Многолосый шепот в голове - явно плохой признак. Но я узнал его, и понял его. Не было врага, что пытался подавить меня. Не было ментальной атаки, что пришла извне.
Просто я сам наконец-то научился слышать мир так, как подобало мастеру смерти.
Однажды демон сказал мне, что смерть - эхо. Эхо невообразимой агонии, эхо самое жизни, угасающей навсегда. Эхо, что отражается на гранях самого мироздания. Мне потребовалось достаточно много времени, чтобы понять это - но лучше поздно, чем никогда.
Теперь я видел это. Видел эхо умирающей травинки, проклятой яростью моей души. Последний вздох погибшего грызуна что яростно бился в агонии внутри своей ещё недавно казавшейся безопасной норы. Слышал жалобный скулеж небольшого волка, что разрывал заячье убежище на опушке соседнего леса…
Количество силы не всегда способствует искусству. Иногда, чтобы понять и уловить её тончайшие нити, нужно лишить себя её: ведь как человек не сможешь ощутить вкус напитка, вылитого в озеро, так и мастеру, полному сил, будет сложно прочитать событий, что отпечатались в изначальной силе вокруг него.
Но была у этого и обратная сторона. Эхо взывала ко мне, и этому не было конца. Просило, требовало, умоляло взять меня себе. И что хуже, этого же требовала пустота внутри меня…
Несколько долгих минут я простоял неподвижно, пытаясь бороться с этим чувством. А затем понял - я не смогу. Я не признался бы в этом никому, кроме самого себя, но я просто не мог отказаться от этого.
Слишком большой частью меня стала эта сила. Слишком глубоко проникла в душу. Даже находясь снаружи - она всё ещё была частью меня, и ничто во всем мире не изменит этого.
Ты не можешь быть мастером смерти наполовину. Если ты по-настоящему стал им, никто и никогда не отберет у тебя. Ни боги, ни демоны, ни сама смерть, и даже ты сам.
Я сделал этот выбор давным-давно, и не жалел о нем. И я не намеревался отказываться от него. Но именно это отличает раба собственных желаний от их властелина - способность отказаться от них. Но если твои собственный руки подводят, тебя, опускаясь…
Мы, люди, всегда были хороши в том, чтобы находить подходящие инструменты, что помогут нам изменить этот мир.
Клинок рванулся из ножен с радостным звоном, оглашая округу готовностью к битве. Я приложил ко лбу пламенный фламберг, когда-то сделанный Грицелиусом как символ моей власти - и приказал ему сделать то, что не мог сделать я сам.
Горячая волна пламени пронеслась внутри, словно опаляя саму душу - и эхо смерти затихло, надежно отрезанное от меня последним подарком великого мага.
Резко накатила усталость - начались третьи сутки без сна. Но больше я не намеревался откладывать свои планы. В конце-концов, если ты оставляешь свою корону слишком долго лежать в стороне, кто-то другой может одеть её. С этими мыслями я вновь поднялся седло, разворачиваю химеру в противоположном направлении. Меня ждал Кордигард - и рождение моей империи.
Жажда смерти отступила, принося покой в душу. Но жажда власти - возлюбленная и тщательно лелеемая, вспыхнула горячим огнем, что призывал к действию. И я совсем не намеревался приглушать её. В отличие от прошло страсти, эта - была моей. И она гнала меня вперед, заставляя спать в седле и не останавливаться даже не перекус. И на рассвете третьего дня я увидел городские стены.
Город, совсем недавно бывший яростным полем боя, медленно приходил в себя - но пройдут ещё многие месяцы, прежде чем раны, нанесенный моей войной, окончаться. Остовы сожженных зданий соседствовали с черным камнем, покрытым пеплом и прахом павших.
Меня узнали на воротах - правда, встречали меня отнюдь не те, кого я ожидал.
Молодой рыцарь в доспехах странников ударил себя кулаком в грудь, едва я подъехал.
— Приветствую вас в Кордигарде, Ваше Величество. — поприветствовал меня рыцарь, поклонившись. — Магистр Колн просил вас навестить его по прибытии. Он сказал, это дело ордена.
Я вскинул бровь. Из-под закрытого шлема доносился совсем молодой, звонкий голос почти мальчишки. Новый набор?
— И что же хочет магистр? — прищурился я, смерив рыцаря пронзительным взглядом.
— Не имею понятия, милорд. — честно признался парень. — Я здесь просто за тем, чтобы проводить вас, если вы решите принять приглашение.
Я хмыкнул.
— Вы что, расставили посты у каждых ворот?
— Нас осталось немного, но и ворот в Кордигарде немного. — просто ответил рыцарь.
— Веди. — после краткой задумчивости ответил я.
Остальные знают что делать, чтобы подготовить коронацию. Не прошло и недели с момента моего отъезда - вряд ли всё готово… Так что нет нужды пока требовать отчёта с остальных.
Магистр встретил меня в странном доме, отремонтированном совсем недавно. Хотя в Ренегоне любили яркие цвета - выбирать королевские цвета другого королевства, не имея отношения к его династии было, мягко говоря… не принято.
Тем не менее, молодой рыцарь, уверенно петляя по полуразрушенным улицам, привел меня в зелено-пурпурный дом. Цвета Таллистрии…
Внутри была лишь пара служанок, что быстро попрятались при моем виде. А сам магистр восседал в уютном кресле внутри рабочего кабинета, сосредоточенно водя пером по бумаге. Он поднял голову и замер, когда я вошел.
— Много работы? — улыбнулся я.
Старый рыцарь немедленно поднялся и сграбастал меня в медвежьи объятия.
— По твоей вине, между прочим! — фыркнул магистр. — Пойдем. У меня тут есть неплохая переговорная комната.
Вскоре мы оказались в уютной комнате, не имеющей окон, что освещалась лишь лампами и свечами на столе. Атласные мягкие диваны, неплохой резной стол, куда пара служанок живо принесла напитков и закусок.
Я не стал отказывать себе в удовольствии.
— Знаешь, ты больше похож на бродягу, чем на короля сейчас. — с улыбкой заметил магистр, покачав головой.
— Долгая дорога. — пожал я плечами, проглатывая вкуснейший кусок сыра. — Пожалуй, я заночую здесь. Что это за место, кстати?
— Ты не заметил цвета?
— Заметил, и слегка удивился. — ответил я, поднимая кубок.
— Это старая шутка. — хмыкнул Колн. — Мой ответ на твою, если хочешь. Изначально правителем Таллистрии был один из наших герцогов. Но это продлилось недолго: во втором поколении мужского наследника просто не родилось, и к власти окончательно пришли женщины. Общество Ренегона в те время было куда более консервативным… И король тогда издал указ, чтобы все бордели в королевстве перекрасили в королевские цвета Таллистрии… Скандал был жуткий, когда бой-бабы заметили. Они тогда так яростно пытались отстоять права на равенство. Чуть до войны не дошло, было много стычек на границе. Так что перед тобой первый таллистрийский бордель в старых традициях. Всё как ты хотел.
Я на мгновение замер.
— Я пошутил, вообще-то.
Сэр Колн демонстративно зевнул, широко улыбнувшись.
— С вами, безумными королями, никогда не угадаешь, шутите вы, или нет. Так что я всё организовал. А всем кто пытался что-то возразить, я говорил что это твой указ, и они замолкали.
Я ненадолго задумался… А потом негромко, но искренне рассмеялся.
— Один-один, старик. Рад что в тебе остался этот огонь. Но сомневаюсь, что ты позвал меня только за этим.
Улыбка испарилась с лица старого рыцаря, превращая его лицо в камень.
— Если ты готов к серьезному разговору, мне есть что сказать. — кивнул мне магистр. — Но если хочешь отдохнуть сначала…
Я отодвинул еду в сторону.
— Говори.
Магистр откинулся на атласную подушку, смотря на меня нечитаемым взглядом. А затем заговорил:
— Ты осознаешь, что фактически, предал всё свои клятвы?
Он говорил спокойно, без гнева и ярости, но с непоколебимой уверенностью в своих словах.
Конечно, я мог придумать убедительную, сладкую ложь - но я и правда устал с дороги. Что он сделает, убьет меня? Пойдет рассказывать, какой я злодей, после того как поддержал меня в войне? Смешно.
— Да. — просто ответил я.
Повисло тягучее молчание.
— Расскажешь, почему? — спокойно осведомился старый рыцарь.
— Дорога короля отличается от дороги рыцаря. — пожал я плечами. — А я всегда желал власти.
— И каким королем ты будешь? — задумчиво спросил в пустоту магистр.
— Лучшим, что видел этот мир. — просто ответил я.
— Надеюсь, ты простишь мне скептицизм в этом вопросе. — вздохнул Колн. — Некоторые злые языки говорят, что ты просто вырезал южную провинцию, только ради того, чтобы поднять новую армию.
Я спокойно достал нож, и принялся резать мясо на части. Ещё теплое, приготовленное недавно.
— А во что ты веришь?
— Я верю, что несмотря ни на что, в тебе ещё осталась частичка нашего брата. — посмотрел мне прямо в глаза магистр.
Я не отвел взгляд.
— Тогда давай оставим всё как есть. — спокойно предложил я. — Так будет проще нам обоим.
— И что дальше?
— Дальше я надену корону Ренегона. — спокойно ответил я. — А затем большая часть королевств признает мою власть. Конечно, остануться те, кто будет сопротивляться. Но это лишь вопрос времени. А затем… Затем ничего.
— В смысле ничего? — вскинул брови старик.
Я усмехнулся и отрезал ещё один кусочек мяса, закидывая его в рот. И, лишь прожевав, заговорил:
— Некоторые люди думают, что я тут намереваюсь построить империю на костях людей, превращая королевства в царство смерти и нежити. Но это просто глупо. Нет, я не намерен что-то менять. Поставлю надежных наместников, слегка модифицирую систему управления, дабы удобнее было направлять ресурсы нашей расы на интересные и перспективные проекты… А затем буду жить в своё удовольствие. Один человек, даже лучший правитель, всегда будет ошибаться. Это часть того, что делает нас людьми. Я не считаю себя безгрешным и безошибочным. Поэтому, обеспечив стабильность своего положения и всей системы управления, я просто перестану мешать людям развиваться. Мастера будут постигать таинства магии. Ремесленники - выдумывать изобретения, что улучшают жизнь народа. Ученые - открывать новые тайны мира, а рыцари и охотники - обеспечивать стабильные дороги и логистику. Люди сами найдут дорогу дальше… Надо им лишь не мешать. Конечно, для стабильности такого положения потребуется немаленькая армия и большой штат стражи - насилие было и остается универсальным языком во все времена, и у меня будет на него монополия - и это позволит мне оставаться главным так долго,