Я замер на мгновение, обдумывая ситуацию… А потом потянулся к девушке, мягко поцеловав её.
– Я прикопала противоядие в нескольких местах боя, у сожженных требушетов номер семь, девятнадцать, и двадцать восемь, если считать в порядке, котором ты их сжигал. – шепнула мне ведьма. – У левого колеса, они каменные, так что почернели, но не сгорели. Прими его заранее и сделай вид, что у них получилось - некоторое время оно будет действовать.
– Знаешь… У меня есть много вопросов. – протянул я, отстранившись.
– Как жаль, что у нас так мало времени. – с ехидцей развела руки Киана.
– Мало. – покладисто согласился я. – Но будет больше.
С этими словами я отступил на шаг, и воткнул меч в землю, прикипая сознанием к артефакту. Нас окружил купол пламени…
– Никто не пройдет сквозь это пламя, пока эта битва не закончиться. – холодно отчеканил я. – Ни ты, ни одна стрел, ни даже камень катапульты. Я пойду туда и убью всех, кто не захочет убежать. Постарайся дожить до моего возвращения.
С этими словами я шагнул сквозь пламя, не причинившее мне вреда, подобрал тяжелый двуручный молот мертвого мастера, что сбил с Кианы шлем, и рванул в сторону уходящей пятерки.
Лидер пятерки, который едва шел, поддерживаемый двумя товарищами под руками, вновь грязно выругался, увидев мой бросок. И отдал короткий приказ:
– Задержите его.
Не было и шанса, что четверка истощенных мастеров меча сможет меня остановить. Однако, как оказалось, они приберегли у себя кое-что ещё: алхимическое пламя.
Их хватило на несколько метких бросков, прежде чем я добрался до них. Пожалуй, в этом была ирония - настала моя очередь быть превращенным в живой факел.
В это решении - поджечь алхимическим, полумагическим пламенем, которое не затухает долгие часы, бессмертного, неубиваемого врага, чтобы болью замедлить и обезвредить его - была своя логика.
Но я хорошо хранил свои секреты. Мало кто знает, что я способен видеть больше, чем обычный человек. Мало кто знал, что я уже горел заживо.
И никто во всем этом мире, кроме богов и им подобным, не знал, что я сам вырезал и свою разума чернейшей магией, что только была в этом мире, ту часть, что делала невозможной вытерпеть любую боль.
Поэтому вместо того, чтобы свести меня с ума, или превратить небоеспособный кусок мяса, способный только слепо метаться в стороны, пламя сделало меня только сильнее.
Мир окрасился в серые тона, искаженные чудовищной болью. Но сквозь неё я всё ещё видел врагов - и мог их убивать.
Я так и не узнал, кто был тот мастер, что возглавлял эту охоту, потому что размозжил его голову до основания огромным молотом. Но, в конце-концов, это и не было важно. Что было важно, так это то, что больше никто и ничто в целом войске оказалось неспособно меня остановить.
Некоторое время они пытались, конечно. Стреляли и сбивали меня с ног осадными орудиями, накрывали ливнем стрел, забрасывали водой - но алхимической пламя оказалось потушить куда сложнее, чем раскаленные доспехи. В некотором роде - мои враги стали жертвой их собственного оружия, что не давало меня пленить, даже тогда, когда я оставил королевский меч за спиной.
И они просто сломались. Я не уловил момент, когда именно и как - но в какой-то миг просто обнаружил себя одного, стоящего в поле, вокруг множество трупов и разрушенных осадных машин. Зрелище неостановимого, бессмертного воина, способного сражаться, даже будучи превращенным в живой факел, просто сломало их, и армия бежала, отступая.
Я поудобнее перехватил молот, осматривая погибших на предмет того, добить ли кого-то - и с удивлением обнаружил живого солдата, погребенного под разбросанными телами.
Он пришел в себя, когда я разбросал эти тела - и я с легким удивлением заметил, что это всего лишь мальчишка лет шестнадцати, молодой, безусый ополченец, оглушенный одним из моих ударов в момент рывка в толпу, но живой.
Диким, ошеломленным взглядом осмотрев окружающие нас разрубленные, изломанные тела, он рефлекторно потянулся к ножнам, не обнаружив там меча. Потом, увидев меня, отпрянул, упав и споткнувшись, подобрал чей-то меч, и поднялся, наставив его на меня.
Это было так забавно, что несмотря на всю мою боль, мне даже расхотелось его убивать.
– Иди домой, малыш. – прохрипел я сквозь пламя, в очередной раз восстановив сожженное небо и губы. – Сегодня я не буду тебя убивать.
– Я воин! – возмущенно крикнул он. – Пусть шансы малы, но и ты наверняка устал, так что я буду сражаться!
Я проигнорировал порыв и зашагал в сторону, куда убежала остальная часть армии. Юнец с криком бросился на меня, но его слабый удар даже не поцарапал мне доспехи, а вот его обожгло пламенем, и от чего тот отпрыгнул и зашипел от боли.
– Вернись и сражайся! – возмущенно крикнули мне в спину.
– Посмотри на тела, юный воин. – спокойно ответил я. – Я уже сразился со всеми, кто имел шансы меня победить.
Он бросился на меня вновь, и я ударил его в висок предельно слабым, отточенным ударом - чтобы вырубить, но не убить. Мальчишка рухнул, словно подкошенный.
Больше меня не встретил никто. На самом краю Ритуального круга, впрочем, меня ждал всего один человек - из целой армии.
Граф Лотан стоял передо мной на границе с невозмутимым лицом, словно бы и не было недавней бойни, которой он командовал.
– Полагаю, настало мое время. – спокойным, привычным движением обнажил он меч, словно всходя на эшафот. – Поздравлять с победой не буду. Скажу лишь, что несмотря ни на что, мне доставляет немало удовольствия тот факт, что вам пришлось несколько часов гореть заживо. Вы определенно это заслужили. Если бы я мог, я бы заставил вас гореть ещё пару дней как минимум. К сожалению, эти жалкие трусы разбежались, стоило только вам убить большую часть сильнейшей части армии.
– Ты можешь жить. – спокойно ответил я, не выходя из круга. – Ты мне нравишься.
– Вы… Что? – сбился граф с фразы, выпучив глаза.
– Живи. Я оставлю тебе жизнь. Кстати, жалую тебе придворную должность королевского палача-поджигателя. – прогудел я. – Будешь сжигать людей заживо, как ты любишь.
Пламя медленно затухало: поддоспешник прогорел, и сила ослабла. Доспехи начали болтаться… От боли, правда, особо не спасало.
– Вы сошли с ума? – потер глаза, словно не веря им, граф Лотан.
– Нет. – С этими словами я развернулся и зашагал к горам - там, где находилась фокусная точка ритуала.
– Вы же не можете всерьез верить, что я буду выполнять ваши приказы? – крикнул мне в спину граф.
– Разумеется. – ответил я, не оборачиваясь. – Но это будет хорошая шутка. И кстати, если ты такой весь из себя хороший боец с тиранами, почему бы тебе не взять под опеку мальчишку, который лежит вырубленным там неподалеку? Он как раз не из тех трусов, что убежали… Или ты способен только на разрушение?
Старик не ответил, стоя ошеломленным. Но мне и не требовалось ответа. Вскоре ко мне побежали лояльные маги, погасив пламя, и мне помогли снять доспехи, помыться, и сменить одежду.
– Я рад, что с вами всё хорошо, милорд. – степенно кивнул мне Улос, подавая одежду после ванны. – Однако ритуал идёт в разнос, и мы не сможем удерживать скопившуюся силу дольше, чем несколько часов. Вам следует поспешить.
Делать что-то не хотелось. Надев черную мантию, я неохотно поднялся из горячей воды, которую пришлось менять несколько раз - настолько сильно в меня въелась грязь, кровь и сажал. Шумно вдохнув носом воздух, я почувствовал запах паленой плоти, смешанный с запахом душистого травяного мыла, свежей одежды, и принесенного недавно холодного ягодного морса.
Короткий импульс смерти с легким хлопком сжег весь воздух вокруг меня, уничтожая всё запахи - кроме запаха паленой плоти, который, казалось, въелся в меня навсегда.
Что же, победа иногда требует жертв.
Глава 76. Магия Драконов
Этериас, давно потерявший любые надежды на неожиданных союзников, конечно, не рассчитывал особо на активную помощь дракона в деле сопротивления. И сперва золотистый ящер полностью оправдывал его ожидания - улетев по своим делам в неизвестном направлении.
Его хватило ровно на месяц. За это время Этериас едва успел пересечь Ганатру, встречаясь в неприметной бухте с королем Ниоры.Широкоплечий, смуглый бородач гулко рассмеялся и опустил огромную секиру, едва волшебник откинул черный капюшон.
– Я уж было подумал, ищейки этой твари всё же вычислили меня. – рассмеялся Аттарок. – Рад, что ты жив, брат. Я слышал, дело альянса ещё живет, несмотря ни на что, однако… Сомнения были.
– Я тоже рад тебя видеть. – улыбнулся бывший верховный иерарх. – Церковь распущена, остатки армии дали клятву не выступать против него, но думаю, ты и так в курсе. У меня есть план… И мне понадобиться твоя помощь.
Владыка песков поморщился.
– Я буду вести войну до последнего, но сам понимаешь, возможностей у нас немного.
– Как идут дела на море? – осведомился Этериас, задумчиво оглядывая матросов, что грузили коробки с припасами, наполняя неприметный тайник в узенькой, скрытой бухте среди скал.
– Мы разгромили его флот и парализовали снабжение, но наземные пути всё еще доступны. На некоторое время это замедлит торговлю, но и только. Я приметил несколько островов - оборудуем тайные базы, и будет проводить хаотичные налеты, оттягивая на себя столько сил, сколько сможем. Однако… Войны так не выиграть. Как там Мелиан, кстати?
– Мертв. Он убил его лично. – помрачнел волшебник. – Лиссея восстанет первой, и я направляюсь именно туда.
Аттарок погладил обух секиры, отведя взгляд на водяную гладь бухты. На миг костяшки кулаков пустынника сжались добела - но лишь на миг. Переведя взгляд спокойных, темных глаз на чародея, король Ниоры просто спросил:– Какова моя часть?
– Нам потребуются способы для тайной доставки некоторых грузов. – негромким тоном ответил волшебник. – Грузов и возможно людей. Небольших, но ценных. Потребуется организовать сеть тайных бухт, вроде этой. Вычислить или избавиться от патрулей. И создать как можно больше хаоса - так, чтобы они не могли понять, что и как мы собираемся возить. В остальном… Тренировочные лагеря. Я передам тебе методики чуть позже, но мы должны будем обучить как можно больше людей в предельно сжатые сроки.