Мастера переглянулись.
— А что потом? — задумчиво задал вопрос пожилой мужчина. — Рано или поздно люди поймут, что это обман, и что проклятье не расширяется. Пойдут слухи… Да и потом, после такой жестокой дани следующие города могут отказаться сдаваться, что замедлит продвижение.
— Всё очень просто. — спокойно ответил я. — Сейчас нас ожидает ключевой момент кампании. У нас есть полсотни тысяч жертв, которых мирно приведут к нам на заклание. Отбирайте кадры. Поднимайте разумную нежить, которая сможет выполнить работу за нас. Пользуйтесь услугами местных целителей, чтобы подлечить себя после истощающих ритуалов. Это будут тяжёлые дни, и поработать головой придётся немало. Но если мы все сделаем правильно… Понимаете, что будет дальше?
— Это будет камнем… Камнем, что начнёт лавину. — восхищённо протянул Эскилион, глядя на меня безумными глазами.
— Что же касается обмана и понимания… — я улыбнулся пожилому мужчине. — Когда мы закончим с первой половиной, пустим под нож вторую. Я уже отдал приказы гончим, чтобы никто не покинул город, пока мы не закончим. И рассказать о произошедшем будет некому.
Мужчина смерил меня долгим, внимательным взглядом, ища что-то в моих глазах. А потом уважительно кивнул.
— Да. Это может сработать.
— За работу. — пристально посмотрел на мастеров я. — Без жалости, без сантиментов, без единой слабости: как к себе, так и к любому живому существу. Так и только так мы выиграем эту войну.
Это заняло почти месяц отчаянной, безумной работы. Но люди герцога очень помогли: они сами приводили к нам жертвы, сами помогали, глядя на этой с обречённым горем. В городе было очень много жителей: реши они сопротивляться, мы могли бы убить их всех достаточно быстро, но отнюдь не принести аккуратно в жертву.
Но когда люди сами идут на заклание, повинуясь приказу своего лорда, дело идёт намного быстрее…
Конечно, люди искали лазейки. Целительниц и мастеров магии, например, в жертву никто не приносил. Выбирали стариков и пожилых людей вместо детей… Но половина города - это половина. Ряды наших легионов росли. В строй вставали иссушающие жизнь из числа молодых женщин, рыцари смерти из числа отважных воинов, что выбрали смерть ради защиты своих родственников и близких. Наши легионы росли…
Когда жертв почти не осталось, я собрал всех мастеров и целителей города в одном месте под простым предлогом: собираясь показать им ритуал, которым якобы намеревался остановить проклятье.
Это было ложью от первого до последнего слова, но они заинтересовались, разумеется.
— Так много символов. — задумчиво произнесла одна из целительниц, осторожно касаясь выжженных смертью на каменном пустыре знаков. — Для чего они предназначены?
— Каждый несёт смысл, что направляет энергию. — ответил я. — А линии выступают каналами… — Отойдите вот сюда, иначе вас может задеть остаточной силой смерти.
Мастера магии забились в круг, с недовольными, мрачными лицами наблюдая, как мои культисты отработанными, чёткими движениями перерезают глотки связанным людям на краях фигуры.
— Что теперь? — подозрительно осмотрел вспыхнувшие чёрным светом каналы энергии один из старых магов.
— Одно мгновение. — улыбнулся я.
А затем они все закричали от страшной боли, падая… Какие всё-таки доверчивые. Но личи выйдут неплохие, я уверен.
— Принимай пополнение. — кивнул я Улосу. — Пусть освоят легионеров и начнут поднимать дальше.
Спустя всего пару дней в мои покои ворвался герцог с безумным лицом.
— Ваши мертвецы вышли из под контроля! — закричал он. — В городе происходит бойня! Вы должны как-то остановить их, немедленно!
Я неспешно отложил книгу, встал из кресла, и откупорил кувшин с таллистрийским отваром. Скоро станет редкостью, королевства жизни же больше нет…
— Нет времени для церемоний, люди умирают! Разве вы не понимаете… — заорал было аристократ.
Я поднял руку, заставляя его мгновенно замолчать. А затем медленно налил напиток, глядя в отражении стекла бокала то, как лицо герцога наливается кровью. И только потом, отхлебнув, обернулся.
— Я всё понимаю. — мягко улыбнулся я. — Не волнуйтесь, герцог. Всё идёт по плану.
Он не был дураком и понял всё быстро. И безумная, яростная ненависть, что возникла в его глазах в этот миг, могла бы заставить другого человека отшатнуться… Но я лишь весело отсалютовал аристократу бокалом.
— Вы спланировали всю эту бойню с самого начала. — рухнул в кресло для гостей герцог, глядя на меня с неистовой злобой. — Вам не хватало рабочих рук сделать всё самим, и поэтому вы воспользовались нами… Мастера, полагаю, уже мертвы: ритуал ,скорее всего, был ловушкой… А теперь, когда вы набрали достаточно сил, вам не составит труда вырезать остальную часть города.
Я похлопал в ладоши, отставляя бокал. И даже налил ещё один для гостя.
— Браво, герцог! — усмехнулся я. — Вы раскусили меня. Что же теперь вы будете делать? Броситесь на меня с мечом?
Аристократ лихорадочно размышлял, не спеша бросаться в атаку. Медленно, но уверенно, он взял себя в руки, справляясь с душившей его бессильной злобой.
— Ради чего всё это? — с тихой ненавистью спросил он. — Столько смертей… Женщины, старики и дети… Неужели в вас совсем нет жалости? Что за неистовая злоба может заставить человека совершить подобное? Я не понимаю…
— Злоба? — удивлённо приподнял бровь я. — Похоже, вы не понимаете. Я не испытываю ненависти к вашим людям, упаси Отец! — Но я дал клятву. И я выиграю эту войну. Любой ценой.
Герцог не ответил, погрузившись в раздумья, уперев взгляд в никуда. Он думал, долго, а я его не торопил. В конце концов, не самый глупый собеседник… А слова здесь уже всё равно ничего не изменят.
Наконец, он поднял на меня глаза. В них было лишь спокойствие. Ненависть или ушла, или он спрятал её так тщательно, что даже я не мог её различить.
— Есть что-нибудь, что я могу сделать для того, чтобы вы пощадили мою семью, Ваше Величество? — мягким, вкрадчивым голосом осведомился он.
Я поболтал жидкость в бокале.
— Зависит от того, что вы можете предложить. — великодушно дал я ответ.
Ренегонский аристократ прищурился и посмотрел на меня совсем иным взглядом.
— Я думаю, мы можем договориться…
Удивительно, но он не ошибался.
Интерлюдия. Кара
Огромный красный дракон безмятежно стоял на зелёной лужайке. На первый взгляд она могла показаться совершенно обыкновенным, зелёным полем дикой травы: но присмотревшись, легко можно было понять, что трава всерьёз отличается от любой привычкой обитателям суши растительности.
Вокруг возвышались скалы, а облака, казалось, касаются зелёного покрова наравне: это была особенная, дикая трава высокогорной долины, что скрывалась за белёсым покровом тумана на вершинах Великого Хребта. Не каждое растение способно выживать на такой высоте: но эта справлялась.
Дракон терпеливо ждал своего гостя, и вскоре на траву перед ним опустилась крылатая женщина: на первый взгляд она могла показаться совсем молодой, ведь на идеальном лице не было ни единой морщинки или иного признака старости, но в глазах воительницы светился недюжинный ум и мудрость прожитых лет.
Воительница вонзила в землю золотистое копьё и сняла чешуйчатый шлем, опускаясь на колено.
— Здравствуй, Киринес. — негромко сказал дракон, изучая воительницу внимательным взглядом.
— Я здесь по вашему зову, господин. — опустила голову названная.
— Да, я давно не вызывал тебя… Как твои дела? — мягким, вкрадчивым тоном осведомилась огромная крылатая рептилия.
— Всё в порядке, господин. — бесстрастно ответила женщина. — Встречаются небольшие проблемы, но ничего такого, что стоило бы вашего внимания.
Дракон задумчиво повернул голову, смотря в сторону.
— Вот как.
Утверждение было риторическим и ответа не требовало. На некоторое время воцарилось молчание. А затем Алай вновь повернулся к подчинённой и придвинулся поближе.
— До меня доходили иные слухи, Киринес. — сузил зрачки дракон. — Например, о том, что ты вмешалась в человеческую войну. О том, что потеряла треть своей сотни. Слышала что-нибудь об этом?
Глаза крылатой воительницы расширились.
— Господин, я могу всё объясни…
— ПОЛУМИЛЛИОННАЯ АРМИЯ! — взревел Алай, перебивая голос Киринес. — ВМЕШАТЕЛЬСТВО В ПЕРВУЮ ВОЙНУ, ЗАТРАГИВАЮЩУЮ ВСЕХ ЛЮДЕЙ! И ПОСЛЕ ЭТОГО ТЫ Ещё СМЕЕШЬ ОПРАВДЫВАТЬСЯ?!? ПЕРЕДО МНОЙ?
— Это вторжение, я уверена…
— МОЛЧАТЬ!
Рёв дракона вызвал порыв ветра такой силы, заставивший алайсиагу с силой вцепиться в собственное копьё, чтобы не быть отброшенной в сторону.
— А теперь слушай меня внимательно. — выпрямил шею дракон, раскрывая крылья. — Ты нарушила закон о невмешательстве. Убила сотни тысяч человек. Изменила ход истории, возможно, одного из важнейших событий в истории людской расы. И что даже хуже всего этого… Ты не испытываешь ни малейшего раскаяния. Нет, я чувствую в тебе уверенность, что ты поступила правильно… И это хуже всего.
— Я не уверена, что этих существ ещё можно называть людьми. — хмуро ответила Киринес, не смея поднять глаз. — Магия, которой владел их лидер, крайне странная. От неё словно несёт запахом тлена и гнили… В нашем мире не встречается подобного!
Дракон гулко расхохотался, но в этом смехе слышалась горечь.
— Я слишком рано стал считать тебя мудрой, слишком рано назначил главной… — покачал головой Алай. — Тысячу лет назад, на заре людской расы, они владели лишь жалкими фокусами с помощью чистой силы, происходящей из их душ. По просьбе их Отца я научил тогда ещё оборванцев, полуголых пещерных шаманов владеть силой пламени. Они оказались достойными учениками, сохранили и приумножили мои знания. Овладели землёй, ветром, водой и даже светом, делая пример из первой открытой им стихии. Годами они совершенствовали своё ремесло, и боги благосклонно смотрели на то, как они растут, радуясь успехам своих детей.
Дракон тяжело вздохнул, опуская голову.