Мастера, пришедшие за головой первосвященника, не знали этого. Они не были плохи: но действовали так, как привыкли, загоняя в ограниченное пространство опасного, быстрого зверя, ограничивая тому место для манёвра. Но то, что сработает на звере, не всегда сработает на могущественном волшебнике.
Этериас потянулся своей волей к каменной клетке, заставляя ту взорваться, заполняя поляну смертоносной каменной шрапнелью, и новым рывком сдвинулся в сторону, призывая мощнейший порыв ветра. Немногие смогли бы использовать две противоположные стихии почти одновременно: но он справился.
Люди Пикуса, к их чести, достойно встретили удар шрапнели, почти синхронно накрывшись щитами, прикрывая друг друга: ни один не пострадал всерьез, немногочисленные пострадавшие получили лишь лёгкие ранения.
Но уход в оборону не прошёл даже: верховный иерарх воспользовался паузой, превращаясь в бушующий ураган. Глава церкви передвигался рывками из точки в точку, раз за разом обрушивая на своих противников мощнейшие порывы ветра, взрывая каменные стены на своём пути, уклоняясь от большинства атак и принимая меньшую на полупрозрачную полусферу, не позволяя противникам сконцентрировать на себе все силы…
На несколько долгих мгновений обмена ударов и безумной гонки зависло шаткое равновесие, где мастера пытались достать быстрого и вёрткого противника, превращая окружающий их лес в щепки, а сам Этериас безуспешно пытался вырубить противников.
Даже в смертельной опасности ему не хотелось убивать своих врагов. Пикус на миг замер, отвлекаясь от очередной атаки и оценивая обстановку, а затем приложил руку к земле…
Плотная, твёрдая земля лесной опушки внезапно размокла, превращая обычную землю в болотную трясину!
Следующий рывок Этериаса бросил его в мягкую, глубокую грязь.
— Круг и добиваем! — раздался голос Пикуса, пока верховный иерарх пытался выбраться из трясины.
Десять мастеров из двадцать сцепили руки, укрепляя землю под собой и вытаскивая себя вместе с остальными из трясины. Вторая десятка во главе с Пикусом ударила в застрявшего Этериаса.
Время замедлило свой бег. Медленно, словно в замедленной съёмке, последний из рук бога смотрел, как безжалостная магия его врагов приближается к нему, не оставляя шансов на уклонение: слишком тяжела была сила трясина, пропитанная стихией земли и воды его врагов… Будь у него несколько секунд он бы вырвался, нашёл опору, подчинил себе чужие стихии: но в этом бою секунды означали смерть.
Возможно, он ещё смог выжить под этой атакой: дарованная богом защита продержится секунду-другую даже под атакой этой десятка… Но что потом? Потом присоединяться остальные, и он всё равно умрёт. Если только…
Если только не убить их раньше: на это у него ещё хватит сил. Он же лучший, а значит, сможет переломить исход, все так удачно собрались на каменной площадке: всего одна мощная солнечная линза сожжёт заживо всех, достаточно всего одного удара!
Вот только меньше всего на свете Этериас Инвиктус хотел убивать людей. Даже собственных убийц, даже перед лицом собственной смерти…
Это было бы идеальное время, чтобы вспомнить свою последнюю молитву. Но он уже молился в миг отчаяния: и всё равно остался один. А значит, как и в тот раз, никто не придёт.
За мгновение до удара волшебник вытянул руки, складывая их, и сотворил две полупрозрачные плоскости божественного щита, рассекая тем самым атаки противника. За спиной последнего из верховных иерархов задул ветер, превращаясь в ураган, поддерживая его, не давая погрузиться в трясину, словно крылья самой стихии за спиной…
Этериас закрыл глаза, погружаясь в транс. Ветер отклонит часть атак, снижая нагрузку на щит. Это лучшее решение. Так он проживёт ещё секунду… Может две… Есть лишь щит и ветер, и ничего больше…
Мастера соединённого королевства ударили: так как умели, как могли. Зашипела вода трясины, испаряясь под яростным огнём пламенных лучей, водяные плети и ледяные иглы вторили лезвиям ветра, рассекая воздух…
Не было лишь камня: все попытки ударить снизу просто не могли пробить сферу контроля верховного иерарха.
Но щит стоял, а ураган лишь усиливался, отклоняя атаки: и вот уже мастерам пришлось попятиться под мощнейшим потоком ветра!
— Долан, Мистис, займитесь ветром. — приказал Пикус. — Остальным — продолжать атаку!
Мастера воздушной стихии оставили атаку, сосредотачивая внимание на урагане, и это помогло: Этериас почувствовал, как на щит легло давление, которое он едва выдерживает. Да и силы истощались: после такого боя нейтраля в воздухе оставалось не так уж и много. И всё же он может продержаться ещё чуть-чуть: ветер же гуляет повсюду, верно?
Прогремел гром, и небеса заволокло тучами. По щиту иерарха пошли трещины…
— Ударить сверху. — скомандовал Пикус, по трещинам поняв, что врага окружает не сфера, а две плоскости, рассекающие атаки.
В просвете облаков сформировались две линзы, намереваясь сжечь Этериаса заживо. Но магия света универсальна: тот, кто умеет творить небесную линзу так же знает, как защититься от неё. Нужно всего лишь поглотить энергию, верно?
Небесный огонь ударил в молодого мага, заставляя его волосы гореть. Но на этом всё и закончилось:
Слова мастер Сина сами собой всплыли в голове защитника людей: свет повсюду.
Пикус поджал губы, недовольно глядя на происходящее, а затем быстро достал из кармана пригоршню синих шариков льда и резко метнул их в противника.
— Вместе! — крикнул магистр.
И они вновь ударили, со всей своей верностью и яростью, выкладываясь до конца. Сквозь ураган и ветер, сквозь щит, дарованный богом. Шарики льда взорвались, выпуская наружу ледяных духов, и те, словно пиявки, впились в защиту иерарха… Разрывая её на части.
Но Этериас этого не видел, стоя с закрытыми глазами: прекратив поддержку щита, он словно освободился от невероятного груза, что давил его плечи. Остался лишь он и ветер, и ничего больше.
Маги соединённого королевства ударили из последних сил, совершая последнюю, добивающую атаку, что должна была разорвать врага на куски: но к их удивлению, весь шквал ударов просто пришёлся к никуда, словно растворяешь в закручивающемся вокруг верховного иерарха потоке ветра.
— Что происходит? — крикнул один из мастеров, пытаясь перебороть ветер, заставляющих их склониться к земле.
Небеса вновь загрохотали, орошая землю дождём. Неподалёку сверкнула молния. А ураган всё усиливался, заставив убийц прижаться к каменному кругу, что служил им опорой в трясине…
Этериас уже не стоял в трясине: ветер сдул и грязь, и воду, оставляя его на ровной земле, но самого иерарха, казалось, вообще не волнует ничего из происходящего вокруг. Он так и стоят с закрытыми глазами, призывая свой ветер, и свои рёвом, казалось, волшебнику вторила сама буря.
— Рассыпаться! — приказал Пикус, перекрикивая ветер. — Ударить с разных сторон, сфокусировано, он в трансе, не сможет защититься!
Мастера принялись тяжело, медленно расходится по трясине, перебарывая бушующий ураган. Усталые, истощённые, по пояс в грязи, почти склонившиеся под гнётом неумолимого ветра… Но каждый понимал важность задачи, и потому они справились, вновь окружив противника. А затем, с трудом подняв руки сквозь монструозный ураган, ударили точечными атаками: кто как умел.
Вихрь вокруг иерарха словно взбесился, метаясь из стороны в сторону, пытаясь перехватить каждый удар со всех направлений. В бушующем торнадо на миг проступили контуры фигуры, напоминающей живую: словно искажённое, странное, нечеловеческое лицо, пребывающее в ярости… А затем, засветившись под градом ударов, белёсая фигура с оглушительной вспышкой взорвалось, вызывая мощнейшую ударную волну.
Гелли поджал губы, недовольно смотря на то, как его патрон скрывает в лесной чаще. Но что ещё можно было сделать? Проклятое бревно сломалось очень некстати. Остальные солдаты храмовой стражи уже было развернулись, намереваясь вернуть к каравану, но юноша упёр руки в бока и безапелляционно заявил:
— Ну и куда это вы собрались, лодыри? Намереваетесь оставить его святейшество без охраны?
— Он же приказал вернуться. — пожал плечами десятник. — Предлагаешь нарушить приказ? Да и потом, что здесь можно сделать? Потребует как минимум пара верёвок и крюк, чтобы натянуть навесной мост.
Лучший воин храмовой стражи скрипнул зубами.
— Хорошо, тогда вернитесь, берите всё необходимое, и живо назад. Если есть раненые, значит, мог остаться тот, кто их ранил, это явно? Может потребоваться помощь.
Глава охраны кивнул, и быстрым шагом покинул обрыв, возвращаясь к каравану. Сам же Гелли слегка задержался, со вздохом окидывая взглядом пропасть. Метров двадцать, не меньше, да ещё и другая сторона стоит выше… Без верёвки человеку точно не перебраться. Молодой воин уже подумывал уйти с остальными за верёвками: это займёт полчаса, не больше. Что такое полчаса, правда?
Но в голове всплыли совсем иные слова, что говорил ему инструктор в храмовой страже:
Иногда один лишь миг отделяет жизнь от смерти. Хороший защитник никогда не оставит своего господина — даже на одно мгновение…
Человек ни за что не смог бы преодолеть этот обрыв без мастерства ветра или подручных средств. Но самому себе Гелли легко мог признаться: после того, что с ним сделали лучшие мастера жизни Ренегона, он и сам не был уверен, может ли он всё ещё считаться человеком.
И это было сделано не зря: похоже, настал тот самый момент, когда он должен проверить свои пределы.
Гелли взял небольшой разбег по лесной тропе, прежде чем рвануться вперёд. И если перед прыжком в нём и был миг колебаний, антрацитово-чёрные глаза не рассказали бы об этом никому.
Это был бросок, сделавший честь иному тигру: тяжёлым ударом юноша впечатал в себя в противоположную стену пропасти, хватаясь за небольшие камни. Мощный рывок вверх, едва не порвавший мышцы, подкидывает тело в доспехах выше. Еще раз… И еще раз. Вскоре рука в кожаной перчатке показалась из-за пропасти, а за ней уже и тело лучшего воина храмовой стражи. Коротко выдохнув, воин отряхнулся и побежал по лесной тропе, внимательно читая следы. Медлить не следовало.