и нападение, что заставит ее либо бежать, либо защищаться. Но ничто из этого мне не нужно.
– Значит, с Мартой у тебя все идет по плану? – хмыкнул Рейн.
Арант улыбнулся уголками губ и пожал плечами.
– Я не загадываю так далеко, – повторил он слова Рейна, – но сегодня услышал от нее то, что меня очень обнадежило.
– Тогда что тебя тревожит? Я же видел, с каким лицом ты тут сидел, пока был один. Ты думал о чем-то… неприятном.
– Это связано с делами Ковена, – попытался отмахнуться Арант, но Рейн не дал ему так легко соскочить с темы:
– Так поделись. Пусть я больше не часть Ковена, может быть, я могу чем-то помочь?
Арант помолчал, перекатывая в бокале почти растаявшие льдинки и глядя то ли в пустоту перед собой, то ли куда-то глубоко в себя, и все-таки решил рассказать:
– Ковену поступил заказ. Очень щедрый и очень опасный. Не хочу вдаваться в подробности, чтобы в случае вопросов от Легиона тебе не пришлось врать, но если в общих чертах, то нам заказали воспроизвести один древний опасный артефакт. Где его взяли, понятия не имею, я думал, это легенда, а оказалось, что он существует. Дублировать его едва ли вообще возможно, а нам заказали не меньше двух десятков копий. За каждую из которых заказчик… естественно, анонимный, готов заплатить маленькое состояние. Учитывая политическую обстановку, я могу предположить только одно применение этого артефакта: свержение Сорроу. Или, как вариант, принуждение его к определенным действиям. Но скорее, его полное физическое уничтожение. Его и, наверняка, всей королевской семьи. Подавляющее большинство высказалось за то, чтобы взяться за заказ. Одних соблазняет вызов их мастерству, другие ослеплены стоимостью контракта. Я, конечно, заблокировал его, но не думаю, что заказчик успокоится на этом. И боюсь, что кто-то из наших может взяться наперекор мне. А хуже всего то, что даже в единственном экземпляре артефакт, если только владельцу удастся заставить его работать, сам по себе несет угрозу Сорроу. И надо бы его предупредить, но это нарушит все базовые принципе Ковена, которые я же сам и прописал на заре его создания.
Арант замолчал, и в гостиной воцарилась тишина, поскольку Рейн не знал, что на это сказать. Он понимал, что для Аранта значат правила Ковена. И само созданное им сообщество.
– Пусть Сорроу сам выпутывается, – наконец тихо произнес Рейн. – Его благополучие не твоя забота.
Арант удивленно приподнял брови.
– И это говорит человек, едва не сгинувший в недрах Хаоса ради спасения короля?
Рейн улыбнулся. Криво и печально.
– Это было под влиянием момента. Сложно отрицать, что Сорроу своими поступками производит впечатление. Он неплохой человек, нравился мне еще в Орте, когда был куратором нашего курса. Хотя и бесил порой. И да, не могу не признать, что Республика… то есть, теперь уже Королевство при нем расцвело. Но как бы там ни было, а он убил моего отца. Он может называть это казнью и правосудием, но суть от этого не меняется. Он лишил жизни человека, который мне ее дал. И простить такое невозможно.
Арант едва заметно нахмурился, но ничего на это не сказал. Только снова приложился к почти пустому бокалу.
Ложась спать, Лана не имела намерений погружаться в сон Рейна. Она думала о нем, успела начать скучать и даже хотела перед сном дотянуться до него сквозь зеркальный лабиринт, но побоялась, что может быть уже слишком поздно. Ей не хотелось тревожить его или быть слишком навязчивой, она всегда считала, что девушке излишняя демонстрация влюбленности не идет, а ее парня – расслабляет.
Не было в ее сердце и тревог, а в голове – дурных мыслей. Поэтому сон удивил ее.
Нет, то, что в нем оказался Рейн, было нормально. Лана достаточно хорошо научилась контролировать свой дар, поэтому непроизвольно в чужие сны не проваливалась, особенно, если спала на своей подушке, но Рейн – это особый случай. И не только потому, что их сны переплелись уже давным-давно. Просто она слишком много времени потратила, отыскивая его сознание на нижнем уровне. Ее собственное сознание тянулось к его бесконтрольно, по привычке.
Если бы Лана увидела Рейна в академии или на окраине той деревни у Дома Риддик, где они встретились во сне в первый раз, она бы поняла. Те сны были наполнены романтикой и взаимным желанием еще тогда, когда она толком его не знала, а он был помолвлен с другой.
Но вместо этого Лана погрузилась в тягучий мрачный кошмар. Чем-то он напоминал ее короткое присутствие на темном уровне: такие же приглушенные цвета, словно она смотрит сквозь закопченное стекло, и слишком плотный воздух, в котором трудно шевелиться. В этом сне Лана очутилась на какой-то узкой грязной улочке, котору