Никогда не стоит забывать, что даже лучшие могут пасть: эту истину Мерик чётко и ясно осознал. Он успел прикончить тварь прямо в броске, но что с того толку, если её мёртвая туша всё равно снесла голову мастеру, что был за его спиной? Есть пределы и их умениям…
— Неважно, скольких мы потеряли. — глухо ответил молодой рыцарь, смотря в сторону. — Мы должны быть беспристрастны. Объективны. Стоять за честь и справедливость, несмотря ни на что. Это наш долг, как рыцарей людей.
— Так и есть. — легко кивнул сэр Уильям. — Но в этот раз слишком многое стоит на кону, и поэтому мы не можем позволить себе никаких сантиментов. Если он солжёт нам… Ты знаешь, что делать. Лант даст знак.
Мерик не ответил, в очередной раз отодвинул штору, и вглядываясь в непроглядную тьму. В этот момент в дверь раздался стук, заставивший молодого рыцаря тихо потянуться за оружием.
— Я не видел, чтобы кто-то подходил. — прошептал Мерик, посмотрев он на старого напарника. И я не чувствую жизни рядом с домом…
— Но ты уверен, что он должен прийти? — невозмутимо спросил усач.
— Да. — молодой рыцарь не колебался ни секунды.
— Тогда пойдём, встретим гостя. — хмыкнул сэр Уильям, поднимаясь со своего стула в углу комнаты. — Не знаю, как он этого достиг, но если кто и может скрыть своё присутствие от нас, то это ученик Кадогана.
Тёмные улицы ночной Виталии были пустынны и безлюдны. С пришествием моей армии ночная жизнь города, казалось, испарилась, затихнув в страхе: и пусть формально война была окончена, я был уверен, пройдёт ещё немало времени, прежде чем обитательницы столицы позволят себе прогулки под сенью вечернего мрака. Сегодня, пожалуй, это было мне на руку…
Граф Роланд, увидев переодетого меня, задавать вопросов не стал: просто тихо приказал пятёрке гвардейцев сопровождать меня так, будто я часть патруля, и рассказал, как добраться до места встречи.
Я дал знак гвардейцам оставить меня, не доходя до нужного места несколько сотен метров, и скрылся в ближайшем переулке, накинув на себя покров смерти. С мастерами жизни стоит держать ухо востро… Найдя подходящее место, я накинул поверх гвардейских доспехов широкий чёрный плащ, призванный сделать меня более незаметным, и с усилием подтянулся, взбираясь на крыши.
Всё эта обстановка тайной встречи вызывала у меня лёгкую ностальгию. Наверное, не ложью будет заявить, что я любил крыши городов Тиала: ограниченное пространство за стенами заставляло строить дома почти впритык, и потому большую часть любого крупного города можно было пройти, не спускаясь на землю. Была в этом некая воровская романтика, что ли… В том, что я, возможно, единственный кто сейчас во всех королевствах рассматривает ночной город с точки зрения вора и убийцы: это даровало пьянящее чувство собственной уникальности.
Местом встречи оказался небольшой двухэтажный каменный домик. На особняк и усадьбу он не тянул, но, конечно, отнюдь не трущобы и не обитель бедняка. В таком, пожалуй, мог бы жить успешный рыцарь на пенсии, преуспевающий старый охотник или торговец средней руки.
Я сосредоточился и лёгким, почти невесомым усилием выпустил из себя конусом тончайшую волну смерти, ощупывая находящихся в доме, словно сонаром. Люди, что находились вокруг дома, меня не слишком интересовали. Но вот те, что внутри…
Их было двадцать. Двадцать человек внутри дома, и жизнь каждого из них ощущалась плотнее и сильнее, чем жизнь простых горожан вокруг.
Каждый был или достаточно хорошо модифицированным воином, или мастером магии жизни: это я определил наверняка. И это вызывало задумчивость. Конечно, это совпадало со словами гвардейцев, однако что если тех ввели в заблуждение? Двадцать могущественных мастеров, замкнутое пространство, прочные каменные стены: именно такую ловушку, возможно, организовал бы я сам, случись мне охотится на магистра смерти. Возможно, не в черте города, где опытный мастер смерти сможет черпать силу из жизней людей вокруг, но всё же…
Я выпустил ещё одну волну, стараясь разобраться в том, кто передо мной. Вновь сравнил ощущения от обитателей дома и простых горожан… А затем мне в голову пришла интересная идея. Отломав от черепицы крыши небольшой кусочек, я с силой бросил его в окно дома в другой стороне, и вновь выпустил тонкую волну смерти, вслушиваясь в ощущения…
Громкий бросок привлёк внимание, и жизнь проснувшегося обитателя стала двигаться иначе. Пожалуй, без натурного эксперимента это было бы сложно определить, но сейчас, сосредоточившись, я понял, чем отличается жизнь спящего человека от неспящего.
Шестнадцать из двадцати обитателей дома, несомненно, крепко спали. Оставшиеся четверо, похоже, несли посты в отдельных комнатах с окнами. И это заставило меня расслабиться — никто не станет спать, подготовив тебе ловушку. Нет, это было бы слишком изощрённо для королевств.
Однако отрицательный результат значил, что в доме действительно собрался совет ордена. И это настораживало: что могло привести сюда лидеров, возможно, одной из самых влиятельных организаций в королевствах? Для любого вопроса, который они могли бы захотеть решить через меня, как через короля, достаточно было бы послать всего пару рыцарей.
У меня нехорошо засвербело внутри. Подобный визит, неожиданный, тайный, посреди ночи, означал, что дело чрезвычайно срочное и невероятной важности. Иначе старики бы точно не снялись с места просто так. Следовало быть аккуратным: деликатность явно будет не лишней.
Я аккуратно свесился с крыши, спускаясь вниз, и тихим шагом подошёл к двери, выбрав сторону дома, с которой не было окон. А аккуратно постучал в дверь. Внутри дома послышалось тихой, почти незаметно лязганье доспехов… Но дверь открыли раньше, чем оно приблизилось к ней.
На пороге стоял пожилой усач, смотря на меня глубоко посаженным, усталыми глазами.
— Мастер Уильям? — вскинул брови я, узнав человека, что обучал меня владению мечом в ордене.
— Заходи, парень. — добродушно фыркнул усач, хлопая меня по плечу. — Есть разговор.
Иной король, возможно, мог бы оскорбиться на такое обращение. Но я лишь тепло улыбнулся старому наставнику, легко принимая панибратский тон.
Я вошёл в тёмное помещение, скидывая с себя покров смерти и фигура в доспехах странниках принялась медленно зажигать свечи, освещая большой прямоугольный стол, который, похоже, совсем недавно перетащили в гостинную. Рыцарь с факелом обернулся, и я узнал его.
— Мерик? — я прищурился, глядя на человека, с которым провёл немало лет в одной комнате. Некогда молодой юноша возмужал, обзавёлся неплохой щетиной… А в его умных глазах больше не осталось и тени некогда присущей ему лёгкой детской наивности.
— Да, я теперь вхожу в совет ордена. — спокойно кивнул мне старый знакомый. — Это большая честь.
— До сего дня я вообще не знал, что у нас есть совет. — задумчиво протянул я.
— Ты никогда не спрашивал, кто руководит орденом в отсутствие магистра. Мы редко собираемся. — хмыкнул Уильям. — Обычно нет нужды, но теперь, когда Кадоган погиб…
В гостиной повисло тяжёлое молчание.
— Зачем вы здесь? — нарушил молчание я.
Сэр Уильям бросил предупреждающий взгляд на Мерика, и молча скрылся в соседней комнате.
Молодой странник лишь качнул головой, предлагая подождать. Вскоре из комнаты вышли слегка заспанные и хмурые рыцари и мастера. Некоторых я знал: сложно не узнать наставников, что учили тебя долгие годы. Иные лица рыцарей преклонных лет были мне незнакомы, как и лица немолодых мастеров жизни в зелёных робах. Однако лидера, что уселся во главе стола, я знал хорошо: именно мастер Лант когда-то модифицировал меня, превращая в странника. И хотя годы практики искусства смерти, тяжёлые раны, собственная смерть и воскрешение практически полностью стёрли следы его работы, лицо человек, что когда-то с весёлой улыбкой отрезает тебе руку, изящно приращивая её обратно, сложно забыть.
Мерик бросил взгляд на стул, стоящий на противоположной стороне стола, приглашая меня сесть, и я не стал отказываться.
Лица стариков и даже самого Мерика явно не выражали ничего хорошего. Я видел тяжёлые, тёмные круги над глазами, лёгкую сыпь, обрюзгшую кожу на лицах воинов: явные следы частого употребления алхимических симуляторов.
— Когда вы последний раз спали? — спокойно спросил я, оглядев собравшихся. — Я же вижу, что вы после долгого и явно тяжёлого марша. Один приказ, и вам выделят лучшие покои во дворце…
— Так и есть. — устало выдохнул сэр Уильям. — Но дело не терпит отлагательств.
Дело принимало совсем нехороший оборот. Если они спешили так сильно… Моя паранойя расцветала буйными ростками.
— Скольких мы потеряли? — спросил я, нацепив на лицо непроницаемую маску.
Рыцари мрачно переглянулись.
— Восемь. — ответил мастер Шеор, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза.
Я молча сцепил руки, уткнувшись в них лицом, и принялся молча произносить про себя молитву Отцу. И хотя на самом деле я не был религиозен… Перед орденом я должен быть идеален. Никто не мешал, однако что-то мне подсказывало, что некоторые из присутствующих мастеров смогли бы даже определить тип молитвы по времени, что я произносил её про себя.
— Я полагаю, были весомые причины для такой спешки. — открыл глаза я, внимательно посмотрев в лицо мастеру Ланту.
— Были, Ваше Величество. — лысый мужчина неопределённого возраста не изменился ни на йоту за прошедшие годы. — Однако прежде, чем мы огласим их, я хочу сказать, что у ордена есть очень много вопросов. Слишком много странностей произошло за последние годы, и что-то мне подсказывает, именно вы, Ваше Величество, могли бы помочь нам узнать на них ответы. Не могли бы вы оказать нам любезность и развеять мрачные покровы тайны, которые нам не по силам снять самостоятельно? Некогда мы были братьями по ордену, и потому я подумал…
— Разве мы не остаёмся ими и по сей день? — прищурился я.
— Это решать только вам, Ваше Величество. — отвёл взгляд мастер Лант. — Не все члены ордена считают себя частью нашего братства после того, как занимают значимые посты: и мы не виним их. Заботы благородного лорда куда важнее забот простого странника, а уж тем более заботы короля.