Я подошел ближе и схватил его за шею, тяжелым ударом прижимая к магическому куполу, что пошел разводами. Удивительно, но он не сопротивлялся, видимо, понимая тщетность дальнейших попыток боя.
– Трусу? Что за бред ты несешь? – прошипел я, душа его.
Меня могли назвать злодеем, убийцей, темный властелином и повелителем смерти - и я бы принял эту правду, ибо сам знал это. Но трусом… Трусом меня не смеет называть никто.
Шея короля Лиссеи почернела от магии смерти, но он лишь хрипло смеялся, задыхаясь в моей хватке.
– Ты можешь не знать этого, но я совсем не фехтовальщик, и никогда им не был – прохрипел он. – Я не выигрываю ни одного турнира и плохо владею мечом. Я просто силен от природы и умею лишь крепко бить молотом, или метать его на охоте… Но сила и мастерство боя это не одно и тоже. Даже твоих навыков хватило бы, чтобы выиграть со мной прямую дуэль, не оставив мне ни шанса. Но ты испугался. Смалодушничал, не приняв боя. И даже дрянной, неумелый воин вроде меня в итоге убил тебя дважды… Сколько раз ты можешь убить меня, грязный колдун? Один? Ты уже проиграл.
– Я могу убить тебя и воскресить обратно тысячу раз, пока от твоей души не остануться лишь ошметки. – Мрачно произнес я, отпуская его.
Лиссейский силач с грохотом рухнул на пол, пытаясь подняться с большим трудом.
– Так сделай это. Покажи всем, кто ты такой. Но знай, Лиссея никогда не будет твоей. Никогда. Ты можешь убить и воскресить меня тысячу раз, вырезать мою семью, обратить в мертвый прах мои земли, уничтожить мое королевство, но тебе никогда не получить нашу верность и никогда не сломить нас. Пусть мы умрем, но крик нашей свободы запомнят надолго…
– Я сломаю вас, рано или поздно. – мрачно произнес я, со звоном вынимая меч из ножен.
Он рассмеялся безумным, безудержным смехом приговоренного, тяжело поднимаясь.
– Знаешь, что сейчас происходит снаружи купола? Мои люди режут твоих, но не воинов. Нет, они режут инженеров, архитекторов, строителей твоей прекрасной черной цитадели. Убивают всех до единого, потому что я вычислил их всех. Всё думали, что я взял с собой плохих бардов, но правда в том, что я не взял с собой ни одного: вокруг меня были лишь солдаты.
– В городе достаточно моих воинов, и я верю в них.
Мелиан с тяжелым усилием поднял двуручный молот, бросаясь в последнюю в своей жизни атаку, и мрачно произнес:
– Твои воины их не спасут.
Пламенеющий фламберг снес ему голову с одного удара, когда я легко уклонился от удара молотом. Он и правда не умел фехтовать…
Купол рассеялся: похоже, это была не долговечная структура. Вокруг лежали мертвые тела мастеров и воинов, что привел с собой Мелиан. Рыцарь смерти, что был десятником моей охраны, подошел ко мне с коротким отчетом:
– Большая часть нападавших мертвы, милорд, но они успели убить много строителей. Мы взяли несколько пленных на всякий случай. В городе идут бои, но думаю, мы подавим бунт в течении нескольких часов.
– Что с гостями и остальной частью свиты?
– Они разбежались, когда началась схватка. – пожал плечами рыцарь смерти. – Думаю, никто особо не пострадал.
Я лишь грязно, непечатно выругался, понимая, что убивать свидетелей уже слишком поздно.
Вскоре после безумной выходки Мелиана в Лиссее вспыхнул стихийный бунт, вырезавший несколько местных небольших гарнизонов из солдат Палеотры, что стояли там. Его подавили даже без меня: Шеридан просто направил туда несколько полков с усилением из мертвецов, и бунтовщиков перерезали. Их не так много было - не набиралось и десяти тысяч.
Сперва я не придал этому большого значения, продолжая спокойную работу над насущными проектами. А потом ко мне приехала жена…
Если честно, после демарша рыжей амазонки на тему моей излишней жестокости и смерти королевства жизни мы считай и не общались. Она занималась воспитание ребенка, а я не трогал её, и такая ситуация меня полностью устраивала.
– Ходят слухи, что ты трус. – прямо с порога заявила мне королева, заходя в мой кабинет.
– И ты веришь идиотам? – приподнял бровь я.
Несколько долгих мгновений она смотрела мне в лицо, а потом покачала головой, тряхнув копной рыжих волос.
– Кажется, ты стал слишком оторван от реальности, и даже не понимаешь, насколько всё серьезно. Легитимность правителей зависит от подобного. Тебе придётся разобраться с этим, иначе ты перестанешь быть королем. В любом случае, я достоверно выяснила у твоих же людей о том, как и что происходило с тобой на протяжении последних лет. И скажу честно, я разочарована. Я считала тебя куда более лучшим человеком, чем ты есть на деле. Поэтому я пришла заявить тебе, что забираю сына и ухожу. Лучше быть простой воительницей, чем королевой человека вроде тебя. В этом нет чести.
С этими словами она резво развернулась и вышла из кабинета. И мне это очень, очень не понравилось. Я догнал её уже у лестницы, схватив за руку, и развернул к себе.
– Ты говоришь о трусости и чести… – прошипел я. – Но ты вдруг забыла, как клялась мне в любви и верности, став моей женой? Выходит, это измена? Предательство?
Амазонка посмотрела на мой захват, холодно усмехнувшись.
– Даже если и так, то что? Я не какая-то тебе северянка, что будет покорно сносить всё то дерьмо что ты делаешь. Ты сам говорил о равенстве, и как равная, я ухожу. И буду делать то что считаю нужным, и рассказывать людям о тебе то, что считаю правильным.
Я отпустил её руку, смерив женщину холодным взглядом.
– Ты права. – кивнул я, полностью успокоившись. – Я действительно хотел видеть тебя равным партнером. Ты сильная женщина, и имела шансы стать таковым. Жаль, тебе не хватило воли. Не всем это дано, я понимаю.
Она дернулась, словно от удара. А потом, подавив желание что-то сказать, резко развернулась, направляясь к выходу из башни.
В этот момент я пробил её грудь рукой со спины, вырывая сердце когтями смерти. Развеяв ударную технику, я внимательно осмотрел ещё полной жизни, бьющееся сердце. Пожалуй, пригодится в одном ритуале, что я задумал…
Оседающее, захлебывающееся кровью тело, с которым я провел немало жарких ночей, пучило не верящие глаза, прожив ещё несколько секунд.
– Женщины, стремящиеся быть равным, часто забывают, что для равного партнерства нужны равные возможности. – философски протянул я в пустоту. – Я мог бы научить тебя искусству смерти, но ты даже не захотела… Какой ещё реакции ты ждала на своё предательство?
Я развернулся к выходу, намереваясь спустится в подвальный отсек цитадели, где у меня была лаборатория, и обработать сердце алхимией для грядущего ритуала, и столкнулся нос к носу на лестнице с Лией, которая несла мне горячий отвар.
Повисла неловкая пауза. Я скосил глаза на лежащий за спиной труп, девушка спокойным взглядом смерила сердце, кажется, прикидывая, как его можно использовать. Ни дать ни взять любовница застала с женой, даже как-то смущает…
– Я так полагаю, стоит распустить слухи о том, что ваши враги в очередной раз убили вашу жену, повелитель? – мелодичным голоском осведомилась моя ученица, невозмутимо тряхнув копной черных волос.
Умная девочка.
Лия шустро притащила пару чистых мертвецов, умеющих все убирать, и организовала нужные слухи. И даже согрела постель мне этим же вечером - разве не прелесть?
Однако некоторые изменения в её поведении я всё же заметил.
– Спрашивай. – зевнул я перед сном. – Я же вижу, ты всё порываешься.
– Мне просто любопытно, учитель, смогу ли я когда-нибудь. Я имею ввиду, конечно, я не ваша жена, но статус ученицы короля королей - это тоже очень немало для простой девушки. Вот иногда и приходят в голову разные мысли…
– Сможешь что именно?
– Стать равной.
Я опрокинулся на локте, внимательно глядя на девушку. Она не отвела взгляд, смотря на меня серьезно, и не стушевалась.
– Не знаю. Но ты можешь попробовать. Потребуется немало времени, да и бессмертие точно пригодиться… И не только это. Но если ты действительно этого хочешь, тебе стоит обучиться ещё и некоторым азам государственного управления. Я вскоре буду подбирать наместников для подчиненных королевств, которые будут управлять ими от моего имени. Их статус будет равен королям, и даже выше. Могу назначить тебя таким… Если ты этого хочешь.
– Я не хочу обращаться в лича в ближайшие годы. – улыбнулась девушка. – Некрофилия, конечно, популярна в культе, но сомневаюсь, что она вам по вкусу. Скорее, я питаю скромные надежды что смогут получить более легкую версию вашего бессмертия когда-нибудь. Даже если к тому времени я буду уже стара, кто знает, может, создание нового тела вернет и молодость. А насчёт наместника… Я ничего в этом не смыслю, но с радостью попробую.
С этими словами она нырнула под одеяло, немедленно принимаясь доказывать собственное достоинство. За последний год ученица вообще показывала немалые успехи: получила ранг мастера в культе даже почти без моей помощи и протекции, неплохо овладела боевой магией смерти… Она всё чаще и чаще старалась держаться поближе ко мне, и никакие злодеяния, казалось, её верность не колебали. Лия просто принимала всё что, я делал, как правильное - и не сомневалась во мне.
Кем бы ты ни был подобное отношение от женщины всё же подкупает, и я тоже всё ещё был человеком.
Но то были приятные моменты королевской жизни. После демарша бывшей жены я приказал Улосу собрать для меня актуальную обстановку слухов и выяснить народное мнение: и результаты меня отнюдь не порадовали.
– Буду честен, милорд, дела плохи. – прямо признался мне старый слуга.
– Готовятся восстания? – нахмурился я.
– Нет, но это даже не важно. Проблема в том, что король Лиссеи, в общем и целом, говорил правду. Королевствами всегда правили воины. Это базовая, основополагающий принцип: умирающие первыми ведут за собой остальных. Даже я, пойдя за вами, несмотря на убийства, пошел за воином, а не за чародеем. Маги не должны править - так уж сложились столетние традиции. Вы успешно совмещали в себе первое и второе долгие годы, и это допустимо, но Мелиан сместил это шаткое равновесие в пользу второго. На первый взгляд это не важно, но если пустить ситуацию на самотек, мы получим восстание такого масштаба, что соединенное королевство просто перестанет существовать. Никто не пойдет против всех людей, и даже вернейшие вассалы поддержат народные бунты, ибо иначе их самих сметут. Конечно, мы можем залить королевства кровью и вырезать хоть всё население легионами смерти, но я сильно сомневаюсь, что вы захотите править мертвой землей. Надо решать вопрос, пока это не стало слишком запущенным.