Я с трудом сдержался от того, чтобы приложить руку к лицу. Устроить в городе из деревянных домов пожар, чтобы устранить конкурентов? Легко. Расплавить городскую стену, заживо сжигая пару десятков солдат и открывая путь легионам мёртвых в город? Пожалуйста. Одеть мантию другого цвета, чтобы выдать себя за мастера другой школы — нееет, это слишком подло.
Странные они, эти мастера огня. Цветовая дифференциация штанов явно пустила слишком глубокие корни в сообщество магов королевств.
— Ладно, давайте сделаем так. — вздохнул я. — Вы оденете свои мантии под чёрные, и сбросите их перед атакой. Тогда всё будет честно. А если они не успеют среагировать, это их проблемы, правда?
Старик скривился.
— Это всё равно подлый обман, такое…
Мне пришлось уговаривать их два битых часа, прежде чем проклятые повелители пламени согласились пойти на военную хитрость. Под конец, похоже, Грицелиус почувствовал, что желание убивать во мне уже превышает те пределы, которые я способен скрыть, и скрепя сердце верховный магистр круга стихий согласился сделать, как я хочу.
Я бросил взгляд на личей, которые, похоже, наблюдали за нашей перепалкой с изрядной долей веселья.
— Я сказал что-то смешное? — свирепо посмотрел я на Эскилиона, раздув ноздри.
— Ничего, повелитель. — поднял руки культист.
Но я-то видел. Его глаза смеялись. Я шумно втянул в себя воздух, и скривился, внезапно почуяв запах какой-то гадости.
— Что это за дрянь в воздухе?
— Это чёрные варят что-то. — хмыкнул Итем. — В этот раз, похоже, особо ядрёное…
— В армии нет обоза и слуг, милорд, поэтому мы выкручиваемся как можем. — виновато развёл руками Улос. — Полагаю, парни опять пытаются заставить нежить приготовить нормальный обед, но получается это у тех из рук вон плохо… Наверное, мертвяк просто упал в котёл.
Старый слуга слегка лукавил, конечно, например, для меня культисты всегда обеспечивали всё необходимое. Но вот остальные… Собственно, их бытом я вообще не интересовался. Хорошо быть королём.
— План всем понятен? Есть вопросы? — усилием воли засунув негатив поглубже, заговорил я.
— Не скажу, что мне нравится идея сидеть в лесу… Но лучше быть засадным отрядом, чем попасть в засаду. — хмыкнул Элдрих. — Однако когда мы пробьёмся в город, я хочу королевскую семью Ренегона себе. Согласен?
— Забирай. — пожал плечами. — У меня нет к ним личных счетов. Раз вопросов больше нет… Можете быть свободны.
Вопреки моей команде, старый магистр пламени остался в палатке, лишь проводив взглядом ученика.
— Что-то ещё? — устало посмотрел на Эрнхарта я.
Повелитель пламени помедлил с ответом.
— Ты же понимаешь, чем это всё кончится? — хмуро спросил он.
— Что конкретно ты имеешь в виду? — вздохнул я.
— Пробитая стена. Авангард безжалостных и туповатых мертвецов. Город, полный жителей… Будет резня, страшная резня. — резко ответил Грицелиус.
— Будет. — равнодушно кивнул я. — А ещё будут уличные бои, где твои люди наверняка случайно подпалят значительную часть города. Им стоило бы сдаться… Но я уже предлагал это Ренегону и не вижу смысла повторяться.
— Это безумие. — покачал головой маг. — Это война должна закончиться, иначе мы спалим дотла половину королевств.
— Именно это я и пытаюсь сделать. — поджал губы я. — Взять столицу, закончить войну, убить лидеров… Уж не вздумал ли ты перейти на другую сторону?
Верховный магистр круга стихий смерил меня долгим, тяжёлым взглядом.
— Нет. Я не предатель и никогда им не был. Но ты должен понять, что тебе однажды окажется, что тебе некем править, если ты продолжишь в том же духе. Это заходит слишком далеко. Это ужасает людей. То, что ты устроил там, на поле… Об этом бояться говорить. Наши собственные воины! Ты хочешь устроить здесь царство мёртвых?
— Нет. — дёрнул щекой я. — Не хочу.
— Тогда, я заклинаю тебя, во имя королевств, во имя Отца, и во имя сути всего сущего, сделай так, чтобы жертв было меньше. Иначе я не могу гарантировать тебе лояльность даже круга стихий, не говоря уже о простых людей.
— Ты знаешь, что будет с предателями. — с угрозой произнёс я.
— Я знаю. — печально кивнул старик. — Но если смерть повсюду, люди перестанут её бояться. Помни об этом.
Некоторое время я сверлил повелителя пламени взглядом, но тот отвечал мне лишь усталой обречённостью.
— Я приму твои слова к сведению, но не буду ничего обещать. Если всё пройдёт хорошо, вскоре война закончится. — вздохнул я. — Что-то ещё?Мой вопрос был риторическим, но старик, не тушуясь, продолжил:
— Да, есть кое-что ещё. — невозмутимо кивнул Грицелиус. — Это святая земля. Место перворождения. Я понимаю, ты должен его взять, многие пытались… Но я не хочу, чтобы я и мои люди участвовали в боях за взятие этого города. Мы пробьём тебе путь… Но дальше будь любезен справиться без нашей поддержки. Мы совсем не горим желанием устраивать бой в густонаселённом городе, сжигая его жителей заживо.
— Я справлюсь сам, конечно. — прищурился я. — Но это малодушие. Будете запасным отрядом с остальными, на случай, если меня поймают в новую ледяную ловушку или что-то подобное, хорошо?
— Это приемлемо. — сухо кивнул маг.
А затем старик невозмутимо кивнул мне и покинул шатёр, оставляя меня со смешанными чувствами. Проклятье, даже он начал сдавать и размяк! А ведь я жизнь ему спас. Может, в лича его превратить?
Остаток дня прошёл в трудах, и ночь выдалась бессонной. Но рисковать я не стал, вновь нанося на бессмертное тело усиливающие татуировки. Из небольшого, походного зеркала, на меня смотрел странный человек: лысый, неопределённого возраста, татуированный странными зловещими символами. Я поднял татуированную от и до руку, на которой живой, свежей кожи оставалось не больше трети, и пустил по ней силу смерти, проверяя работу ритуалов: слова древнего языка мастеров смерти налились антрацитовым мраком, а мои глаза словно заволокло непроглядным чёрным туманом. Удивительно, но это не мешало видеть: наоборот, мир становился странным, невообразимо чётким, а все чувства обострились, заставляя меня тонко воспринимать мир. Я знал, что в трёх сотнях метрах один из культистов вновь и вновь сотворяет молнию смерти, пытаясь разбить вдребезги крупный камень. Знал, что на окраине лагеря старый слуга проводить ритуалы, укрепляя разваливающуюся и поднятую наспех нежить. Знал, что древний король тренирует рыцарей смерти, заставляя старых воинов осваивать магию смерти…
Я затруднялся определить природу этого явления, но если я что и выяснил о магии этого мира, так это то, что власть над ней даёт тебе возможность видеть больше, чем способен определённый человек. Ты не можешь властвовать над силами бытия, не зная, как оно устроено. Нет, властвуя над ними, ты получаешь это знание, словно открываешь в себе новые органы чувств… И даже смерть не была исключением в этом.
Бросив последний взгляд на зеркало, я криво усмехнулся. Проведённые ритуалы, несомненно, убивали меня: жить с ними можно было всего несколько дней. Обычно мастера смерти проводили над собой подобное, идя в последний бой… И внешность в такой момент не значила ничего, и потому вместо молодого, красивого мужчины в расцвете сил на меня смотрел лысый татуированный урод словно с печатью самой смерти на лице.Волновало ли меня это? Пожалуй, я бы солгал, если сказал, что да. Хорошо быть бессмертным.
На рассвете следующего дня Улос выстроил полки нежити, взяв город в полукольцо. Армия, конечно, получилась неоднородное: качество исходного материала, различный опыт поднимающих некромантов… Но всё же это была армия. Звено легиона - так называли этот тип мертвецов древние мастера смерти. Это были и скелеты, и зомби, опытные воины и крестьяне, одни был слабо отличимы от живого человека, а другие являли собой изуродованные ходячие трупы.
И всё же, это были легионы: многотысячная армия. И я твёрдо знал, что даже самый гнилой однорукий скелет в ней способен убить несколько плохо вооружённых ополченцев: просто потому, что он достаточно прочен, силён и быстр, чтобы превосходить в этом простых людей.
Ум поднимаемых легионеров зависел от исходного материала: полноценного разума они чаще всего не имели, за редким исключением, однако часть навыков сохраняли. На переднюю линию удара к главным воротам я выставил наиболее крепких мертвецов: поднятых из уцелевших гвардейцев Ренегона и других королевств. Настало время проверить, на что они способны.
Это войско наполняло меня гордостью. Ровные, стройные полки, послушно исполняющие любые приказы, затмевали пространство, казалось, от горизонта до горизонта…
Я глубоко вздохнул, бросив последний взгляд на кажущиеся беззащитными стены города. После битвы на плато я был полон сил, как никогда ранее. Часть, конечно, ушла на поднятие армии, но всё же, оттока не ощущалось: капли из океана моей мощи… Бессмертный, полный сил повелитель смерти, что провёл над собой лучшие из усиливающих ритуалов: подобной силы хватило, чтобы уничтожить целую армию. Но сегодня мне противостояла не армия, а неведомой творение, возможно, лучших повелителей жизни в королевствах, созданное, чтобы противостоять магии смерти.
Если и был способ по-настоящему проверить пределы моей силы, он стоял передо мной. Закрыв глаза, я потянулся к силе, сокрытой в моей душе. Сегодня мне не нужна точность… Лишь воля, сила и направление.
Довольно давно мне не приходилось использовать этот приём: последнее время, похоже, я совершенно обленился, предпочитая мощнейшие ударные боевые проклятья более слабым, но изящным техникам. Однако это не значит, что я совсем их забыл. Бейзил Спрут, великий повелитель смерти, придумавший технику нитей смерти и автор медитации тысячи нитей, говорил: нет числа тем нитям законов, коими опутывает нас мироздание. Но чем больше рук ты имеешь, тем больше законов можешь нарушить. Вырасти из своей души одну нить: и ты на верном пути, ученик. Вырасти десять — заслуженный мастер смерти. Сотню — тёмный лорд смерти, истинный страх всего живого. Но создай тысячу рук, достаточно могущественных, чтобы рвать законы мироздания и ты станешь чем-то большим, чем любой смертный. На мой скромный взгляд, мастера смерти иногда перебарщивали с драматизмом в описании своих искусств, хотя, судя по тому, что говорил демон, сами они относились к этому предельно серьёзно.