Повелитель пламени даже с сожалением описывал случай, когда он сам, будучи настороже во время экспедиции, случайно сжёг заживо человека в сотне метров от себя до состояния пепла на чистых рефлексах, даже не обернувшись, задолго прежде чем понял, что тот не представляет угрозы.
Некоторые из этих практик иногда удавалось использовать и мне: во время боя я и сам использовал подобную сферу, пронизанную сотнями нитей смерти, что позволяло ударить по площадям во всех направлениях сразу, убить десятки людей одним усилием воли…
Проблема была в том, что до истинного искусства мастеров, что оттачивали навыки десятки, если не сотни лет, мне было ещё далеко. Нет, я был хорош в свои годы, невероятно хорош, но бессознательной привычки так и не выработалось: я контролировал пространство вокруг себя только будучи готовым к бою…
Возможно, я сумел бы создать достаточно мощный покров от такого удара, сражайся я с неведомым врагом напрямую. А может и нет, всё же, Гастон достал меня в прошлый раз, пусть и не так сильно… Гастон… Уж не эта ли обиженка устроила эту засаду? Вновь ледяная магия…
Я отпустил фокус, ощупывая сознанием окружающее меня пространство. На разум сразу навалилась тяжесть, но немного можно потерпеть…
Вот только вокруг была лишь пустота и тишина: голый, чистые и безлюдные скалы ущелья. Ни единого следа засады или ударного отряда. Информация стучалась в стены сознания набатом, но в ней не было искомого…
Метафорически стиснув зубы, я свернул осмотр, стараясь сфокусироваться на собственном теле. Мир вокруг размылся, сужаясь до узкой сферы…
Прямой опасности рядом не было. Наблюдателей, на вид, тоже. Всё моё естество желало воскреснуть, сбросить это надоедливое давление на разум, избавиться от неумолимой пытки…
Убей меня в бою несколько десятков раз подряд, пожалуй, я бы не смог задержаться: мои ментальные силы тоже имеют свой предел. Но я был в дороге недавно, и ещё не успел всерьёз устать, да и умирать мне давненько не приходилось… Поэтому я собрал волю в кулак и принялся ждать.
Логика подсказывала, что тот, кто организовал этот удар, непременно проверит тело. Слишком удачно выбрано место. Слишком хорошая засада.
В этот раз расчёт не подвёл меня, хотя и не так, как я думал. С разных сторон в остатки моего тела ударило два десятка стрел, обмазанных какой-то гадостью. Останки плоти зашипели, разъедает какой-то дрянной кислотой или ядом.
Это придало мне сил: я продолжил ждать.
Несколькими минутами позже в тело ударили болты стрелометов: похоже, нападающие подошли на близкую дистанцию.
Если быть честным, после таких залпов отравленных и смазанных кислотой стрел в образовавшемся месиве человек уже не узнавался вовсе. Какая-то странная лужа из крови, мяса и костей…
— Думаю, он мёртв. — эхом донёсся до меня тихий голос.
Я напрягся, фокусируясь на звуке.
— Надо проверить. — отрезал другой голос командирским тоном. — Ещё два залпа, стрелами и болтами. А затем подходим ближе и кидаем колбы.
Стрелки выстрелили четырежды: два залпа стрелами и болтами. А затем, на грани восприятия, я ощутил, как ко мне подошло два десятка человек с командиром во главе. От тела оставалось всё меньше, заставляя меня выворачивать волю наизнанку, чтобы не воскреснуть…
— Колбы с кислотой. — скомандовал командир.
В образовавшуюся лужу и останков отравленной плоти ударило два десятка колб с какой-то кислотой, разъедая ей. Действовала она быстро: крови осталось совсем немного, плоти я вообще не чувствовал, но вот кости…
Кости позволяли мне держаться, пусть и с трудом. С лёгким удивлением я внезапно понял, что они выделяются на фоне костей гончей: мои были чёрными. Неужели последствия от сотворения Таллистрийского проклятья сохраняются до сих пор? Впрочем, с тех пор мне и не доводилось распыляться до костей, так что логично…
К сожалению, мой враг тоже это понял.
— Кости этой твари чёрные. Ищите всё, и сжигаем. — послышался новый приказ.
Место моей смерти быстро занялось пламенем… Вот только не так-то просто сжечь кости настоящего магистра смерти, что лично укрепил их, особенно будучи в трансе стихии.
Не скажу, что мне было легко: медленно, по чуть-чуть, кости всё же сгорали в алхимическом огне, но я превозмогал, цепляясь за последние остатки холодной логики.
Нельзя дать этим людям знать, что я бессмертен. Удар наносил маг льда, а осматривая мельком ударную группу, я видел лишь воинов. Командир пристально обошёл мои горящий кости по кругу, рассматривая их. Воины имели при себе серые плащи, под цвет скал ущелья, и в целом были одеты в странную кожаную одежду: под цвет полей и лесов, какой-то древний прообраз камуфляжа.
— Эта дрянь горит скверно, милорд. — покачал головой один из солдат, присаживаясь на корточки возле одной из моих костей. — Однако он определённо мёртв. Ни один человек не пережил бы это… Будь он хоть трижды повелителем жизни и смерти.
Мысленно я согласился с моим убийцей. Регенерация королей была велика, а великие мастера жизни, возможно, умели даже лучше: но никакая регенерация не поможет, если тебя мгновенно превратили в кашу, а затем буквально утопили в кислоте и пламени…
Командир несколько мгновений смотрел в огонь, а затем как-то по-особенному свиснул. И вскоре одна из скал ущелья дрогнула, отворяя проход в скрытую пещеру!
Оттуда показалась пятёрка мастеров. Всё в серых робах, без опознавательных знаков… Но вот их лидера я узнал сразу.
Сложно забыть человека, который убил твою жену. Мастер Гастон собственной персоной… Вот только его отряд, кажется, изрядно поредел после нашей последней стычки и выглядел отнюдь не так представительно.
Зато в этот раз он сумел меня убить, холодно отметил для себя я. Подло, из скрытой засады, подловив во время езды… Но сумел же, верно? Да и не мне судить о подлости.
Группа мастеров рассеялась, обходя остатки моих горящих костей по дуге. Затем один из них сложил руки вместе, и одну из моих костей раздробило мощнейшим ударом двух каменных плит.
— Тяжело идёт. — пробасил самый рослый из пятёрки. — Крепкие, зараза. Если и остальное тело было таким же крепким, неудивительно, что его считали непобедимым.
Второй мастер из пятёрки сложил руки кольцом и ударил по другой части тонким пламенным лучом. На его лбу выступила испарина, но кость обратилась в прах, пусть и после почти минуты яростного сжигания, что превратило камень под ней в яму с лавой…
— Всё ещё не верю, что он поддался так легко. — недовольно дёрнул щекой Гастон. — Со мной было четыре пятёрки, и он расправился с нами играючи, а я едва сумел его достать на пределе сил…
— В деле тихого убийства внезапность — один из первейших залогов успеха. — подошёл к Гастону лидер убийц, стягивая с лица серую маску. Под ней оказался породистый мужчина лет сорока пяти на вид: но это лицо было мне незнакомо.
— Ты прав, Талион. — кивнул Гастон, тяжело вздохнув. — Однако я смотрю на останки и мне не становится легче. Это час победы, вне всяких сомнения… Тогда почему у меня в душе осталась лишь пустота?
Талион положил руку на плечо мага.
— Месть не делает нашу жизнь легче. — тихо ответил аристократ. — Не рассматривай это как возмездие. Пусть это будет всего лишь тяжёлое, грязное, неблагородное дело, которое должен кто-то сделать во благо всех королевств… А мы, быть может, слегка искупим наши грехи, сделав его.
— Пусть так. — кивнул Гастон. — Хотя мне всё ещё не по себе от этих чёрных костей… Что за человек вообще имеет чёрные кости? Человеком ли он был, или неведомым эмиссаром злой силы из-за границ нашего мира?
— Так или иначе, он определённо мёртв. — самодовольно хмыкнул аристократ.
Четвёрка магов Гастона методично искала и уничтожала мои кости, одну за другой, и с каждой исчезающей частичкой моего якоря мне становилось всё тяжелее и тяжелее держаться… Сложно сказать, насколько бы меня хватило. Вероятно, я мог бы пробыть в духовной форме даже полностью лишённый тела некоторое время, а затем воскреснуть в нужной точке.
Проблема была в том, что это ничего уже не решало. Слишком качественно и надёжно меня убили. Даже если я воскресну, когда они уйдут, то, что я всё ещё жив, скоро станет известно. И тогда даже самый тупой догадается, что не всё так очевидно с моей неуязвимостью… Можно было бы попытаться свалить всё на двойника, конечно: но и в этой затее были изъяны. Да и само наличие двойника — это призрак трусости короля… А моя репутация и так колебалась на волоске после смерти Таллистрии, и только публичная поддержка странников всё ещё держала её на плаву: слишком влиятелен был орден, слишком любим в народе, слишком благочестив…
Именно поэтому я решил, что слова Талиона это идеальный момент, чтобы воскреснуть.
Я не стал использовать остатки костей, просто выбрав точку прямо перед Гастоном и Талионом, и потянул за цепи своего бессмертия…
Пространство дрогнуло, и восприятие перевернулось: вот на нужной точке взметнулся чёрный вихрь частиц, а затем я уже смотрю из его центра на своих врагов.
— Уверен в этом? — усмехнулся я.
Не скажу, что реакция аристократа меня порадовала: тот с невероятной скоростью достал стреломет и немедленно выстрелил в меня и попал мне в глаз ещё до того, как моё тело окончательно обрело форму.
Это, конечно, убрало с моего лица самодовольную ухмылку. Но в остальном успехи моих врагов кончились, потому что я одновременно вонзил нитями смерти во всех убийц, кинул в их командира проклятьем слабости с правой руки, а левой ударил каскадом чёрных молний по Гастону и его магам.
Убийцы умерли мгновенно. А вот мастера, похоже, все были опытные: успели среагировать, пусть и не так быстро, как аристократ…
Гастон ушёл из-под удара рывком, разбросав окружающие нас камни мощным порывом ветра. А вот остальные его люди…
К счастью для меня и к сожалению для них они ещё не знали, что самый надёжный способ уйти из-под моего лучшего удара это уклониться. Четвёрка людей Гастона была стихийниками: по одному на каждую стихию… Я атаковал предельно быстро, но на чистых инстинктах каждый из них создал ту защиту, что знал лучше всего: причём не только защиту, но одновременно и атаку!