— Будем сражаться сразу, или уделим немного времени беседе, как цивилизованные люди? — с каким-то флегматичным спокойствием поинтересовался старик.
Было что-то странное в его облике. Он словно дышал старостью: длинная, белоснежная седая борода и волоса. Простая, белая мантия со скромной золотой вышивкой без особых украшений, но явно ухоженная и качественная. При этом под всей это длинной шевелюрой и бородой находилось острое, породистое лицо без каких-либо старческих пятен, с аккуратными, словно выщипанными бровями и внимательными синими глазами.
Он отличался от всех магов Тиала, что я встречал: и это, пожалуй, даже слегка интриговало. Неуловимо отличался, в мелочах, но всё же…
Я оглянулся по сторонам, убеждаясь, что вокруг кипит битва: армия нежити при поддержке культистов активно резала потерявшие единый строй и командования отряды разделённой на несколько частей после обвала и внезапной атаки армии альянса. Вдали сверкали молнии смерти и серо-чёрные ленты проклятий, мастера-стихийники обрушивались на нежить огнём, землёй, водой и ветром…
— Тебя совсем не смущает, что вокруг кипит битва?
— Я видел немало битв на своём веку. — легко пожал плечами старик. — Хотя, конечно, ты внёс изрядный раздрай в привычный нам порядок вещей, заставляя даже стариков, вроде менять, растрясти кости, чтобы явиться сюда. Не расскажешь, к чему всё это?
А затем он легко, словно ребёнок, спрыгнул с земляного вала и скатился вниз, подходя ко мне поближе. И даже свою одежду ничуть не испачкал.
Старик подошёл ближе и совершенно бесцеремонно разглядывать меня с каким-то детским любопытством. Кажется, его совсем не волновало, что таким образом он даёт мне возможность убить его прямо здесь, на месте, без каких-либо возможностей уклониться или возвести защиту.
— Даже не представишься? — приподнял бровь я.
— Я всё равно не переживу грядущую битву, потому что нахожусь на другой стороне. — безразлично ответил старик. — Так что какая разница? Меня куда больше интересуют другие вещи.
А затем, совершенно внезапно и бесцеремонно, старик ухватил меня за рукав мантии, пристально её разглядывая. Я даже слегка опешил от подобной наглости.
— Чернила неплохие, да и ткань, пожалуй, хороша, но вот покрой! — старый маг неодобрительно поцокал языком, потрясая длинной белоснежной бородой. — Отвратительный покрой! Тебя кто-нибудь вообще учил выбирать и носить мантии и робы? Эта сидит на тебе как на вороне! Нет, смотрится угрожающе, вопросов нет, но как же удобство? Это ведь напрямую влияет на боевую эффективность!
Я испытывал очень смешанные чувства. С одной стороны, передо мной враг, который только что прикрыл верховного иерарха от добивающего удара. С другой стороны, агрессии в этом волшебнике не чувствовалась вообще. Битва явно склонялась в мою сторону, так что время можно и потянуть, разумеется. Но, проклятье, как же странно он себя ведёт! Старческий маразм, возможно? Тогда можно попытаться вытянуть из него что-то интересное, если подыграть…
— Меня учили носить доспехи. — совершенно честно ответил я. — Я обучался в Келлийском монастыре, и получил рыцарское достоинство там же.
Старик словно споткнулся, прекратив осматривать мою мантию. А затем недовольно нахмурил брови и упёр руки в свои бока.
— И что, это повод не заботиться о собственном образовании? Молодой человек, я всё понимаю, сила и могущество бьют в голову, но настоящий волшебник должен учиться всю жизнь! Совершенству нет предела! Нельзя же столь безответственно относиться к мистическим искусствам. Что подумают ваши потомки, ученики, последователи, наконец? Такой пример вы хотите им подать?
Я развёл руками с виноватой улыбкой.
— Что поделать, у меня не было подходящего наставника для подобных дел. А затем пришло время дел королевских… Это поглощает немало времени, между прочим!
Старик тяжело вздохнул, раздражённо махнув рукой.
— Да-да, власть, объединение королевств, и прочая чепуха. Всё это занятия, совершенно лишние для настоящего волшебника, если хочешь знать моё мнение. Или для настоящего мага, я слышал, последнее время молодёжь использует это новомодное словечко.
— Вы правда думаете, что сможете меня убедить всего лишь словами? — всерьёз удивился я. — После всего произошедшего?
— Разумеется, нет. — фыркнул старик. — Но сценарий этой битвы уже предрешён. И пусть я не знаю итогового исхода, я точно знаю, что произойдёт дальше, и менять что-то уже поздно. Так почему бы и не поговорить напоследок?
Я слегка склонил голову, глядя на древнего мага с любопытством.
— И какой же сценарий нас ждёт? Просвети меня.
— Мой ответ на твой ответ. — улыбнулся старик. — Это же честная сделка, верно?
— Согласен. — кивнул я. — Начинай.
— Всё довольно просто, мог бы и сам догадаться. — зевнул волшебник. — Раз уж я здесь, очевидно, мы бросили в бой последних из стариков. Этериас потерпел поражение, что досадно, но молодой иерарх — далеко не самый опытный мастер в королевствах. Так что, когда мы договорим, мы испробуем на тебе и твоей армии всю мощь нашего искусства. Гастону почти удалось тебя пленить, выходит, и у нас может получиться.
— Я убил тех из вас, кто был с Гастоном. — прищурился я. — Сколько ещё древних магов мне надо убить, чтобы вы поняли тщетность своих попыток остановить меня?
— Ты убил мастеров воды, которых Гастон обучил своему новому ледяному искусству. — спокойно ответил старик. — Но то были мастера лишь одной стихии. Ответ на твой второй вопрос, впрочем очень прост: всех. Всех, кто бросит тебе вызов на этом поле боя.
Древний маг замолчал, внимательно изучая меня взглядом.
— Я задал два вопроса. Ты дал мне ответы. — негромко ответил я, не отводя взгляда. — Твой черёд. Спрашивай.
— За свою долгую жизнь я видел множество мастеров-волшебников. — медленно заговорил старик, бросая взгляды в сторону нежити, что сражалась с живыми. Талантливых и не очень, обладающих невероятной, немыслимой силой и мастерством. Встречал и самоучек, что попирали все мыслимые законы, так и гигантов мысли классических школ. Но здесь и сейчас, глядя на тебя, побеждающего целую армию… Я не понимаю. Я видел многих самоучек, но ты не один из них. Я видел многих мастеров магии, имеющих лучших учителей: бездна, да я сам воспитал немало прекрасных волшебников! Ты не похож ни на самоучку, ни на человека, что воспитывался под присмотром умелого наставника… В чём суть это ядовитой, отравляющей, кажется, саму жизнь силы, что пришла в наш мир? Кто научил тебя этому?
— Разве название не отражает сути? — слегка склонил голову я.
— Вовсе нет. — покачал головой древний волшебник. — Ты называешь это искусством смерти… Но смерть - это лишь концепция. Концепция небытия, отсутствия жизни. Я даже не могу себе представить, как обречь чистую силу в облик несуществующей в реальном мире концепции.
Я немного помолчал, чувствуя на себе изнывающий от любопытства взгляд волшебника. В чём-то он был прав, конечно… И я знал ответ на этот вопрос. Не такой уж и большой секрет, на самом деле: демон хорошо описываю мне природу силы смерти, её суть, а я - описывал её своим ученикам.
— Смерть — это эхо. — отозвался я, устремив взгляд к горизонту. — Эхо невероятной агонии, эхо последнего крика исчезающей, угасающей жизни, что до последнего мига своего бытия стремиться не исчезнуть в этом отчаянном, последнем порыве оставить свой след во вселенной. И это эхо столь сильно, что способно продолжить существовать: пусть и в иной форме. Мы, мастера смерти, умеем слышать эхо, знаем, как позволить ему обрести форму, многократно усилить его… И сделать его оружием, которого устрашится любой враг.
Глаза древнего волшебника расширились. Он понял.
— Но это же значит… — поражённо прошептал он.
— Ты даже представить себе не можешь, что за невыразимый ужас способен родиться в агонии тысяч смертей, чародей. — грубо прервал слова чародея я. — Но я покажу вам. Сегодня.
Старик замолчал, хмуро смотря на меня.
— Что же до того, кто учил меня… — прищурился я. — Элиас Чёрный, сокрушитель башен. Изобрёл молнию смерти. Верховин Мрак, создатель первого ритуала земли теней. Невыразимый, мастер смерти, что показал мирозданию теней извечного ужаса. Толлан Чума, написавший “мириады путей мора”. Бейзил Спрут, придумавший медитацию тысячи нитей. Алый Туман, владыка башни мглы, подчинивший вечный туман смерти…
Демон никогда не говорил мне своего имени. Но почти каждый приём, каждое проклятье, каждая техника, которой он меня учил, всегда сопровождалась историей её создания и создателя: порой краткой, но всё же историей. Иногда то были легенды о настоящих тёмных властелинах, а иногда — просто истории о талантливых магах смерти. Объединяло их одно: среди них не было заурядностей.
Я любил эти истории: и хорошо запомнил их, чтобы не повторять ошибок некромантов прошлого. Все они, возможно, канули в лету в бездне времени, что разделяла нас. Впрочем… Иные истории были и с открытым концом.
И потому я говорил и говорил, перечисляя великих мастеров смерти, которых справедливо считал своими учителями, и с удовольствием смотрел, как расширяются глаза старого мага, что никогда не слышал этих имён.
— Но любимейшим из всех моих учителей, пожалуй, был отнюдь не волшебник, а рыцарь. Сэр Кадоган Бессмертный. — широко улыбнулся я. — Он научил меня никогда, никогда не сдаваться. Вот почему вам не победить сегодня. Ренегон заплатит за его кровь сегодня: как и за кровь всех рыцарей-странников, что на ваших руках.
Древний маг вздрогнул. Почти незаметно, быстро взяв себя в руки, но всё же. Старые воспоминания?
— Забавная штука жизнь… Ведь я учил своих учеников тому же самому. — погладил белоснежную бороду волшебник. — Однако это не значит, что ты победишь. Пока ты жив, всегда есть шанс изменить что-то… Но мы отвлеклись от темы. Твой черёд.
Задумавшись на пару мгновений, я спросил:
— Почему ты спас его? Очевидно, ты более могущественный и опытный волшебник, чем Этериас. Ты видел битву, не можешь не понимать, что я убью тебя на месте: на таком расстоянии не спасёт никакая защита. Менять истощённого и раненого молодого мага на старого и опытного повелителя стихий — плохая идея, учитывая, что на кону стоит право определять судьбу королевств, нет? Или… Он твой ученик, верно? — высказал внезапную догадку я.