Нет, он мог бы справиться с двумя десятками опытных наёмников в прямом бою. Но битва с мастерами соединённого королевства, похоже, стоила ему слишком дорого: ещё немного и он действительно просто свалиться от усталости. Слишком часто ему пришлось рвать жилы, бросая себя вперёд сегодня, слишком много собственной жизни было потрачено в том безумном бою…
Он не лорд и не король, его силы имеют свои пределы. Гелли повернул клинок и увидел собственное отражение: тёмные, почти чёрные круги под глазами, кровь из обеих ноздрёй, глазниц, и даже ушей… Ему не пережить этот бой: как бы он этого не хотел.
— Сдавайся. — великодушно предложил лидер наёмников. — Мы оставим тебе жизнь, даю слово.
Гелли закусил губу… Если бы только мастер Этериас пришёл в себя. Может, это вот-вот случиться… Надо выиграть время…
Стрелки принялись неторопливо перезаряжать свои стрелометы, и лучший воин храмовой стражи понял, что времени у него уже не осталось. Как и выбора. Гелли тяжело опёрся на свой меч, а затем ясным голосом быстро и чётко произнёс:
— Ничего меньшего, чем вечная слава, не ожидает тех, кто сражается и умирает во имя нашего Отца.
Время замедлило свой бег, а стрелки, натягивающие тетивы стрелометов, словно застыли в глазах лучшего воина храмовой стражи. А затем был бросок, отчаянный, невероятно быстрый и смертоносный. Бросок химеры, созданный лучшими повелителями жизни в королевствах — это не просто слова. Это рвущиеся жилы и трещащие кости, это скорость самого ветра, это жизнь, что сгорает в считаные секунды, в одном-единственном невозможном ударе, ломающем границы возможного для человека.
Прежде, чем наёмники успели осознать значение девиза храмовой стражи, размытая тень снесла голову ближайшему из стрелков, а затем, ринувшись в сторону, одним кровавым шлейфом перерезала глотки остальным.
В глазах Гелли темнело, и ускользающее сознание сузилось до одной цели: вновь и вновь вкладывать остатки себя в новый невозможный бросок. Скользить, нанося лёгкие, но смертоносные удары. Ещё один рывок… И ещё… Осталось совсем немного…
Невысокий, худенький бородач, что командовал отрядом, был опытным и старым наёмником. Не раз и не два его нанимали на самые разные дела: охрану важных персон, сопровождение караванов, охота на редких тварей… Видя, как размытая тень мечется от одного его человека к другому, убивая тех одним ударом, он ясно осознал, что и ему самому жить осталось совсем немного: да и то лишь потому, что он стоят чуть дальше.
Но опыт воина порой значит многое, и старый наёмник хорошо знал, что надо делать, когда встречаешься с тварью быстрее себя. Пока его люди умирали, он сосредоточенно считал, сколько времени нужно размытой тени, чтобы достать до очередной цели. И когда наконец настал его черёд, за мгновение до того, как ему снесли голову, последний убийца из отряда магистра Пикуса выставил вперёд меч.
Несмотря на затухающее, измученное сознание, Гелли не попался на столь примитивную уловку, на чистых рефлексах сменив траекторию броска: все же он не зря считался лучшим воином храмовой стражи... Вот только второй рукой опытный наёмник сорвал с пояса мешочек с метательными ежами и россыпью бросил их в воздух, создавая висящую стену остро заточенной стали. И двигающийся со всей возможной скоростью воин храмовой стражи просто не успел затормозить…
Наёмнику это не помогло, конечно: клинок лучшего воина храмовой стражи всё равно перерезал ему глотку одним быстрым и точным взмахом. Но и сам Гелли вывалился из ускорения, падая на колени: его буквально нашпиговало железом…
В глаза последнего из наёмников юноша не увидел ничего, кроме торжества и чувства выполненного долга.
Молодой, всё ещё безбородый парень ещё постоял немного на коленях, запрокинув голову вверх. Ветер почти утих, а тучи рассеялись, открывая его лицо лучам яркого солнца. И даже кровавая пелена отпустила его на одно краткое, но невозможно прекрасное мгновение. Гелли улыбнулся и закрыл глаза: как бы то ни было, сегодня он оказался победителем. Разве не это самое важное?
Голоса доносились откуда-то издалека, словно из глубокой-глубокой ямы.
— Мастер Этериас! Ваше святейшество! Вы в порядке?
С последними словами звуки словно выбили пробку и Этериас очнулся, недоумённо моргая. Последнее, что он помнил, это то, как он призывал ветер: в отчаянной, последней попытке продержаться лишнюю секунду против яростных атак мастеров соединённого королевстве. Проморгавшись, маг с удивлением понял, что лежит в каком-то кустарнике, а вокруг стоят воины храмовой стражи. Попытавшись подняться, волшебник яростной зашипел: кажется, у него было сломано несколько костей, да и вдобавок множество колючек вонзились, казалось, в каждую мягкую часть его тела. Воин сноровисто помогли освободиться главе церкви из зелёного плена и быстро напоили того целебными и укрепляющими снадобьями.
— Что случилось? — хмуро спросил Этериас, оглядываясь по сторонам. Первыми в глаза бросились трупы неизвестных воинов, убитые явно холодным оружием.
— Мы вернулись за верёвкой, чтобы преодолеть ущелье. — немедленно принялся объяснять глава его охраны. — И вскоре после этого в направлении, куда вы ушли, началась ужасная буря! Гром, молнии, ураган и даже смерчи, как в южных краях!
— Дальше. — потребовал Этериас, подспудно догадываясь, кто именно был виной этой самой бури.
— Дальше последовал звук очень мощного взрыва, после которого буря пошла на спад. Мы преодолели ущелье и двинулись к центру катастрофы. — продолжил доклад командир охраны. — Прибыли сюда, обнаружив вокруг тела неизвестных мастеров, мёртвые. Семеро явно убиты холодным оружием, остальные, похоже, погибли от взрыва… Никто не уцелел. Мы принялись искать вас и нашли, буквально только что. Ближайшая земля тоже завалена трупами: это наёмники, довольно опытные. Предположительно, группа сопровождения тех самых мастеров. Вы сражались с ними, ваше святейшество?
Командир охраны смотрел на своего господина с надеждой и неподдельной радостью: но сам Этериас пошатнулся.
Тринадцать… Тринадцать человек? И он убил их? Нет, не может быть, бред какой-то! Этериас рассеянно обвёл взглядом окружение, отмечая множество поваленных деревьев вокруг. Как случился этот взрыв? У него точно не хватило бы на него сил, он вкладывал всё в защиту: в божественный щит и ветер, что должен отклонить любые атаки… Допустим, он каким-то образом создал бурю: легенды гласят, что лучшие из мастеров воды и ветра способны на такое, хотя они и не считал себя лучшим. Вряд ли командир его охраны лгал, но что произошло дальше.
К тому же, ещё одна вещь почему-то не давала ему покоя.
— А где Гелли? — спросил Этериас.
Мрачное выражение лица командира охраны ему очень-очень не понравилось.
— Сюда. — коротко буркнул воин.
Молодой волшебник бросился вперёд, едва увидев тело своего воспитанника. Он упал на колени, и его глаза вспыхнули зелёным светом, вливая жизнь в израненное тело: но то даже не шевельнулось. Этериас вскинул руку, фокусируя свет, и добрый десяток метров затонул в ярчайшей вспышке исцеляющего света: но тщетно.
— Нет, нет, нет, только не так. — забормотал маг, прикрывая глаза и сосредотачиваясь, чтобы набрать больше сил. — Давай же, я вытащу тебя, я знаю, ты крепкий…
Командир стражи аккуратно положил руку на плечо первосвященника.
— Он мёртв, мастер Этериас. — с сожалением сказал воин. — Пока мы возвращались за верёвкой он перемахнул через пропасть и пошёл за вами. Вероятно, именно он победил семёрку оставшихся после взрыва мастеров, а затем расправился с двумя десятками наёмников. Не вините его: иначе они, вероятно, добили бы вас, бессознательного. А так он спас вам жизнь…
Этериас несколько очень долгих, тягучих мгновений смотрел в остекленевшие чёрные глаза человека, которого, пожалуй, давным-давно мог бы назвать если не приёмным сыном, то как минимум — младшим братом. А затем медленно закрыл его веки, тяжело поднимаясь на ноги.
— Отчего он умер? — глухо спросил волшебник.
— Сложно сказать. — вздохнул командир стражи. — Несколько ран явно от рук мастеров, на лице следы крайнего истощения: так бывает, когда мастер жизни бросает в бой последние резервы. Напоследок его нашпиговали метательными ежами, такие используют, чтобы останавливать броски самых быстрых тварей. Быть может, по отдельности он мог бы пережить что-то одно: или истощение, или раны, но вместе? Силы человека имеют свои пределы.
— Да, имеют. — безжизненным голосом подтвердил Этериас, заставив командира вздрогнуть от его тона. — Но они больше, чем может показаться на первый взгляд, капитан. Никогда не забывайте этого.
Затем верховный иерарх выпрямился и замолчал, вперив взгляд в безжизненное тело. Он стоял так долго, почти полчаса, до тех самых пор, пока капитан храмовой стражи не осмелился осторожно спросить его:
— Каковы дальнейшие приказы, ваше святейшество?
— Уходим. — холодным, ледяным тоном, что вызывал мурашки по коже, приказал Этериас. — Трупы оставьте, нет времени их хоронить. У нас война на руках, мы не можем медлить. Нам нужно найти Гастона.
Глава церкви взмахнул рукой, и в небесах сформировалась воздушная линза: столп света испепелил тело воина храмовой стражи, оставляя на месте его смерти лишь выжженный круг.
В течение следующих двух недель пути верховный иерарх не произнёс ни слова, но едва ли в караване нашёлся бы кто-то, поставивший ему это в вину.
Глава 41. Рыцари людей.
Стук в дверь кабинета заставил меня оторваться от бумаг и приподнять голову. За последний год я хорошо приноровился отличать все стуки большинства людей, что заходят ко мне: да и недавнее покушение прибавляло внимательности…
— Заходи, Люсьен. — негромко разрешил я.
Один из важнейших моих слуг и по совместительству глава разведки тихой мышью проскользнул в кабинет, становясь рядом. Для большинства безразличный человек с серыми рыбьими глазами выглядел абсолютно невозмутимым, но за годы работы с бывшим беспризорником я успел научиться понимать, что у того на душе. И сегодня язык тела этого человека говорил мне, что он принёс плохие новости.