– Я БУДУ БОЛЬШИМ, ЧЕМ ЭТО.
Глава 72. Первенство.
Одинокая, слегка сгорбленная, усталая фигура в черной робе упрямо шагала через северный лес, полный иголок, бурелома, ям и оврагов. Прошло уже больше месяца с тех пор, как Этериас отправился в это путешествие - и он порядком устал. Идея воспользоваться одеждой культа смерти оказалась неожиданно хорошей - одновременно получилось и оценить народное мнение, и избежать лишних вопросов.
Люди боялись и избегали его, не задавая никаких вопросов. Ни о чём не просили, в противовес мастерам других школ - к которым крестьяне частенько обращались за помощью, случись тем остановиться в любой деревеньке по пути.
В Аурелионе Этериас не стал задерживаться, миновав родное королевство предельно быстро. Нет, его интересовала иная часть севера - там, где происходило становление его Врага. В мыслях волшебник уже давно не называл новоявленного короля Ренегона иначе, чем Враг: именно так, с большой буквы. Он изучил всё донесения: как церковные, так и соглядатаев ещё лояльных альянсу королей, но так и не смог понять, где он ошибся. Вернее, даже не так: ошибки не было. Они всё сделали правильно. Просто Враг оказался слишком силен…
Но как и когда это произошло? Где и почему благородный рыцарь превратился в безжалостного убийцу и тирана? Более восьми лет обучения в Келлийском Монастыре, поздний выпуск - и молодой странник отправился с наставником на север, где они разделились.
Этериас нашел ответы в Арсе - но они породили лишь больше вопросов. Пробираться в королевский дворец было слишком рискованно - но и так ему удалось узнать о состоявшейся дуэли, о том, как его Враг вызволил из плена вождя северных варваров…
Конечно, Дюранды всегда перебарщивали с жестокостью к дикарям, но их тоже можно понять - они подвергались постоянным набегам, а не наоборот. Вероятно, именно здесь была положена основа тому союзу, что его противник заключил с гигантами - но вряд ли молодой рыцарь тогда думал о чём-то подобном. Нет, он лишь бросился на защиту угнетенного - так, как учили…
Этериас видел в памяти земли то, как деревенские жители отказывали в ночлеге и еде паре из молодого рыцаря и гиганта, и вспоминал личный визит в Ганатру. Тогда молодой король ещё отнюдь не выглядел тираном - напротив, благородным освободителем и ревнителем традиций…
Они закрыли глаза на войну с Арсом тогда. Учли, как им казалось, всё нюансы. Но с северной войны вернулся уже не благородный рыцарь, а повелитель смерти, что принялся продолжать завоевания. Когда и как это случилось? И почему так быстро?
Пути гиганта и рыцаря разделились на границе, и волшебник, не раздумывая, двинулся по следам рыцаря. Вскоре мерная дорога странника перешла в быстрый бег: похоже, на границе диких земель он столкнулся с тварью, что оказалась ему не по силам. Видеть следы становилось всё тяжелее и тяжелее - Этериас чувствовал понижение концентрации нейтраля. Похоже, тварь была из числа тех, что умеют поглощать энергию - редкая, но не уникальная способность. Сам иерарх таких не встречал, но из уроков наставника помнил - на таких плохо действует магия. Самое действенное средство - просто запустить большой камень с хорошей скоростью…
И теперь он стоял перед большой, широкой и крутой горной тропой, поднимающейся высоко к Арсианскому хребту. Этериас тяжело вздохнул. Он не любил горы: выросший в горной долине Аурелиона, волшебник и так видел их большую часть жизни. Горы слева, горы справа, горы повсюду, а еще, в отличии от леса, где поселилась неприятная тварь, горы нельзя просто взять и выкорчевать - и они частенько служили источником не самого приятного соседства, предоставляя жилье в виде сетей природных пещер многим обитателям разнообразной фауны королевств.
Но это был выбор без выбора: стиснув зубы, волшебник вступил на горную тропу, следуя по старым следам своего врага, уже почти исчезнувшим для большинства разумных. Не каждый медиум или шаман сумел бы узреть прошлое спустя десятки лет: но избраннику отца-всесоздателя было доступно многое.
Он увидел всё - странную, размытую, словно теряющуюся в тумане прошлого тварь, что питалась магической энергией. Высосанного почти досуха рыцаря, что упал без сознания… Фигура в тяжелых серебристых доспехах ордена странников, тяжело, пошатываясь, поднялась, делая неуверенный шаг. А затем ещё один, и ещё… Медленно, подслеповато, в кромешной тьме пещеры, живой мертвец, переживший раны, что убили бы почти любого солдата, упрямо шагал вперед.
Этериас совершенно выбился из сил, перебираясь по узкой, темной, извилистой пещере на другую сторону гор. И несмотря на мысли о том, что лучше бы его врагу было остаться здесь, истлевшим в безвестности скелетом в доспехах… Он поневоле восхитился силой воли своего врага: такой, что превосходила многих. Что за вера вела его вперед в тот темный час? Откуда черпал силы будущий убийца миллионов?
Увы, даже лучший медиум не всегда может поведать всё оттенки былых времен: и мир вокруг молчал, не давая ответа.
Он видел, как его враг хохотал, жадно глотая капли так не вовремя выпавшего дождя, и как благодарил небеса. В это старом, расплывающемся образе он совсем не выглядел злым…
Верховный иерарх спустился с гор, нащупав след в сторону ближайшей деревни: и, к его удивлению, несмотря на черный балахон, здесь его встретили вполне приветливо.
– Вы не слышали о культе смерти? – с любопытством поинтересовался Этериас у добродушного старика-старостаты, уплетая горячий суп с душистым северным щавелем.
– Никогда, мастер Этериас. – развел руками старик. – Но от мастеров мы никогда зла не видели, да и людей ли нам бояться здесь? Места тут совсем глухие, скорее уж, твари лесные кого задерут. Впрочем, последние годы у нас только тишь да благодать: поселилась, было, какая-то дрянь в окраинном лесу, да повезло нам: Отец миловал, послал нам рыцаря странствующего, тот её извел да и был таков…
Этериас улыбнулся натянутой, фальшивой улыбкой, внутренне становясь в стойку. След привел его сюда, но прочитать прошлое человека спустя множество лет в маленькой, но густонаселенной деревне было ему не по силам: слишком много людей побывало там, где был его враг, слишком много жизни закрыло прошлое спустя годы… Но оставался и иной путь.
– Вот как? Интересно. Если вы не возражаете, я хотел бы расспросить вас про этого героя поподробнее…
Староста крякнул, изрядно призадумавшись. А потом простодушно ответил:
– Староват я уже стал, конечно, чтобы всё подробности помнить… Давненько было. Однако памятую, что плох был он, истощенный и усталый с гор спустился. Лучше вам травницу нашу спросить: молодая она у нас нынче, с тех пор как старая душу отдала, но того рыцаря она тоже врачевала и потчевала. Для девки молодой заезжий странник - событие яркое, авось и припомнит чего.
Его встретила молодая, красивая девушка лет двадцати пяти - уже староватая по меркам деревенских, но в самый раз для зрелых мужчин.
Травница низко поклонилась, безошибочно узнав в нём волшебника по форме одежде.
– Наставница никогда не говорила, что есть школы мастеров, где носят черное. – с некоторой растерянностью и легким любопытством в голосе сказала она. – Я думала, это траурные одеяния…
– Черное означает смерть. – машинально ответил Этериас. – Черное одеяние - знак адепта или мастера смерти. Это боевая школа… Появилась относительно недавно.
В глазах девушки мелькнула легкая грусть, прежде чем она встрепенулась и задала следующий вопрос:
– Чем я могу вам помочь, мастер…
– Этериас. – с легкой отрешенностью ответил волшебник.
Обычно он назывался другим именем, но здесь, в глуши… Несмотря на всё свои текущие знания о реальном мироустройстве, верховный иерарх всё ещё ненавидел ложь и старался прибегать к ней как можно реже.
– Мастер Этериас. – послушно повторила травница, даже не узнав одно из самых известных имен в королевствах.
– Я хотел бы узнать всё, что ты помнишь о рыцаре-страннике, что проезжал через эту деревню лет десять назад или около того. – спокойным, ничуть не намекающим на важность разговора тоном, спросил Этериас, держа на лице каменную маску.
– Сэр Горд? Да, я помню его. – легко улыбнулась девушка. – Наставница выхаживала его несколько дней: он спустился с гор и рухнул без сознания с крайней степенью истощения. Я до сих пор не знаю, что можно вызвать такое - может, какие-то воинские приемы… Но я всего лишь простая травница, куда мне. – развела руками деревенская знахарка. Но, к сожалению, не могу вам рассказать много. Надолго он у нас не задержался - отъелся, отдохнул, пришел в себя, взял в ученики сына нашего кузнеца и убыл. По дороге от нас, правда, убил какую-то редкую и страшную тварь, из-за которой люди в соседнем лесу постоянно пропадали. Охотники притащили потом её тело: похоже на человеческое, но обросшее шерстью, мускулистое, гротескное… Мы сожгли его потом.
Этериас внимательно выслушал описание, задав пару уточняющих вопросов.
– Загонщик. – задумчиво протянул он. – Редкая обезьяноподобная тварь, похоже, старая и северного подвида. Опасная тварь, напав ночью из засады, может и целый отряд положить. Без мастера-боевика на таких редко ходят…
– Вам виднее, мастер. – пожала плечами травница. – Но с тех пор у нас здесь поспокойнее стало, это точно.
Иерарх уже не слушал её, впав в глубокую задумчивость. Итак, его враг был здесь, направление он вычислил правильно. Тварь в горах ранила его - но до ближайшей деревни тот дошел, оклемался, и поработал по специальности, занявшись охотой на ближайшего территориального хищника. Ничего такого, что выбивалось бы из картины жизни молодого странника, что должен, вернувшись, рассказать о своих приключениях и подвигах.
Смущало его другое - ученик. Традиции наставничества были стары, как сам мир, и глубоко пронизывали всё общество королевств. В любом королевстве и любом ремесле ученик зачастую был для мастера ненамного хуже сына - а иногда и лучше. Им передавали дела и инструменты, навыки, саму суть жизни. Воспитание ученика - это своего рода рубикон, когда опытный и умудренный сединами человек становился не просто мужчиной - патриархом, старейшиной, уважаемым и почитаемым. И чём больше учеников он умел воспитать, тем больше такого человека уважали: ибо так текла сама кровь королевств, обновляясь и закаляясь.