Я не знал ответа. Но внезапно для самого себя, глубоко внутри, я почувствовал, что хочу большего, чем просто сыграть в шпионскую игру с этим человеком, что открыто назвал меня своим врагом.
Он был стар, опытен, умен, и превосходно владел магией. Уверен, он считал, что превосходит меня во всем, кроме грубой силы - и наверняка считал себя стократ лучшим человеком, чем он. Это почти не отражалась на его лице и даже не отражалось в его магии - но шестым чувством, старой доброй интуицией, мне казалось, что где-то глубоко внутри Аларис считает свое превосходство надо мной несокрушимой, абсолютной константой.
Этот человек любил людей, и посвятил свою жизнь помощи людям, и я был противоположностью всему, во что он верил, воплощая для него чистое зло. Его приход ко мне был последней, сознательной жертвой, в которой он надеялся принести больше пользы людям… И я понял, что хочу сломать его. Хочу не просто переиграть в этой изощренной игре, в которую он предлагает сыграть: наверное, в ней у меня было не так уж и много шансов, слишком хорошо старый дознаватель разбирался в людях, слишком хорошо подготовился…
Но за моей спиной были знаний иного мира, мира, который научил меня тому, чему королевства людей никогда не смогли бы научить этого человека. Всю свою жизнь он был человеком знаний - и возможно, я имел достаточно знаний, чтобы сломать его взгляды на мир.
Возможность обратить столь уверенного в себе врага в союзника - это невероятная власть. И я решил попробовать.
– Я с радостью приму вас в свои советники, мастер Аларис. – улыбнулся я. – Столь опытный мастер магии, как вы, уверен, окажется полезен нашему общему делу. Однако прежде я хотел бы услышать условия, на которых вы хотите служить мне.
Удивления на его лице не было - он просто принял этот вариант в работу.
– Я не буду вредить людям по вашему приказу. – сухо, по-военном доложился старик. – Но готов работать целителем и независимым консультантом по любым магическим вопросам. Информации, что способна повредить Альянсу, я вам не выдам, но по всем иным вопросам готов предоставить объективный, здравый взгляд, и выступить голосом разума в любых безумных экспериментах, которые вы готовитесь проводить. Не ради вас - но ради благополучия людей в целом.
– Я могу передать через вас сообщение Этериасу? – педантично уточнил я.
– Можете. – не моргнул и глазом Аларис, признаваясь в антигосударственном шпионаже против короны.
– Меня устраивает такой вариант. – благосклонно кивнул я. – Впрочем, кажется, вы обещали научите меня паре техник контроля эмоций…
– Разумеется. – легко согласился он. – Но лучше за городом. Где-нибудь рядом с какой-нибудь горой, снос которой не особо повредит… Просто на всякий случай. Пошлите за мной, когда я буду нужен. В остальном - я буду ездить за вами с остальной частью королевской делегации.
С этими словами новоявленный шпион в моей ставке коротко кивнул мне и покинул кабинет. И даже не поклонился, гад такой.
Но, как показали следующие несколько дней, к моему удивлению, древний маг и правда нашел, чему меня научить - из разряда того, о чём не писали в книгах.
Спустя множество черных ритуалов смерти, целую войну, невероятных сражений на грани сил - я был весьма опытным практиком боевой магии, и, конечно, знал о том что те или иные проклятья можно усиливать с помощью эмоций.
Однако сама методика стартового обучения мастеров смерти и волшебников королевств в корне отличалась. Адепт смерти начинает свой путь с воспитания тотального самоконтроля над энергий смерти - в тот самый миг, когда проращивает в своем теле первую нить, первый канал смерти.
Ошибся? Потерял контроль? И тебе придется самому вырезать часть своей плоти, заживить рану, и начать сначала. Магия - опасное искусство в принципе, а магия смерти была опасна в квадрате. Любая ошибка, любой неверное движение энергии - и человек мог либо покалечить, либо убить себя. Собственно, отчасти для этого и нужны были выращенные в своей плоти каналы - безопасный путь выхода энергии без иных травм. Но это не делало процесс их сотворения легким…
Я давно прошел весь этот путь, и подобные мелочи мне были не нужны. Я был бессмертен, и мог гнуть реальность своей волей, а мое тело, казалось, давно не отвергало смерть, делая её естественной частью своей ауры. Давно прошли и времена, когда собственное экспериментальное заклинание могло отправить меня в могилу, заставляя задействовать бессмертие. Но всё же - Аларис нашел для меня пару интересных вещей, и речь шла не только о самоконтроле.
Методика использования эмоций, которой учились юные неофиты мистических искусств в монастырях королевств, была проста и чём-то гениальна. Они не учились сдерживать их, не учились тотальному контролю - но учились использовать их, учились, как использовать себе на пользу каждый порыв… Это было сродни порыву вдохновения художника, что немедля наносить мазки на свой шедевр - только поставленного на службу самой магии. Разумеется, они умели творить магию и будучи полностью спокойными - но именно слушая объяснения Алариса я понял ряд ключевых отличий между нашими школами.
Искусству смерти, как правило, чаще всего учили уже относительно взрослых людей - не малых детей, но как минимум подростков. Мастера-наставники людей напротив, начинали обучения с малолетства - и хорошо умели подавлять своей аурой любую случайную детскую магию. Фактически, они делали это даже в пассивной режиме - и тем самым на корню убирали опасность ребенка для себя и для окружающих, делая его магию полностью сознательным действием. Базовая методика контроля над эмоциями строилась на воспоминаниях - и в процессе обучения детей хитроумные старики так или иначе старались сделать их жизнь достаточно разнообразной, умело плетя интриги с одной простой целью - вызвать у ребенка чистые, искренние, неподдельные эмоции того или иного вида. А затем мудро объясняли ему, как и когда их использовать. В чём-то, пожалуй, это действительно казалось настоящим искусством.
Наивные дети, с детства проводящие время в монастыре, разумеется, принимали всё за чистую монету, и саму методику узнавали ближе к получению мастерства. Но проблем с этим не было - разве станет человек обижаться на того, кто создавал ему прекрасное, сытное, полное достатка и интересных приключений детство?
В отличии от четкий, выверенных ритуальных расчётов, здесь не было таблиц и схем взаимодействия. Всё люди выходили разными - и оттого не было системы, каждый волшебник по итогу учился использовать те или иные эмоции чуть по разному, и разумеется, взаимный резонанс у двух разных магов мог возникать при разных эмоциях и оттенках сил. Это делало мастеров Тиала уникальными внутри - пусть это и не было известно непосвященным и незаметно внешне.
Я стоял около небольшого горного пика в сутках пути на восток от столицы Арса и задумчиво перебирал боевые проклятья в сопровождения мастера Кея, Итема, и Алариса. Методика и правду оказалась действенной - кое-где я отмечал даже двукратные усиления при тех же затратах энергии. Обычно я решал проблемы усиления проклятий вливанием силы и раздуванием структуры - этот момент я научился контролировать очень хорошо. Но дополнить его было совсем не лишним, и теперь я знал как.
– Я думал, ты и так умеешь. – задумчиво произнес Итем, наблюдая за моей тренировкой. – На моей памяти, у тебя никогда не было проблем с контролем силы ударов - с того самого дня, как мы отправились на север.
– Я просто точечно дозирую энергию. – качнул головой я. – Это несколько иной метод. При комбинировании эффект выходит лучше.
– Это затратно в плане ментальной усталости. – степенно произнес мастер Кей. – постоянный контроль над собой утомляет разум. – естественное применение эмоций оказывает даже больше эффект, чем вливание дополнительной силы, но при этом, напротив, расслабляет волшебника. Есть спокойные аналоги боевого транса, позволяющие долго вести бой - полезно, если преследуешь какую-то ловкую и быструю тварь, продираясь через лес, и постоянно на пути попадаются мелочи…
Мастер Кей был прав. Впрочем, благодаря постоянное практике, хорошему самоконтролю, и ментальным техникам дракона я изрядно продвинулся в выносливости разума - но об этом разумно сообщать не стал. Увеличить свою боеспособность ещё больше никогда не повредит - иные битвы могут идти неделями.
– Вы почти постоянно используете негативные эмоции. – заметил Аларис после нескольких часов моей тренировки. – И это работает, разумеется, хотя обычно мы стараемся минимизировать их использование. Не потому, что они хуже, а потому, что волшебник в ярости легко может сделать то, о чём пожалеет. Это банально опасно для окружающих - вводить в постоянную практику своей магии один лишь негатив.
– Я не имею привычки сожалеть о уже случившемся. – спокойно ответил я.
– И это один из признаков безумного маньяка. – язвительно отозвался древний маг. – Поэтому, дабы отвратить вас от этой дрянной привычки, я расскажу вам ещё один небольшой секрет нашего искусства… Чем чаще ты используешь одну и ту же эмоцию, тем хуже она вступает в резонанс с твоей магией. Это почти незаметно, ибо даже вы знаете тысячу оттенков своего гнева - и всё они разные - но невероятно заметно, если начать использовать то, что не использовалось никогда.
Мастер Кей вместе с Итемом уставились на Алариса очень удивленным взглядами - похоже, таких нюансов не знали даже они.
– Это не общеизвестное знание, ибо в использовании эмоций трудно выявить закономерности. – улыбнулся Аларис. – Однако с многолетним опытом кое-что можно заметить… Как правило, каждый мастер формирует свой привычный набор воспоминаний, к которым любит обращаться - и это превращается в привычку, своего рода зашоренность, дальше которой не уходят. По этой причине некоторые древние старики, вроде меня, намеренно становятся эксцентричными - в поисках новых эмоций, нового резонанса, нового вкуса к жизни, если хотите. Магия… Она поет в такие моменты. Придает тебе сил, пронизывает всё мироздание… Разве это не прекрасно?