Мы заключили перемирие, верно?
— Мы рады приветствовать великого повелителя смерти в Ренегоне. — с бесстрастным выражением смертника на лице подошёл ко мне командир гвардейцев. — Могу я поинтересоваться целью вашего визита?
Я слегка помедлил с ответом.
— Я преследую беглеца, а вы стоите на моём пути. — сухо ответил я.
— Вы, должно быть, имеете в виду мастера воды, что решил искупаться в реке? — невозмутимо уточнил гвардеец. — Не вижу ничего страшного в его поведении. Боюсь, мы не можем позволить вам преследовать его и дальше: в отличие от соединённого королевства, в Ренегоне плавать в реке не запрещено. И поскольку мы находимся на территории Ренегона, я вынужден отказать вам в его выдаче.
Гвардеец с каменным лицом определённо издевался надо мной. Я мог бы сказать, что Гастон совершил на меня покушение… Но право слово, это лишь определённо лишь укрепит решимость солдат закрыть мага своими телами, но дать тому уйти.
— Ты же понимаешь, что я могу убить вас всех на месте? — прищурился я.
— Несомненно, вы можете. — смежил веки гвардеец. — Однако смею напомнить, что сейчас между соединённым королевством и альянсом королевств заключено перемирие. Оно прекращает своё действие?— Уверен, что успеешь доложить о своей смерти? — с вызовом посмотрел я на гвардейца.— Разумеется, не успею. — пожал плечами воин. — Но спустя милю стоит наблюдательный пост, он подаст сигнал. А спустя пару миль еще один... Мы готовы к вашему вторжению.Я скрипнул зубами. Эвакуация была закончена от силы наполовину…
Если бы я был точно уверен, что смогу догнать Гастона, я бы убил их на месте, и плевать на перемирие: секрет моего бессмертия был важнее. Но, к сожалению, река текла вплоть до Кордигарда… А ещё где-то она могла разливаться на несколько миль в ширину…
Не так-то просто оказалось догнать мастера воды в его стихии. Поэтому я развернул гончую, бросив гвардейцам:
— Нет. Перемирие в силе.
Следовало вернуться к пленному, пока кто-то не нашёл его.
— Один-один, Гастон. — прошептал реке я, отъехав подальше. — Неплохо.
Вряд ли маг мог слышать меня за многие мили, конечно. Но кто знает, быть может, речные ветра однажды донесут до него мои слова? В мире магии возможно всё. Так или иначе, повелителю воды и льда удалось забрать у меня ценный секрет.
Следующая наша встреча станет для него последней.
Возвращение на место покушения заняло почти сутки. За это время я успел перебрать в уме все изощрённые пытки, известные мастерам смерти, и даже придумать несколько творческих модификаций с учётом знаний прошлой жизни. Из пленного я выбью всё.
Усталый и обессиленный воин лежал пластом на том же месте, где я его оставил. Рядом барражировала тень, а вокруг была небольшая кучка иссушенных трупов: волки, бронекрысы, одна кошка, напоминающая подвид рыси — охрана была выставлена не зря.
Мужчина выглядел скверно. Чёрные тени под запавшими глазами, бледность… Но он был ещё жив. Я развеял проклятья взмахом руки, а затем метнул ему флягу с водой.
Командир убийцу вяло махнул рукой, пытаясь поймать её, но не справился. Закряхтев, он попытался подняться, но ноги подломились. в конце концов после нескольких неудачных попыток подняться он с трудом дополз до ближайшего камня, привалившись к стене, и жадно присосался к фляге. Но затаённая ненависть в его глазах ничуть не уменьшилась.
Я присел рядом с мужчиной, с интересом рассматривая его. Явно аристократ, и не последний, отлично подготовленный и тренированный. Немолод, но и не старик… Интересный экземпляр.
— Представишься? — без особого интереса спросил я.
— Талион. Герцог Бастиона. — сказал, словно выплюнул, мужчина.
А вот я всерьёз задумался.
— Нелеец? Далеко же тебя занесло. А я то думал, что убил всех защитников Бастиона вместе с крепостью. — посетовал я.
— Один остался и отомстил. — криво усмехнулся герцог. — Неловко получилось, да? Следует лучше прибирать за собой.
Я поднялся, смотря на него сверху вниз. А затем демонстративно отряхнул мантию.
— Я не слишком-то пострадал, как видишь. — хмыкнул я. — Я бы сказал, пострадала только моя гордость… Ну и часть припасов вместе с моей старой гончей. Но ничего, не обеднею. Считаешь, это стоило жизней твоих воинов?
Истощённое лицо Талиона оскалилось в отвратительно довольной гримасе.
— Я убил своего врага. Убийца Таллистрии, сокрушитель Бастиона, король соединённого королевства… Мёртв! Погиб в моей засаде. От него осталось лишь горстка чёрных когтей. А вот кто ты… Это хороший вопрос.
— Величайшим из рыцарей-странников был мой наставник, сэр Кадоган. — флегматично заметил я. — А у тебя, похоже, проблемы с разумом после двух суток без воды. Видишь миражи… Вот он я, перед тобой. И мой меч всё ещё при мне.
Я отошёл к оставшимся седельным сумкам и достал из ножен королевский клинок, отсалютовав пленнику.Но герцог лишь упрямо мотнул головой.
— Говори что хочешь, но я не слепец и не безумец. Я видел, как мы убили его и уничтожили тело. Ты лишь тень, возникшая в чёрном вихре на месте его смерти. Интересно только, который ты по счёту? Сколько вас там таких, копих? Как давно вы убили настоящего Горда и заняли его место, сменяя его при каждой смерти? Что за сила приводит вас в наш мир? Но ничего, сколько бы вас ни было, мы найдём способ уничтожить всех...
Я даже как-то растерялся слегка. Можно было справедливо обвинить меня во многих злодеяниях… Но вот самозванцем я определённо не был!
— Тебя даже королевский меч не убеждает? — уточнил я. — Вообще-то, Грицелиус говорил мне, что он должен обжигать другого человека.
— Родовые реликвии можно обмануть. — хмыкнул герцог. — Их всегда привязывает опытный волшебник, верно. Однако обладание ими говорит лишь о том, что ты хорош в мистических искусствах. Даже удивительно, как окружение не замечает постоянную подмену. Наверно, завязал все клятвы жизни на меч, да? И просто меняете его привязку раз за разом?
Вообще-то он был не так уж и неправ. Клятвы жизни и правда слетали вместе со сменой тела, завязанные на его энергетику. И потому я действительно привязывал их к символу королевской власти, которым владел: не знаю, как сам Грицелиус с остальными магистрами это сделал, но с этим предметом у меня была более глубокая связь. Старик лишь как-то обмолвился, что надеется, что это будет последняя коронация, которую он ведёт, и сказал, что поставил на этот переворот всё: я бы не удивился, узнав, что для создания подобного шедевра повелитель пламени отдал частичку собственной души…
— Ты можешь убеждать себя в придуманной сказке сколько угодно, если твой маленький мозг не в силах осознать концепт бессмертия. — искренне ответил я. — Это неважно. Важно то, что ты знаешь кое-что, что хочу знать я. И здесь у нас есть два варианта: ты отвечаешь мне честно, подробно и добровольно на всём мои вопросы, и получаешь в награду смерть. Или ты упираешься, и тогда тебя ждёт очень много неприятных вещей. В принципе, я и так знаю, что выбирают упрямцы вроде тебя, однако я всё же спрошу: таковы традиции…
На лице лорда Бастиона появилось искреннее удивление.
— Мне было бы очень интересно узнать, откуда пришла эта традиция. — заявил он. — Потому что в королевствах пытки не практикуются уже много столетий. А в те времена, когда до них доходило, выбора узникам точно никто не давал: пленников просто отдавали палачу и он выбивал из них всё, что нужно. Наши предки были суровы… Но знаешь, я верю в твою способность сломать меня. Спрашивай, я отвечу честно на все твои вопросы. Правда, думаю, ты всё равно потом запытаешь и убьёшь меня… Но это сократит нам время, правда? Всё равно моя жизнь уже не важна. Гастон ушёл и унёс с собой твой секрет, и это главное.
Нет, он определённо слишком умный. И главное, ни тени страха: лицо полностью безмятежное, но как по мне, так и просило ударить его чем-нибудь тяжёлым…
— Кроме Гастона и тебя, вы не держали людей в запасе? — задал первый вопрос я, внимательно следя за герцогом.
Конечно, я не был уверен, что мне удастся с ходу повторить технику определения лжи, которую использовали мастера Тиала… Но с тех самых пор, как зрение шаманов надёжно прописалось у меня под черепом, я питал определённые надежды на возможность подобного.
Слабые, бледные токи жизни внутри герцога не шелохнулись, а сам он даже не поменялся в лице, отвечая.
— Нет. — пожал плечами Талион. — Возможно, моя ошибка, но мы всерьёз рассчитывали на успех, а если бы ты поехал в обход ущелья и нашёл одного из разведчиков, это понижало шансы на успех.
— Каков был план на случай провала внезапной атаки? — продолжил допрос я.
— Пятёрка с Гастоном ударили бы в твой щит пятью разными атаками в полную мощь, а мы бы закидали его химией. — криво усмехнулся герцог. — Если один Гастон смог тебя достать, то у пятерых мастеров должно было точно получиться.
— Выходит, это были лучшие из лучшие? — приподнял бровь я. — Элита, вроде самого Гастона?
— Нет, вовсе нет. — покачал головой герцог. — В отряде было только двое советников: Долиан и Гастон. Остальные трое — люди Гастона, они владеют искусством похуже, хотя все опытные боевики.
Я задумчиво пробежался по памяти. Об окружении верховного иерарха Люсьен делал мне доклад. Мастер Долиан, повелитель земли, один из советников… Выходит, я похоронил в скале лучшего строителя крепостей в королевствах?
Впрочем, учитывая, что узнал Гастон, размен всё равно скверный. Но хотя бы так…
— Что ты знаешь о плане Ренегона в грядущей битве?
— Почти ничего. Меня к армейскому планированию не привлекают. — призадумался Талион. — Хотя, есть пара предположений…
— Продолжай. — поощрительно кивнул я.
Герцог на миг склонил голову, глядя на меня холодными глазами, в которых щёлкали шестерёнки. Надо полагать, задумывался над тем, как много надо выложить, и что надо сохранить при себе.
— Можем вернуться к варианту с пытками, если ты передумал быть откровенным. — радушно предложил я.