– Варт говорил о списке из десяти фамилий по меньше мере.
– По меньшей мере, их в пять раз больше.
– Значит, вы обратитесь в Легион? – не то обрадованно, не то настороженно уточнила Лана. Она и сама не знала, какие эмоции испытывает по поводу этого открытия.
Арант отрицательно покачал головой и все-таки одним глотком осушил последнюю рюмку, а потом взял со стола бутылку и принялся ее откупоривать, собираясь снова наполнить весь ряд.
– Но почему? – не поняла Лана.
– Из-за Рейна, – лаконично пояснил Арант.
Он поднял бутылку, откупорил и даже наклонил ее, прицеливаясь и приноравливаясь, но так и не начал наливать. Его голова дернулась, словно он что-то услышал, а потом Арант посмотрел в темноту второго этажа, где обычно заседал Ковен. Но не сейчас: сейчас там было пусто. Должно было быть.
Лана, слишком озабоченная его последней репликой, ничего этого не заметила. Она напряженно ждала продолжения, но когда его не последовало, спросила сама:
– Это может навредить Рейну? Как? Он все-таки замешан?
Арант торопливо закрутил бутылку, так и не наполнив ни одной стопки, и с громким стуком резко поставил ее на стойку.
– Не здесь, – лаконично отозвался он и велел: – Идем.
Лана не стала спорить: спрыгнула с табурета и торопливо засеменила за Арантом в его кабинет, где оба могли говорить чуть свободнее, не боясь, что в пустом клубе их кто-то подслушает.
– Я и сам не думал, что мне удастся так быстро что-то узнать, – медленно, как будто нехотя произнес Арант, опускаясь в свое кресло.
Наблюдая за этим простым действием, которое далось главе Ковена с заметным трудом, Лана подумала, что он, должно быть, спал еще хуже, чем она. Или не спал этой ночью совсем.
– Но после того, как ты обнаружила «уровень темных» и мы вытащили оттуда Рейна, я пытался исследовать его. Ты знаешь, я неравнодушен к теме снохождения, а нижний уровень всегда интриговал меня еще больше. Существование нового… пространства не могло не вызвать мой интерес. Так и получилось, что я сумел раздобыть еще парочку книг на эту тему, которые раньше не попадались мне на глаза. Оттуда я и решил начать поиски. Ответ нашелся быстрее, чем я ожидал или… смел надеяться.
Лана села на свое обычное место – в кресло посетителя напротив стола, выжидающе глядя на Аранта. Как и ночью, она и боялась, и хотела услышать продолжение, но глава Ковена медлил, как будто не знал, с чего начать.
– Не томите! – наконец не выдержала Лана. – Что вы узнали? Неужели все настолько плохо?
– Одна из этих книг – журнал исследователя, – бесстрастно начал Арант, глядя в одному ему видимою точку перед собой. – Я говорил тебе, что стихийные сноходцы – редкая каста магов, поэтому темные давно изучали возможность хождения по снам с применением сознательно направленного магического потока. Автор журнала описывает разные попытки погружений, там много расчетов… – Арант махнул рукой. – В общем, это не имеет значения и не интересно. В какой-то момент записи прерываются. Примерно на месяц, а потом появляется длинный отчет о происшедшем, но как будто написанный немного другим почерком. Что довольно странно, потому что обычно такие записи делаются с помощью магии и обычное дрожание руки из-за болезни или волнения повлиять на почерк не может.
– Если только запись не сделана другим человеком и, соответственно, с применением другого магического потока… – вставила Лана.
Арант кивнул, но на словах тут же добавил вариант:
– Или если что-то не изменилось в магическом потоке самого человека, который делает запись.
– Так что же произошло?
– Автор дневника описывает, что во время последнего опыта… умер.
– То есть? – испуганно отпрянула Лана.
– В прямом смысле. Погрузился в сон, видимо, пытался опуститься ниже, но что-то пошло не так, его сердце не выдержало и остановилось. За его погружениями всегда следили ассистенты, поэтому было кому прийти на помощь. Они запустили сердце, но парень не пришел в себя. Он остался без сознания, хотя и был снова жив…
– Как Рейн? – уточнила Лана.
– Да, только через три недели он выбрался сам, без помощи стихийного сноходца. Неожиданно пришел в себя. И вот еще через неделю сделал запись о том, что с ним происходило. Он ссылается на потерю памяти, на невнятные кошмары, которые не может пересказать. Возможно, просто прочитав это, я бы вообще не придал значения, решил бы, что у парня от кислородного голодания повредился мозг. Но теперь, когда я сам побывал на уровне темных, я узнал его по скупым описаниям. И подозреваю, что пережитое на этом уровне Рейном куда ужаснее, чем мне казалось до сих пор.
– Ох… – выдохнула Лана, чувствуя, как больно кольнули ее эти слова.
Арант на мгновение сфокусировал на ней взгляд и снова отвернулся.
– Но самое страшное не это. Еще через какое-то время записи снова перестают делаться, а когда они возобновляются, почерк опять меняется. И на этот раз записи действительно сделаны другим человеком, одним из ассистентов исследования.
Он снова замолчал и тяжко вздохнул, но на этот раз Лана не решилась его подгонять.
– Ассистент кратко, без эмоций, пересказал все, что случилось с тем исследователем в следующий месяц. Описание темного облака, какое видела ты, присутствует. Автор назвал его Скверной. Он пишет, что Скверна пришла из-за порога, откуда вернулся исследователь. Она прицепилась к его темному и собственному потокам, проникла в его мысли. Она… или оно стало управлять телом. Тот человек некоторое время отравлял Скверной своих темных братьев, каждый из которых становился одержим так же, как и он. Это распространялось, как болезнь, пока остальные не заметили, что происходит. Они изолировали всех… пораженных Скверной, пытались их очистить, но ничего не вышло. Зараженные начали вести себя агрессивно, пытались вырваться из изоляции, некоторым это даже удалось. Их пришлось убить, но Скверна, высвободившись из погибших тел, переселилась в другие: тех, кто стоял рядом. Их тоже пришлось изолировать. В конце концов всех зараженных пришлось усыпить, собрать в одном месте посреди пустыни на незаселенном континенте… И сжечь. Так распространение Скверны остановили в прошлый раз.
В кабинете повисла тишина настолько пронзительная, что приглушенное тиканье настенных часов больно било по барабанным перепонкам. Лана молчала, не шевелилась, даже не дышала, как будто замерев и спрятавшись можно было укрыться от страшной правды. Пожалуй, теперь она понимала, почему Арант пил с утра. Пил и не мог опьянеть, хотя очень этого хотел.
Она вспомнила Рейна во время ужина. Да, все сходилось. Это был он и не он одновременно. Скверна. Хорошее название, правильное. Отражает суть. Эта гадость осквернила ее любимого человека. И хотя он все еще жив, она, кажется, уже погубила его.
– Надо поставить Легион в известность, – пробормотала Лана онемевшими губами. – Чем дольше мы молчим, тем больше людей пострадает, если избавления от этой дряни нет.
Арант снова посмотрел на нее. Вроде и грозно, но при этом как-то… убито, подавленно. Лана некстати вспомнила, каким увидела его в первый раз: он тогда показался ей гораздо моложе, чем был на самом деле. А сейчас… Сейчас он выглядел старше.
– Я не могу, – глухо ответил он. – Это все равно, что самому убить его. Знаешь, я много лет не чувствовал себя отцом. Я знал, что где-то там есть мой сын, но для меня это было… пустым звуком. До тех пор, пока его не изгнали и я не нашел его за Занавесью. Мы начали общаться, я узнал его, а он меня и…
– Поверьте, я прекрасно понимаю, что вы чувствуете, Арант, – тихо перебила Лана. – Я люблю Рейна не меньше вашего. И поэтому считаю, что нам нельзя медлить. Если бы он оставался собой, он не хотел бы этого. Мы обязаны это остановить…
– Мы говорим о моем единственном сыне, – с нажимом напомнил Арант.
Он хотел сказать что-то еще, но стук распахнувшейся и ударившейся о стену двери остановил его, заставил вскочить с места и испуганно посмотреть на вошедшего.
Еще не оборачиваясь, Лана поняла, кто так некстати присоединился к ним. И действительно: на пороге стоял ошарашенный Рейн. И судя по выражению его лица, он определенно слышал финальную часть их разговора.
Пойти к Аранту было трудно, но после того, что произошло в переулке, Рейн не мог этого не сделать. Он не спал всю ночь, прокручивая в голове события и воскрешая то, что раньше было погребено под слоем кошмаров, выворачивающих реальность наизнанку. Теперь же все встало на свои места. Он вспомнил. И вспомнив, сразу решил, что помочь может только один человек – Арант.
Дома того не оказалось, и Рейн только тогда посмотрел на часы. Оказалось, что уже довольно позднее утро. Вариантов, где старший друг может находиться в это время, было не так много, поэтому Рейн отправился в «Сияние».
Охранник сначала не хотел его пускать: не узнал. Это был кто-то из новеньких, кто не знал его со времен членства в Ковене. По крайней мере, в лицо. Стоило назвать свое имя, как Рейна сразу пропустили и велели подняться на второй этаж в административной части здания.
Коридор, в который привела его лестница, оказался неожиданно темным. Рейну казалось, что в рабочее время административная часть должна выглядеть куда веселее, но то ли сегодня здесь, кроме Аранта, никого не было, то ли здесь всегда так.
Где находится кабинет Аранта, понятно было сразу даже в темноте: дверь была чуть приоткрыта, из нее в темный коридор падала узкая полоска света. Рейн уверенно зашагал вперед, но потом настороженно замедлился и следом остановился.
В темноте у двери как будто что-то шевельнулось. Рейн нахмурился, вглядываясь и пытаясь что-нибудь рассмотреть, но ничего так и не увидел. Сделав еще несколько шагов вперед, он для верности применил магию: световой шар зажигать не стал, но воспользовался заклятием, повышавшем чувствительность зрения.
Никого. Значит, показалось. Не в первый раз.
Рейн остановился у двери кабинета Аранта, чтобы отменить заклятие: в наполненном дневным светом помещении оно могло стать причиной временной слепоты.