у тогда прикончить всех. Поэтому я не верю в обвинения Альянса: слишком несопоставимы силы. К тому же остальные великие мастера погибли, когда наш король был далеко от места их смерти.
— Тогда кто или что их убило? Если ему не хватило бы сил… Они ведь умерли тихо, верно? Никто даже не заметил сразу?
— Не тихо. — покачал головой Грицелиус. — В храме были следы боя. Слабые, незаметные, но всё же, они дали бой тому, кто пришёл по их головы. Вот только сила подобного существа… Я бы не хотел столкнуться с подобной тварью в бою. Потому что для того, чтобы убить одиннадцать лучших мастеров магии в королевствах так, чтобы этот бой не вышел за пределы храма… Здесь нужна сила бога. Но Отец бы не стал. Другие боги тоже. И эта тварь, возможно, где-то здесь, в нашем мире, следит за нами прямо сейчас, готовясь нанести уда…
Глаза Фелиции расширились. Она узнала жест: старый, почти неиспользуемый сигнал мастеров пламени, что используют напарники. Жест означал, что надо уходить в защиту, ибо твой союзник будет бить по площадям.
Никогда в жизни волшебница не творила щиты так быстро. Потому что в следующий миг Эрнхарт Грицелиус, спокойно, безмятежно ведя наставляющий её разговор без всякого перехода буквально взорвался пламенем, заливая огнём всё вокруг. Фелиция скрючилась в три погибели, с трудом удерживая поглощающую пламя сферу огня: техника, специально разработанная мастерами красных башен, чтобы не задеть своих. Однако пламя её отца было столь сильно, что ей едва хватило сил и воли удержать его…
Всего пара мгновений: и пламя рассеялось, и давление пропало. Фелиция неуверенно поднялась, продолжая удерживать сферу.
Дом, в котором они находились, перестал существовать. Они стояли на небольшом кусочке раскалённого камня посреди озера чёрной, грязной лавы.
Грицелиус взмахнул рукой, разгоняя дым.
— Что… Что это было? — выдохнула Фелиция.
Могучая огненная ведьма, способная сжечь целый город, впервые за долгое время вновь почувствовал себя маленькой девочкой рядом с отцом.
Глава круга стихий некоторое время молчал, словно вслушиваясь во что-то. А потом раздосадовано вздохнул.
— Ушёл. Кто бы это ни был, он ушёл. Я его определённо задел, но сомневаюсь, что навредил всерьёз. Но, думаю, это была та самая тварь, что убила остальных. Похоже, она владеет чем-то вроде искажения пространства. Никогда не думал ,что такое возможно, но поди ж ты… Взяла и пропала, а мир словно вздрогнул и пошёл рябью.
— Не уверена что хочу знать, что это. — поёжилась Фелиция.
— Оно выглядит как чёрное облако. Или что-то похожее на чёрное облако. Или, может быть, это зрительная иллюзия, скрывающая что-то ещё, вроде пустынного миража. Мне докладывали, что подобная тварь однажды возникла над домом верховного иерарха в Ренегоне, и это сопровождалось разрушениями и странной магией. Заметить эту дрянь крайне сложно: маскируется прекрасно. Пришлось готовиться по косвенным признакам: хорошо, что мой человек в Кордигарде сумел запомнить остаточный фон, а затем мы вместе изменили несколько мелких магических источников так, что те подавали заметный только мне резонанс… До сих пор я не был уверен, что сработает, но, похоже, тварь не так хитра, как мне казалось.
Некоторое время они молчали, вместе наблюдая за кипящей лавой, что медленно остывала. Фелиции пришлось сосредоточиться, применяя технику, поглощающую жар: её отец же, казалось, делал это инстинктивно, будучи мыслями далеко отсюда. Удивительно, не женщина не видела на лице своего отца и тени страха: даже стоя на границе смерти, готовый сразиться и умереть, тот, казалось, даже не допускал и мысли об испуге.
— Я всё ещё хочу мести. — решительно сказала женщина.
— Ты не сможешь убить его. — покачал головой Грицелиус. — Особенно в одиночку. Возможно, не сможешь даже с отрядом: перед нападением на город он расправился с одним из наших ударных отрядов.
— А ты? — внимательно посмотрела на отца Фелиция.
Пожилой маг некоторое время молчал, смотря на медленно остывающую лаву.
— Может, и могу. — наконец, ответил глава круга стихий. — Он моложе и куда менее опытен, хотя на его стороне играет божественная защита. Но мне хватит сил её пробить. Я не уверен, что хочу этого. Вся эта война… Это такая глупость, ты знаешь? Знать, что рядом обитает тварь, равная по силе богам, знать, что она убивает наших лучших мастеров, и сражаться друг с другом… Словно сценарий, постановка, развязанная и поддерживаемая кем-то крайне могущественным. И именно в тот момент, когда Отец оставил нас и не отвечает на молитвы. Это не может быть совпадением.
— Я понимаю. — вздохнула Фелиция. — Но не могу принять. Наверно, ты прав, одной мне не справиться. Я попрошу короля, всё же, когда-то…
— Нет. — резко ответил Грицелиус, повернувшись к дочери. — Нет… — выдохнул старый маг, успокаиваясь. — Я разберусь с этим сам.
Отряд из семнадцати мастеров в серых, покрытых коричневыми и тёмно-зелёными пятнами мантии быстрым шагом двигался по плато. Три новые пятёрки, что Этериас снял с фронта: и его последний напарник. Последний из тех, что выжили…
Это обстоятельство не слишком-то вдохновляло остальных, если быть честным. Но на лицах волшебников Ренегона была лишь мрачная решимость.
Ударная группа двигалась через каменистое плато с редкими Валунами: эта часть земель Ренегона была необитаема людьми, и потому являлась хорошим путём, чтобы незаметно добраться до места, где, как докладывала им армейская разведка, находился ещё одна двадцатка мастеров пламени.
Но в этот раз им не суждено было добраться до цели. Движение мастеров прервал спокойный, уверенный, и слегка насмешливый голос:
— Далеко собрались?
Опытные боевые маги среагировали мгновенно, образуя кольцо: но их не атаковали. Этериас сосредоточился на ощущениях, внимательно ощупывая своей силой окружение… Но долго искать не пришлось. Из-за крупного, вросшего в землю, покрытого слегка подсохшим коричневым мхом валуна показался старик в красной мантии, что ловко подкинул себя ветром вверх, забираясь на него.
— Какая неожиданность. — не моргнув и глазом, солгал волшебник. — Сам глава церкви и такая команда поддержки… Удивительно, что судьба свела нас вместе, правда?
Этериас помедлил с ответом, вглядываясь в лицо противника. А затем его глаза слегка расширились в узнавании.
Перед ним стоял верховный магистр красных башен. Они не были добрыми знакомыми, но пересекались: годы назад, в Ренегоне, на последнем конклаве королей, да и на предпоследнем тоже, когда его только посвятили в сан…
— Это засада. — мрачно бросил глава церкви своим соратникам. — Приготовьтесь к бою.
Сообщение было лишним: это и так стало очевидным. Однако, к удивлению магов Ренегона, стоящий на камне повелитель пламени не спешил нападать. Напротив, Грицелиус широко, почти радостно улыбнулся и сел на край камня, свесив ноги и поболтав ими, словно ребёнок. Лишь глаза оставались холодными, цепкими, отслеживающими каждое движение.
— Вы удивительно догадливы. — усмехнулся маг. — Это действительно засада. Вы и в самом деле думали, что один и тот же трюк с убийством моих людей получиться дважды? Какая самонадеянность. Однако вы ошибаетесь, если думаете, что угадали мою цель.
На каменистом плато повисло молчание. Маги Ренегона слегка растерялись: а сам Этериас мрачно оглядывал окружение, всё ещё подозревая ловушку. Где же прячутся остальные? В земле? За камнями? Валунов немного, но достаточно, чтобы спрятать отряд, и те хорошо скроют фон жизни…
— У меня есть предложение к тебе, Этериас Инвиктус. — прервал молчание Грицелиус.
— Не думаю, что вам найдётся, что мне предложить. Если только это не добровольная сдача в плен. — качнул головой глава церкви.
Грицелиус фыркнул и спрыгнул с камня, мягко опускаясь на землю. Этериас уже приготовился атаковать: но, вопреки его ожиданиям, повелитель пламени лишь медленным, нарочито-спокойным шагом подошёл почти в упор, остановившись всего в метре от своего визави.
— Удивительная самонадеянность. — покачал головой старый маг. — Даже в засаде, с очевидным перевесом сил на моей стороне, я не вижу в тебе и тени страха. И всё же, я удивлю тебя. Я вызываю тебя на дуэль, повелитель света и ветра. Эстеро дан торанис. Как равный равного. Моя душа против твоей. Воля против воли. Пусть всполохи потока рассудят нас: отныне и навсегда.
Глаза главы церкви расширились в изумлении.
Очень давно в королевствах не звучало этих слов. Столетия прошли с тех пор, как церковь запретила магические дуэли: далеко не каждый мастер по сей день помнил, как когда-то давно среди людей гремели и магические битвы.
Эстеро дан торанис - сотворение, что рассудит нас. Древний призыв к силе самого потока, которому когда-то научил первых мастеров людей сам Отец. Раньше люди верили, что сама сила сотворения, великого потока, что пронизывает все миры, имеет свою волю: никто не знал наверняка, конечно, но разумные часто любят приписывать собственные черты разнообразным объектам, ведь кто, как не незримая, бесконечно могущественная сила, может рассудить их, когда сами боги отказываются вмешиваться в их спор?
Этериас помедлил, внимательно изучая своего врага. Он был удивлён, но недостаточно, чтобы стать глупым.
— И почему я должен на это согласиться? — недоверчиво качнул головой иерарх. — Что помешает твоим людям добить меня после дуэли, уже уставшего? Быть может, ты лишь выигрываешь время, а вокруг стягивается кольцо.
Грицелиус взмахнул рукой, и вместе с этим взмахом из-за камней вышли мастера пламени, беря группу иерарха в кольцо. Больше четырёх десятков…
— Я могу просто атаковать. — спокойно ответил Грицелиус. — И убить вас всех прямо сейчас. Ты хорош, но недостаточно, чтобы убить всех моих людей вместе со мной. Выбирай.
Этериас осмотрелся вокруг, становясь мрачнее тучи. Вполне возможно, вышедшие - далеко не всё. Без шансов. Он бы справился с десятком, может, с двумя. Но не с равным ему повелителем пламени, что уже однажды сломал его защиту, и полусотней мастеров одновременно.