Это значило многое для людей: потому что каждый знал, что служить Ренегону означало иметь не просто стабильность для самого себя: это означало, что твои собственные потомки всегда будут сыты, обуты, при деле. Лорды других королевств меняли замки и земли, устраивали междоусобицы, в которых падали и возвышались порой даже королевские короны: и одна лишь святая земля оставалась столетиями настоящим, надёжнейшим бастионом порядка и стабильности.
Самому себе я мог признаться: пожалуй, без искусства смерти, наверное, даже мне не удалось бы поколебать эту систему изнутри, будучи ограниченным сроком человеческой жизни. История королевств знала примеры лидеров, что, возможно, могли бы превзойти и меня в изощрённости, интригах и коварстве.
И все же они все проиграли, а я стоял здесь, с армией и силой, что способна сокрушить эти стены. Укрепления внушали уважение: множество башен с осадными орудиями, толстые, тяжёлые стены с множеством бойниц. Было бы неплохо окружить город, и прямо сейчас мои мёртвые легионы брали его в полукольцо: с дальнейшим, к сожалению, были проблемы…
Через Кордигард протекала огромная, обширная река, что текла через весь континент. В самом городе она сужалась, однако на выходах её берега становились весьма широкими, разливаясь на добрую пару миль.
При всех их достоинствах, плавали мёртвые плохо. Можно было бы послать по дну: но я был не дал гарантии, что поднятые наспех легионеры не умудрятся завязнуть в иле. Так можно солидной части армии лишиться: лучше не рисковать. Сооружение же переправ руками туповатых мертвецов... Одним словом, лучше устроить штурм, просто пробив стены.
В обычное время город не был окружён рвом: но вот к моему приходу они явно постарались, выкопав его для той самой половины стен, со стороны которых пришла моя армия. Впрочем, не думают же они всерьёз, что это меня остановит? Жалкая канава? Её даже трупами завалить легко можно…
Я глубоко вздохнул, испытывая странный трепет. Но откладывать дальше дело не стоило. Неспешным, спокойным шагом я двинулся в сторону ворот, внимательным взглядом осматривая стены и бойницы. К ним вела достаточно обширная, хорошо ухоженная дорога: позволить себе каменные дороги не мог даже Ренегон, но дыры и ямы земляной частенько засыпали щебнем или близлежащими каменюками. Здесь часто проходили караваны: ранее именно в эту сторону, на юг, пролегал один из основных торговых маршрутов в Таллистрию.
До ворот оставалось порядка пятисот метров: всё ещё слишком большая дистанция для большинства луков и осадных машин, хотя, пожалуй, чрезвычайно опытный стрелок с хорошим луком уже мог бы попытаться достать меня со стен.
При всём моём могуществе, избежать правила рассеивания силы пока не сумел и я. Это была почти предельная дистанция, на которую я мог ударить черными молниями: еще не предел, пожалуй, усилившись нужными ритуалами, я мог бы вынести ворота и с дистанции раза в полтора выше: но в обычных условиях, пожалуй, осилить больше было сложно.
Впрочем, обычно мастера Тиала не могли и этого: тот же Грицелиус был способен выдать пламенный луч на три-три с половиной сотни, а он был сильнейшим магистром пламени на всём западном побережье.
Я ожидал атаки. Подземных ловушек, нового ударного отряда из остатков мастеров магии Ренегона: уверен, наскрести пару хороших групп они ещё способны, всё же, я убил только большинство лучших. Но ворота и стены встречали меня звенящей тишиной: осадные орудия на башнях одиноко стояли под навесами от дождя, на стенах не было даже самых обычных патрульных, не говоря уже о рядах стрелков. Нет, город был готов к осаде: я видел несколько бочек со смолой на стенах, которые легко разогреть…
Но люди словно разбежались, избегая даже смотреть на меня.
Я перешёл на зрение глазоеда, и мир окрасился в тёмно-серые тона. Нет, на меня всё же смотрели: вполглаза, из редких, почти незаметных бойниц. Мельком можно было увидеть движение внутри толщи каменных стен.
Расширяющийся водопад чёрных молний с грохотом разорвал воздух, срываясь с моей руки. Ворота сделаны из дерева, пусть и крепкого: быть может, мне не хватит сил разнести толстую стену одним ударом, но выбить ворота точно можно легко…
Но вот дальнейшее заставило меня моргнуть, не сразу поверив своим глазам. В небольшом отдалении от барбакана могучий поток чёрных молний словно упёрся в непреодолимую преграду, что на краткий миг блеснула перед ним бледно-зелёным цветом полупрозрачного энергетического щита. А затем всё стихло: молнии рассеялись, исчерпав вложенную в них силу…
Я моргнул ещё раз, словно пытаясь избавиться от наваждения. Силы, вложенной в этот удар, хватило бы на то, чтобы разворотить половину огромной городской стены и вдребезги разбить ворота или несколько каменных домов.
Во время битвы на плато многие волшебники пытались использовать разного рода энергетические щиты: с переменным успехом. Иногда им удавалось отклонить или ослабить какие-то из не особо мощных моих проклятий, или даже защититься от ударов моих учеников, что не могли выдать подобную мне мощь. Но вот так, чтобы выдержать удар чёрных молний… Нет, от такого спасала только многометровая толща земли и камня, в которой могла увязнуть даже всепроникающая сила моего лучшего удара.
Щит рассеялся так же быстро, как и возник: и потому со стороны могло показаться, что стены беззащитны. Я слегка наклонил голову, внимательным взглядом изучая бойницы. А затем резко вскинул руки и ударил чёрными молниями с обеих рук: в этот раз целясь не в вершину ворот, а в самый низ, чтобы максимально сократить дистанцию до цели.
Сплошные, ветвящиеся потоки чёрных молний с грохотом разорвали воздух и землю вокруг себя, разбрасывая в стороны клочья дорожного камня, земли и щебня. Однако метров за десять от ворот перед городскими стенами вновь вспыхнуло бледно-зелёное поле. Я продержал поток молний добрых секунд двадцать: ещё немного и мои собственные руки обратились бы в прах под воздействием разрушительной силы смерти. Но всё оказалось тщетно: щит лишь засветился сильнее, наливаясь зеленью, и несокрушимой стеной неподвижно принимал на себя удар, что способен разрывать скалы…
Молнии утихли, а с ним пропала и защита, вновь становясь невидимой. Лишь две длинные канавы разодранной и проклятой земли теперь напоминали о том, что мгновением раньше тут столкнулись столь могучие силы.
Я же всерьёз задумался. Подобный тип защиты мне не встречался ни в одной книге. Что-то почти забытое шевельнулось на дне памяти…
Демон учил меня на совесть: и пусть большая часть занятий была посвящена практике, теорию мне также вдалбливали в голову в самом что ни на есть прямом смысле, иначе быть крепким мастером просто невозможно. Я благополучно отодвинул в глубокий угол всё, что не могло пригодиться на практике здесь и сейчас, однако, похоже, настало время достать некоторые знания оттуда.
Искусство смерти, которому меня учили, имело долгую историю противостояния и войн с множеством самых различных мистических школ, рас, видов: и это накладывало свой отпечаток. Самые разные разумные в своё время наверняка изобретали методики защиты от магии смерти, а мастера смерти прошлого учились их обходить и пробивать их, совершенствуя своё искусство. И пускай у меня не было необходимости овладевать этими приёмами: просто потому, что магическая мысль королевств не ушла дальше довольно прямых и примитивных, крайне энергозатратных и слабых энергетических щитов, воплощённых на чистой воле, задачи пробивать хитроумную магическую защиту у меня просто не стояло. Да и не учил подобным практикам демон: всё же, в короткие сроки овладеть знаниями многих тысяч мастеров смерти просто невозможно. Однако теорию я знал…
Это был узконаправленный рассеивающий щит. Или поле, если судить по масштабам, покрывающим стены. Созданный, судя по всему, преимущественно из жизненной энергии. Фактически, это была сверхплотная энергия, в которую был вложен один простой приказ: рассеивать энергию около противоположной полярности. В теории, такой можно создать из любого нейтраля: отличаться будет только эффективность. В данном случае сверхплотная жизнь сталкивалась со смертью, и происходила взаимная аннигиляция, или рассеивание энергии. По крайней мере, на это было похоже.
Впрочем, проверить мою теорию было легко. Если это рассеивающий щит, он не должен уничтожать материю: только энергию, и только определённой области спектра, раз узконаправленный. Любые приёмы искусства смерти он отобьёт, но вот другие…
Я обернулся и сделал замысловатый жест, означающий стрелковый залп одному из полков. Сотня мёртвых лучников выдвинулась поближе к стенам, и град стрел беспорядочно заколотил по каменным стенам. Мне оставалось только удовлетворённо кивнуть: стрелы неведомая защита пропускала.
Стрелки из мертвецов, конечно, были так себе: особой точностью не отличались, тем более что луки у многих были разные. Со снабжением мёртвой армии оружием и доспехами вообще были большие проблемы: несмотря на то, что мы забрали из обоза армии Шеридана всё запасное оружие, и подобрали все, что осталось на поле боя, на всех мертвецов всё равно не хватало нормального снаряжения. Многие щеголяли сломанными мечами, копьями, обрывками брони… Если быть честным, я даже не считал, сколько мы собрали. Явно больше полумиллиона: но вряд ли целый миллион. Многие трупы врагов удалось поднять, да и часть изначальной армии вернулось в строй, но вот сколько там всего вышло… Какая разница?
Стрелки исчерпали имеющийся запас стрел, но никакого вреда защитникам это не причинило. Просто по причине отсутствия таковых на стенах. Махнув рукой, я приказал мёртвым двинуться к воротам — если так подумать, те деревянные, вдруг расковыряют? Но по большей части это была проверка реакции защитников и защитного поля на мёртвых.
Сотня мертвецов достаточно резво побежала к воротам: до тех оставалось шагов триста, затем двести…
Человек в серой робе поднялся на барбакан, окидывая взглядом повреждённую дорогу и бегущих к воротам зомби. Вместе с ним, за его спиной, поднялось ещё два десятка одетых схожим образом людей в серых капюшонах.