Элдрих поднял руку, и мертвецы отпрянули, освобождая им круг. С легким запозданием так же поступили и гвардейцы.
— Действия говорят больше слов. — сухо высказался Элдрих, выступая вперед — Сражайся, обреченный король. Сражайся, как никогда в жизни, ибо этот бой - будет твоим последним.
— Я знаю. — легко согласился Кормир, шагнув навстречу. — Конечно, ты убьешь меня своей магией смерти, как убил многих до меня. Я не питаю иллюзий. Но знай: я встречу смерть без страха, и всё твои слова про мою трусость были и будут ложью.
Несколько долгих секунд Элдрих молчал, застыв в неподвижной позе, направив меч вниз, к земле.
— Я ошибался на твой счёт. — наконец, ответил он. — Ты не трус. Но это ничего не меняет. И я убью тебя своими руками и мечом, а не магией. Ибо именно так надлежит входить королю в залы доблести.
Что-то в словах врага показалось Кормиру странным. Нет, это определенно был тот самый голос, что он уже слышал не раз, но… Интонация? Построение фраз? Однако обдумать это он уже не успел, ибо в следующий миг его противник поднял свой длинный меч, обрушиваясь на него.
Лидер Альянса принял выпад на свой меч, несмотря на наличие щита в другой руке: демонстративно удерживая удар врага одной рукой. Его глаза наполнились синей силой жизни, бесстрашно смотря в черную прорезь шлема.
— Для таких как ты, есть лишь один путь: злая, бесчестная магия, за которую ты продал свою душу. — ответил он. — Тебе не победить меня мечом, пока живы мои люди, и ты это знаешь.
Элдрих не ответил, слегка отпрянув, и сделал несколько шагов по дуге, внимательно оценивания противника: его снаряжение, доспехи, меч и щит. А затем обрушился на противника замысловатым, странным градом ударов, почти размазываясь в воздухе.
Кормир II Ренегон был хорошим королем и хорошим воином. Но, когда ты стремишься преуспеть во всем, тебе редко удается стать лучшим в чём-то одном.
Элдрих Ганатра не был хорошим королем. Но он был королём-воином, полководцем, что завоевал себе землю мечом, королём, что воевал всю свою жизнь, и не проиграл ни одной войны. И у него было предостаточно времени, чтобы освоиться со своим мертвым телом.
Ренегон был быстрее и сильнее: кровь первых королей, жизнь его гвардейцев, годы навыков и мастерство жизни, пожалуй, делали его одним из сильнейших, если не самым сильным человеком в королевствах. Очень немногие могли бы бросить ему вызов на мечах: но, к несчастью для него, перед ним стоял именно такой человек. Мертвый, бесконечно выносливый, пусть уступающий в силе и скорости: но многократно превосходящий в мастерстве, и имеющий сверхпрочное тело, что вообще не поддавалось привычным приемам и ударам.
Поэтому, едва приноровившись к стилю боя соперника, Кормир с удивленным обнаружил, что его прекрасного каплевидного щита остался лишь обрубок, который скорее мешает, чем помогает!
Быстрое движение: попытка скинуть бесполезный, мешающий обломок: и этого мига хватило, чтобы его противник обрушился на него новым ударом.
Он блокировал его одной рукой, не успевая перехватить меч двумя: так же, как сделал в начале боя.
И это было ошибкой. Потому что когда ты сражаешься с настоящим мастером меча, ты никогда не должен ожидать, что у тебя получиться один и тот же прием дважды.
Элдрих ударил его ногой по руке, согнув её под невозможным для человека-латника углом, и выбил меч из руки соперника прежде, чем тот успел сделать что-то ещё. Выбил, чтобы следующим движением насадить его на свой меч.
Тяжелое, почти смертельное ранение для простого человека. Но король, под завязку наполненный силой жизни, легко мог бы оправиться и от такого, дай ему враг всего мгновение.
Ренегон среагировал быстро, пытаясь вынуть из себя чужой оружие, слезть с него… Но его враг навалился вперед всем телом, одной рукой проворачивая меч а второй вцеплюсь в горло.
Живой король быстро понял свою ошибку: стоило не пытаться вынимать меч, а отбить бросок вражеских рук, что отпустили оружие: но было слишком поздно. Это был конец.
— Как… — непонимающе прошептал Ренегон, совершенно не ожидавший такого мастерства от противника.
Он всё еще жил — сильнейший из королей. Пронзенный мечом, удушаемые не знающими пощады руками: но полный силы своих воинов. Элдрих давил и давил, сминая сталь доспехов врага, словно стараясь выдавить последнюю каплю жизни из глаз своего врага.
— Ты умрешь сегодня. — тихо прошипел он. — За всё грехи своего рода, Ренегон.
Лидер Альянса пытался сопротивляться. Но вынуть из себя меч в таком положении было почти невозможно. Он несколько раз ударил противника, сминая его доспехи могучими ударами: но тот даже не обратил внимания. Пытался сбросить с себя руки, ослабить хватку: и на миг ему почти удалось, пропуская в себя ещё каплю воздуха.
Черные прорези шлема налились багровым сиянием, наполняя кости мертвого короля нерушимой крепостью и силой.
— Ты не он… — наконец-то понял обман его противник.
А затем хрустнули кости его шеи, и сияющие синим светом глаза начали медленно тускнеть. Кормир уже не мог дышать, но в его глазах застыл вопрос…
— Элдрих Ганатра. — тихо, так, чтобы услышал только его враг, прошептал древний король.
В последний миг в глазах короля Ренегона отразилось понимание: он узнал, кто его убийца. Получивший лучшее в мире образование, он знал его историю: и роль своего рода в ней тоже. Он попытался сказать что-то ещё: но отсутствие воздуха не дало это ему сделать.
В дорожную пыль бедного квартала, состоящего из трущоб, рухнуло уже мертвое тело короля.
Элдрих проводил его долгим взглядом. Правосудие наконец-то свершилось, пусть и не до конца. Некоторое время вокруг царила тишина, пока, наконец, один из рыцарей смерти не обратился к нему с вопросом:
— Приказы, милорд?
— Убейте всех воинов и обыщите всё ближайшие подвалы. Выясните, что это за здание. Впрочем… Тех кто бежит, можете не преследовать. Трусы не представляют угрозы.
Мертвые солдаты ударили, убивай всех вокруг, а Элдрих стоял и смотрел на тело поверженного врага ещё долгое время. Никому и никогда он не сказал бы этого: но потомственный аристократ умел читать по губам, и понял последние слова того, за чьей головой он явился сюда.
Это была просьба о прощении. Понявший и осознавший всё в последний миг, умирающий, обреченный: он мог сказать всё что угодно.
Но последними словами, вероятно, уже последнего из королей Ренегона была просьба о прощении: за себя, и за всё то зло, что причинила его роду их семья.
Тем самым он принял на себя ответственность: за всех, кто был до него.
— Вокруг ничего, что представляло бы собой ценность, милорд. — обратился к нему один из рыцарей смерти.
— Тогда за что они стояли тут насмерть? — равнодушно спросил Элдрих.
— Здесь был детский приют церкви. Довольно крупный. Похоже, пока шла битва, небольшая группа мастеров земли увела детей подземными тоннелями, обрушив за собой проходы. Прикажете раскопать и преследовать?
— Нет. — покачал головой Элдрих. — Пусть уходят. И вот ещё что… Отзови ударный отряды, что отправлены на уничтожение королевское семьи.
— Вы уверен, милорд? — педантично уточнил рыцарь смерти. — Он может не одобрить…
— Плевать. — отмахнулся древний король. — Отзови отряды, пусть вернуться ко мне. Мы атакуем вторые ворота. Сейчас.
Никто и не заметил небольшой смены планов. Вскоре отряд рыцарей смерти достиг вторых врат, главного прохода за второе кольцо стен. В этот раз в них даже не стреляли - понимая бесполезность. Но всё не может быть так просто…
Элдрих окинул взглядами ворота, напрягая все свои чувства: и понял, что впереди ловушка. В стены барбакана, в подвалы под ним, повсюду вокруг - были вмурованы магические предметы внутри камня, служащие источником силы.
Он не был мастером магии в полном смысле этого слова: но знал, что любой опытный мастер может воспользоваться этим. На первом кольце стен как раз было мало мастеров: видимо, стянули ближе, сюда.
Простая и изящная ловушка. Собрать мастеров магии в ударный кулак, и добавить им сил с помощью вещей, содержащих в себе силу источников: и вместе обрушить мощь на передовой отряд короля. Убить бессмертного они не смогут: но при таком превосходстве силы на узком промежутке… Можно попробовать вырубить или пленить.
Возможно, стоило бы позвать своих мастеров. Собрать свой ударный кулак, вынудить врага отступить, позволить своим магам тоже воспользоваться частью источников, перетягивая канат на себя…
Но Элдрих Ганатра не боялся смерти и жаждал битвы, которой ему так и не дали. В конце-концов, он уже был мертв множество столетий. Поэтому он просто шагнул вперед, отдавая приказ об атаке.
Он не так уж и ошибся в этом. В конце-концов, группа обученных рыцарей смерти вместе с его силой имели неплохие шансы уничтожить подготовленную засаду.
Ошибка состояла в другом. В тот самый миг, когда древний король шагнул в ворота, выбитые ударом силы смерти, спрятанные вокруг источники самой разнообразной магической силы словно замерцали, входя в резонанс.
Чудовищный взрыв разворотил и барбакан, и ближайшие стены, и множество домов, выбивая стекла вокруг и оставляя за собой переливающееся, сияющее всеми цветами радуги огромной марево из хаотической энергии, внутри которого вряд ли могло бы существовать хоть что-то, кроме безумного буйства магической силы.
Глава 62. Несломленный.
Это было похоже на взрыв светошумовой гранаты в упор. Величайший, оглушающий свет и застилающая взор первородная тьма одновременно. А в следующий миг кавалерийские химеры заржали, вздымаясь на дыбы…
Один мысленный приказ: и волна силы расходится вокруг, заставляя дрожать пространство и замереть ездовую нежить. Прыжок: и я опускаюсь на землю, припадая на колено, в поисках ловушки.
Но её не было. Лишь странное, неестественное ощущение… Словно звон в ушах, но другой: сбой сенсорики, но не обычной, нет. Слово что-то звенело, отдаваясь эхом, в самой моей душе…