Неплохая комбинированная атака: в обычном состоянии, пожалуй, я бы удержал её своей универсальной сферой. Но не сейчас… Руки скрестились прямо в воздухе, во время очередного прыжка, и два блёклых щита смерти сформировались по бокам от меня: слабых, едва оформленных, неспособных отбить могучие удары.
Но это и не было их задачей - я хотел лишь ослабить магию противника, рассеять, сделать бесполезной. Иногда достаточно уничтожить лишь малую часть вражеской атаки, чтобы сделать её бесполезной целиком. Ледяные иглы обратились крошкой, что бессильной снежной вьюгой рассыпалась, ударив по доспехам. Толстые водяные плети утратили направление, отклоняясь вниз: немного, но достаточно, чтобы промахнуться.
Я оттолкнулся от нового камня и сделал последний прыжок, и одновременно атаковал водников, выбрасывая руку вперёд. Они успели окунуться совместным щитом: могучим, прочным водным заслоном, ожидая таранной, сметающей всё атаки.
Вода ассоциировалась у меня с рыбами. Были ли тому виной опасные морские путешествия, или мои тренировки с ними - но я ненавидел рыб… Поток стрел смерти: предельно простых, едва оформленных, но тяжеловесных устремился к ним, проламывая водный заслон, что отбил бы, возможно, любой иной удар.
Четверо из первой встречающей меня пятёрки были мертвы. Мои ноги коснулись другого берега, и я с резким выдохом отпустил туман, вынуждая мост рухнуть. Небеса закрыли стрелы, а из развалин поодаль выбралась новая пятёрка мастеров, намереваясь атаковать под прикрытием залпа.
Они почти успели, допустив одну-единственную ошибку: предположили, что я, как обычно, небрежно отмахнусь от стрел своим щитом, потратив на это мгновение.
Я вскинул руку за миг до их удара, сотворяя серую смерть: и грязно-серый луч с чудовищной скоростью ударил в лидера пятёрки. Губы сами собой сложились в матру Улоса и прошептали:
— В прах…
Искусный удар, созданный слабым, чтобы убивать сильных. Я знал десятки приёмов сильнее: таких, что способны в моём исполнении убить пятёрку опытных боевых магов быстрее и надёжнее. Но ни одного проще: проклятье, что питается жизнью убитых волшебников, убийца чародеев…Иногда даже самый великий учитель может учиться у своих учеников.
Серый луч обратил в прах первого из пятёрки, второго, третьего — последние два чародея успели атаковать перед смертью. Воздушные лезвия и огненный болид вспороли воздух, и одновременно с этим каменная пика поднялась из земли, намереваясь пронзить меня.
Я поднял левую руку, создавая полусферу защиты. Один приём, чтобы ослабить удары: земля вздыбилась, но не превратилась в копье. Лезвия глухими ударами рубанули по доспехам, но не пробили их. Правая рука сжалась в кулак, добираясь до последнего из мастеров земли.
Взрыв заставил зажмуриться, опалил лицо и слегка подкоптил доспехи: не критично. А затем я шагнул вперёд, сквозь боль с усилием вгоняя сознание в ускорение. Мир окрасился серым, теряя цвета…
В этот не раз не было армии, красиво выстроившейся передо мной в шеренгу и храбрецов, что с рёвом бросились вперёд. Лишь покорёженные смертью руины квартала: но они ударили, все вместе.
Я насчитал не меньше сотни стрелковых групп и шести боевых пятёрок мастеров альянса за миг до удара: а затем мне стало уже не до подсчётов. Земля вздыбилась, пойдя трещинами, река взмыла цунами, ударив мне в спину. Я бросился к ближайшим руинам, используя остатки каменного забора как укрытие: только для того чтобы, уклоняясь под градом стрел от взрыва, шагнуть в стену чужого пламени…
Рывок назад и лезвие смерти, разрезающее фронт огромной волны. Припасть на колено, поднять фантомы павших: стрелы тяжёлыми ударами барабанят по шлему, сбивая концентрацию. Близкий взрыв бросил меня на землю, сбивая с ног. Перекат в сторону: на месте, куда я упал, вздымается серия каменных пик. Миг для удара: и подбегающие копейщики захлёбываются криком от простейшего гниения, рухнув на развороченную улицу.
Слабый, грязно-серый туман рвётся в стороны, закрывая врагу обзор: но в следующий миг развеивается от могучего потока ветра. Всё равно слишком поздно: я сместился вперёд, на ближайшую улицу, прячась за новым остовом полуразрушенного каменного особняка. Но это город, а не крепость: пока лучники и часть мастеров меняют позиции, стремясь выйти на удобную линию удара, три пятёрки с сотней солдат всё ещё видят меня.
Свет, ударивший с небес разрывает фантомы павших. Улица вспыхивает огнём, залитая пламенем, плавящим камень. Земля, что разрывается посреди стены пламени…
Под таким прессом я и помыслить не мог об атаке. Сфера смерти ослабила пламя, превращая сжигание заживо в лёгкие ожоги. Шаг в сторону и волна тумана себе под ноги - успокоила землю.
Они не атаковали водой, решив сжечь меня заживо, но таран горячего воздуха впечатался мне в грудь, с такой силой, что прогнулись даже великолепные латы из белой стали, и меня протащило через всю улицу ударом. Кажется, хрустнули рёбра…
Я было собрался откатиться в сторону: но вместо этого остался на месте, рывком поднимаясь на ноги. Потому что вокруг не осталось места, куда я мог отступить. Огонь и лёд, ветер и камень, вал стали и ярость света: сама магия, казалось, вскипела вокруг в круговороте битвы, не оставляя вокруг места, где не было удара.
Так сражались ветераны Альянса: те, кто убивал моих учеников на плато смерти, те, кто выстоял под натиском легионов смерти. У них не было оружия против меня, не было древних знаний или неведомой силы: но они, потерявшие друзей и близких, те, кто не сдавался, даже будучи обречёнными, были великолепны в своём нерушимом порыве. Они атаковали холодно и уверенно, без единой ошибки и промедления: настоящие враги.
Они выбрали битву, и всё что мне оставалось, так это дать её им. Показать им - и всему миру истину, которой меня учили. Мастеру смерти нет равных на поле боя.
Я шагнул в стену пламени, закрывая глаза: без защиты даже не пытаясь развеять или ослабить её. Кто-то счёл бы это безумием… Но даже в стене магического пламени человек не сгорает заживо мгновенно. И этот шаг выиграл мне пару мгновений, обманывая моих врагов, чьи удары накрыли всё поле боя. Одно мгновение - и волна смерти окрасила пламя чёрным: и на миг оно рванулось в сторону, сжигая чёрным пламенем смерти два десятка солдат. Второе: и чёрная молния раскалывает камень, убивая лидера одной из пятёрок.
Потоки сил от их смерти разрезали фронт чужой магии: и я шагнул назад, под град стрел и ливень лезвий безжалостного ветра, что оставляли на доспехах глубокие зарубки. А мёртвые… Мёртвые восстали.
Кто-то очень догадливый, конечно, накрыл их волной пламени сразу: но, теряя плоть и облик под волнами безжалостного пламени, скелеты поднялись, молча бросаясь на мастеров магии. Мёртвый фантом чародея рванулся на ближайший отряд стрелков, разрывая их на части.
Тяжёлый болт стреломета вонзился в сочленение доспехов между плечом и торсом, ломая левую руку. Свет ударил в прорези шлема, выжигая глаза: но тщетно, я уже давно перестал ориентироваться с помощью зрения. Мощный таран воды ударил вбок, снося прямо на каменные колья, ломая позвоночник ударом… Левую руку почти оторвало, ударив каменной пикой в подмышку.
Слишком мало!
Не знаю, смог бы воспользоваться бессмертием в тот миг, не проиграв бой: слишком дорого обошлась мне эта попытка после боя с иерархом. Но мастер смерти может многое и без этого…
Я превратил свои кости в голема, с хрустом вставая на ноги, и оторвал себе левую руку, бросая её в ряды противников, до предела напитывая получившийся артефакт силой.
Латные доспехи из белой стали, обгорелая плоть повелителя смерти и щедро сдобренная силой кость обратились бомбой, что шрапнелью смела ближайшие ко мне ряды. Я шагнул назад, за ряд вздыбившихся кольев: одной половиной сознания вновь поднимая падших, а другой - стягивая на себя смерть, одновременно развеивая с помощью потоков силы чужую магию. Воля против воли, смерть против стихий: пусть я был один, но я был сильнее, пусть частично - но мог подавить чужую магию…
Этого всё равно не хватило бы, чтобы выиграть этот бой: прячась за колья, краем сознания я уже чувствовал, как яростный свет разрывает на части фантома, как гаснут последние огни поднятых скелетов.
Они бы справились. Уничтожили нежить, разорвали бы землю и небо, но вбили бы меня в эти улицы, вплавили в камень, уничтожая без остатка здесь и сейчас. Вот только я не был один в этой битве…
Толстый грязно-серый луч вместе с десятком чёрных молний пронзил воздух, ударив куда-то поодаль и собирая смертельную жатву.
Выигранного времени оказалось достаточно, чтобы мои мастера земли восстановили мост и Улос, возглавив личей, форсировал реку. Я шагнул из-за каменного ряда и присоединился к их атаке, подняв оставшуюся руку: и вложил в эту последнюю, финальную чёрную молнию смерти всё что мог, весь гнев и ярость, всю свою жажду власти и отрицание их права на этот мир.
В тот краткий миг они ещё держались, объединившись под полупрозрачным ячеистым щитом: лучшие из выживших, настоящие мастера боевой магии. Те, кто вбивал меня в землю и убивал моих учеников, те, кто мог переломить исход любой схватки, мастера эфирных тайн, что были гордостью Ренегона.Сияющий поглощающим свет антрацитом луч чёрной молнии, моего лучшего изобретения, ударил в их защиту, извиваясь, вонзаясь в землю и камень, разбивая останки домов в деревянные щепки и каменный щебень…
И мы сломали их. Тех, кто выдержал атаки личей, тех, кто пережил столкновение легионов, тех, кого не достала даже атака Улоса. Лучших ветеранов Альянса смело с искорёженной улицы, когда моя чёрная молния пронзила воздух древнейшего города людей.
Это были не всё враги, конечно. Но что-то сломалось в тот миг в них: потому что оставшиеся мастера Альянса отступили, обрушив ближайшие дома на улицы. И вместе с ними начала отступать вражеская армия.
Возможно, то был выигрыш всего нескольких дней, может - недель. Кто знает, сколько бы они могли держаться на том берегу, сбрасывая нежить в воду? Здесь, в этом узком месте великой реки, количество не играло решающей роли.