— Что? Подожди, это же… — воскликнул король Ренегона, но глава церкви остановил его взмахом руки, поднимаясь с колен.
— Твоё самопожертвование достойно уважения, но это ничего не доказывает. — покачал головой магистр. — Я знаю рыцарей, что недавно пытались убить брата Горда. Каждый из них пошёл бы на смерть ради меня без колебаний. И все же они ошибались…
— Они были правы! — закричал Этериас, не выдержав. — Они пытались остановить зло! Не дать свершиться этой битве! Не дать погибнуть тысячам! Сражались за жизнь, все как один! Подумай головой хоть на минутку, сложи мозаику, пойми, что ты прямо сейчас готовишься ввергнуть королевства в чудовищную войну вместо того, чтобы помочь предотвратить её!
— А что ты скажешь в свою защиту, брат? — скосил на меня глаза магистр.
— Ничего. — просто ответил я. — Ты и так всё знаешь, мне нечего больше добавить. Скажу лишь, что я буду сражаться до конца, каким бы он ни был. Сэр Кадоган учил меня никогда не сдаваться… А я хорошо усвоил его уроки.
— Как я и думал. — удовлетворённо кивнул рыцарь. — Нет, здесь всё ясно. Никто не пытается убить кого-то, сражаясь за жизнь: это нонсенс. Даже мы здесь сражаемся не за жизнь, увы. Лишь за правду, свободу и правосудие… Привычная работа для рыцаря людей.
Руки волшебника задрожали. Он сипло вдохнул в себя воздух. А затем, трясущимися руками, достал из-за пазухи свиток и холодным, сухим тоном заявил:
— Вот, держите. Это постановление церкви, подписанное мною и сотней самых авторитетных мастеров в королевствах. Отмена церковного циркуляра о запрете на участие мастеров в войнах. Здесь более тысячи мастеров, и все готовы к битве, и нас несколько раз больше… У вас нет шансов. Сдавайтесь! Так мы сохраним хотя бы жизни ваших людей, даю слово!
— Если ты думал напугать меня, твоё святейшество, то ты сильно ошибся. — в голосе рыцаря людей послышалось презрение.
Магистр ордена обернулся к рядам своих людей, что стояли неподалеку от нас.
— Кто готов умереть сегодня? — крикнул он.
— Рыцари людей! — закричал в ответ совсем молодой парень из армии странников. Даже не рыцарь, простой воин…
Но все до единого подхватили его клич.
— Рыцари людей! Рыцари людей! Рыцари людей!
Магистр повернулся к бледному верховному иерарху, что смотрел на это с неподдельной болью в глазах.
— Если не собираетесь сдаваться, убирайтесь отсюда. Здесь вам никого не напугать. — посоветовал он.
На миг мне показалось, что сейчас буря прорвётся наружу: глаза верховного иерарха заволокло бледно-голубой плёнкой силы ветра… Но король Ренегона мягко подхватил его под руку, покачав головой.
— Идём. Мы с самого начала знали, что будет битва.
И они развернулись и ушли. Желание запустить вслед мои фирменные чёрные молнии было почти нестерпимым… Вот только в этом случае странники могли и передумать. Смерть одного волшебника, пусть и сильного, не стоит того: раз уж их здесь тысячи. И ведь как сумели прокрасться, что даже разведка ничего не доложила!
Но я не боялся. Мастеру смерти нет равных на поле боя.
— Каков план, брат? — подал голос магистр.
— Под полем вырыта ловушка. — тихо, так, чтобы услышал только странник, ответил я. — Земля провалится, когда я дам сигнал. Нужен только передовой отряд, что заманить их в ловушку… Я хотел сделать это лично, ты знаешь, я силён в битве. Остальные бы погибли.
— Одного человека мало для приманки. — неодобрительно покачал головой старый рыцарь. — Мы не боимся смерти и станем отличным авангардом.
— А как же орден? — изобразил волнение я. — Кто обучит молодых, если вы все погибнете?
— Я позаботился об этом. — махнул рукой магистр. — Здесь не всё, только две трети, да и все мастер жизни остались в крепости. Прорвёмся. Не волнуйся за нас. Рыцарей людей не так-то просто убить, ты должен знать это по себе…
Он снял с пояса рог и протрубил в него, и армия странников принялась выстраиваться в оборонительные порядки. Первые полки гвардии Ренегона тоже не дремали, и первые тысячи миллионной армии начали медленно приходить в движение.
— Далеко до ловушки? — тихо спросил меня рыцарь.
— Пару миль. — прикинул я расстояние до центра плато.
— Тогда нечего ждать. — уверенно ответил магистр. — Атакуем.
И они пошли в атаку, без страха и сомнений, горстка из нескольких тысяч — против миллионной армии. Я вскинул глаза к безоблачным небесам, где медленно восходило яркое солнце…
И оно сверкало, словно восход самой смерти, освещая путь лучших из людей.
Глава 42. Убить бессмертного, часть 1.
Палеотра находилась на востоке от Ренегона, и мы атаковали с её стороны: и потому утреннее восходящее солнце било в глаза нашим врагам. Сложно сказать, что было тому причиной, но лидеры Альянса королевств не бросили в бой магов в первую очередь, несмотря на собственные заявления: навстречу атакующим странникам первыми вышли воины небесной гвардии, облачённые в бело-синие латы и плащи. Мы достигли центра плато первыми и магистр как-то по-особому протрубил в свой рог, и войско странников принялось выстраиваться в оборонительные порядки, в то время как гвардейцы Ренегона медленно расступались широким полукругом, намереваясь взять нас в окружение.
Прежде чем я успел посчитать гвардейцев, сэр Колн весело закричал:
— Двадцать на каждого, парни! Всего лишь двадцать, и мы отбросим их! Я слышал, бирюзовая гвардия победила их, имея всего тысячу на триста сотен! Неужели мы уступим?
— Никогда! — прогремел над полем боя яростный крик.
Магистр повернулся ко мне и добавил, понизив голос:
— Выступи с речью. Сегодня мы сражаемся в твою честь. Кто знает, какие легенды сложат об этой битве? У нас всего пара минут, прежде чем начнётся резня… Не волнуйся за нас в битве, я довёл до всех необходимость убивать. Но, по крайней мере, мы должны дать воинам понять, за что им предстоит умирать сегодня.
Я вышел из рядов странников и повернулся спиной к наступающей армии Ренегона, а затем обнажил королевский клинок, уперев его в землю. Все шепотки смолкли, а рыцари и солдаты замерли, превратившись в соляные статуи: воцарилась почти абсолютная тишина, прерываемая лишь робким звуком дыхания людей.
— Может показаться, что эта битва — битва за власть над всей расой людей, и это отчасти будет правдой. — начал я. — Но власть никогда не была моей целью и моим приоритетом. Я рыцарь людей, как и многие из вас, и останусь им до конца моих дней: и потому здесь и сейчас я сражаюсь за нечто большее. Нам довелось жить на переломе эпох, и это сражение знаменует конец старого времени. Такова природа времени, такова природа вещей: владычество церкви и её порядков уходит в прошлое, как старый путь, из которого мы просто выросли. — ложь срывалась с губ легко, без единой запинки. — Не все привечают перемены. Наши враги, погрязшие в своём мелочном желании контролировать всё и вся, хотят, чтобы мы не менялись. Хотят оставить всё как есть на сотни, тысячи, может, на целую вечность. Они никогда не позволят родиться новому, свободному миру. Миру, где их правила больше не стоят ничего. Словно жуки-паразиты, они вцепились в королевства, не давая им продохнуть, не давая двинуться дальше… Они говорят, что сражаются за жизнь, но какая жизнь возможна без развития? Не это ли настоящая смерть: раз и навсегда оставить королевства такими, какие они есть? — Я покачал головой, с силой вынимая из земли клинок. — Я не пророк и не избранник Отца. Я не знаю всех ответов. Но если я что-то и знаю о свободе, то это одна простая истина: за свободу стоит умереть. Так что если вы хотите, чтобы люди были свободными, сражайтесь, братья! Сражайтесь, как никогда в жизни! Отправьте этим паразитам своё послание: честь и праведность вернуться в королевства сегодня!
Я вскинул клинок высоко вверх и закричал:
— Легенды рождаются сегодня! Легенды, что никогда не будут забыты! Пусть они навсегда запомнят крик свободы, что рождается в праведных сердцах!
Солдаты и рыцари ордена в едином порыве вскинули оружие вверх, поддерживая меня громогласным рёвом. Я же развернулся к наступающей армии и глубоко вдохнул в себя воздух, рождая проклятье…
Я не собирался убивать их, нет. Время ещё не пришло. Необходимо было сделать нечто иное: ослабить, замедлить, сделать уязвимыми гвардейцев врага. Иначе сомнут даже странников, всё же, против нас выступали отнюдь не новички…
И, что, пожалуй, было самым сложным, нужно было сделать это незаметно, без ярких и красочных эффектов: так, чтобы никто никогда не узнал, что отнюдь не доблесть и мастерство стали причиной поражения этой армии, ведь на нас смотрели сотни тысяч глаз.
В глазах потемнело и помутнело от напряжения, а вырезанные татуировки словно окатило леденящей кислотой. Воздух вокруг зарябил почти незаметной, невесомой дымкой… А затем она, словно конусом ударной волны разошлась впереди.
— Приходи и встреть свою гибель! — закричал что было силы я.
И почти половина наступающей армии сбилась с шага. Многие просто споткнулись, с грохотом и лязгом доспехов падая на землю.
— Что это было, брат? — тихо спросил меня сэр Колн.
— Этого не было в книге. Изобрел это, тренируясь со своими лучшими гвардейцами. Проклятье слабости. — тихо ответил я.
— Значит, ты думаешь, что мы не падём сегодня. — достал из ножен длинный двуручный меч магистр.
— Не от их руки. — покачал я головой, глядя, как гвардейцы Ренегона пытаются выстроить нарушенные боевые порядки.
Старый рыцарь неожиданно рассмеялся гулким, добродушным смехом: словно с него разом спала любая предсмертная хандра.
— Тогда чего же мы ждём, брат? Легенды не рождаются сами по себе!
Магистр затрубил в рог, и мы пошли в атаку: не дожидаясь, пока взявший нас в полукольцо авангард армии альянса королевств восстановит боевые порядки после моего крика. Они почти успели подготовиться… Почти.
Пока я путешествовал по своим землям, мне довелось услышать много слухов: о непобедимой небесной гвардии старейшего из королевств, о том, как Элдрих умыл их кровью, о том, насколько невозможным и странным было их поражение…