династию? Семью, память о которой идёт сквозь века…
— Что, если твои люди не справятся, Кормир? — тихо спросил король Леон. — Не так-то просто взять в плен короля, а в особенности того, что обучался в ордене. Я знаю.
— Напишем совместное письмо с требованием явится на конклав. — помедлив, ответил Владыка Ренегона. — Если мы неправы, и он не виновен, то скрывать будет нечего, верно? Подключим церковь, потребуем правдивого ответа, проверим его.
— Это оскорбительно. — покачал головой Леон. — Я бы не пришёл.
— Тогда это война. — твёрдо ответил повелитель самого могущественного из королевств людей. — На кону стоит всё человечество. Мы должны знать наверняка. Любой ценой.
Короли переглянулись.
— Ниора поддержит Ренегон. Сыны солнца не боятся войны. — бросил на стол тяжёлую секиру Аттарок первым.
— Аурелион поддержит Ренегон. И сам свет будет с нами. — Король Дейлин подхватил огромный двуручный меч, словно пушинку, добавляя его к секире.
— Бингл поддержит Ренегон. И тысячи голов выйдут из тумана болот на эту битву. — Вонзил в стол длинный стилет король Бейлин.
— Нелея поддержит Ренегон. — прошелестел голос короля Нелланиса. — И когда тени горной долины вступят в битву, никому не остановить нашу лавину.
Пузатый силач усмехнулся, подкрутив ус, а затем подхватил свой огромный молот, закинув его на плечо.
— Я бы добавил своё оружие, но, боюсь, стол не выдержит. Однако… Лиссея поддержит Ренегон. И мы сложим тысячу баллад о нашей совместной славе!
Король Леон стиснул зубы, глядя на это единство. А затем высоко вздёрнул подбородок и тяжело сказал:
— Нет. Я не пойду войной против своего брата. Орден всегда един, и рыцари людей не бьют друг-другу в спину! Я отказываюсь быть частью этого и ухожу. — король Харена пристально посмотрел на Кормира II, потянувшись к мечу. — Если, конечно, мне дадут уйти…
— Вы можете быть свободны, лорд Леон. — со вздохом ответил владыка Ренегона. — Я вас услышал. Вы знаете, где меня найти, если измените своё мнение.
Леон фыркнул и покинул домик, громко хлопнув дверью.
— От него будут проблемы? — любовно погладил секиру бородач.
— Этериас уже вёл переговоры со странниками. — пожал плечами король Ренегона. — Они будут на стороне правды. Как только они убедятся в том, что мы правы, нас поддержат. И тогда он будет на нашей стороне: нужно только подождать.
— Хорошо, если так. — кивнул Бейлин. — Вести войну, находясь в конфликте с самым влиятельным рыцарским орденом может быть… Проблематично. Однако, раз уж мы собрали такой союз, думаю, стоит разослать письма, привести армии в боевую готовность… Может, даже поехать лично.
— Прошу, воспользуйтесь моим гостеприимством. — улыбнулся Кормир II. — Дождёмся суда, может, всё ещё обойдётся…
— У меня будет условие. — внезапно заявил Аттарок.
— Условие? — приподнял бровь хозяин дома.
— Да, хочу не меньше десяти фрейлин твоей жены, и непременно самых красивых! — безапелляционно заявил смуглый бородач. — Если я вынужден буду гостить у тебя и останусь лишён своей любимой жены, мне нужна компенсация…
Другие короли отвели взгляды с ироничными улыбками. Кормир II тоже отвернулся, пряча улыбку.
— Конечно, я поговорю с женой… Кстати, сколько там у тебя жён? Десять, или уже двадцать?
— Пока только двенадцать. — слегка посетовал бородач. — Но это потому что я отбираю лучших, а не из-за мужской слабости! Не сомневайтесь, меня хватит и на полсотни!
— Никто и не сомневается в вашей силе, лорд Аттарок. — улыбнулся король Аурелиона. — Но, возможно, лорд Кормир хочет поведать нам что-то ещё? Что-нибудь, не связанное с мрачным делом, что мы обсуждали сегодня?
— Да, хотел ещё поговорить по поводу произошедшего в храме. — благодарно кивнул Дейлису король Ренегона. — В церкви готовят сложный ритуал, который, в теории, должен позволить заглянуть всем в прошлой: что-то вроде массового, продвинутого варианта памяти стихий.
— Как сделают, посмотрим. — зевнул Аттарок. — Эти колдовские штучки дело ужасно унылое. Может, расскажешь лучше какую-нибудь страшную тайну?
— Есть у меня одна, пожалуй. Конечно, это не связано с нашими напрямую планами, но всё же, имеет значение… — Кормир II обвёл внимательным взглядом своих союзников. — Дело в том, что недавно мне довелось узнать кое-что о свободе, влиянии на разум и некоторых церковных догматах…
Даже в самом страшном кошмаре Владыка Ренегона всё ещё не мог представить себе, что все три поднятые им вопроса однажды окажутся тесно связанными между собой.
Глава 28
Смерть королевы стоила Виталии пятой части её жителей. Вырвавшаяся на волю затронула около четверти города, но, благодаря своевременной эвакуации ближайшего к эпицентру квартала людей пострадало меньше. И всё равно… Пускай точных подсчётов числа жителей в Таллистрии никто не вёл, по самым грубым прикидкам, в столице проживало около трёхсот-четырёхсот тысяч человек.
Никто и никогда в королевствах не встречался с катастрофой подобного масштаба. Бывали и землетрясения в горных районах, бывали наводнения и цунами в приморских, бывало опасные твари пробирались в города и устраивали бойни…
Но почти сотня тысяч человек за считаные секунды? Скажем так, неделя после катастрофы была тяжёлой. Впервые, наверное, за всё время королевской жизни мне пришлось по-настоящему проявить руководительские и лидерские навыки: даже офицеры моей, казалось бы опытной армии были полностью шокированы и деморализованы, не говоря уже обо всём городском руководстве и королевских чиновниках.
Строения почти не пострадали… Но огромный круг радиусом в милю, заполненный мёртвым телами был событием, которое ввергало в панику любого.
Кроме меня, разумеется. Стиснув зубы, я лично организовывал сначала команды санитаров: на границе рассеивания люди уже не погибали, но выброс смерти даже в слабой концентрации влияет на здоровье крайне негативно, и ещё почти сотня тысяч жителей чувствовала себя крайне скверно. Приходилось брать за шкирку молодых целительниц, хлопающих глазами, вдалбливать им, что людям нужно обильное питание и поддержка жизнью, приказывать поварам готовить огромные столы, а солдатам - сколачивать койки.
А затем мёртвые стали восставать, начали резню среди близлежащего населения. Простые, тупые зомби: но шокированные, усталые и неорганизованные люди плохо давали отпор.
Нет, простой мертвец, самоподнявшийся из-за изобилия энергии - лёгкая добыча для опытного мастера смерти. Достаточно лишь дать короткий импульс, разрывающий связи…
Проблема в том, что мастеров смерти в армии было меньше десятка. Я, Эскилион, пятёрка моих учеников из числа шаманов, да и древний король Ганатры: вот и всё.
А мертвецов были десятки тысяч. Поднялись не все, лишь та половина, что была ближе к эпицентру. К счастью, сухая плоть горела хорошо, и зомби были тупые… Но даже так мы потеряли несколько десятков мастеров огня, тысячи солдат и десятки тысяч гражданских.
Рутина, с моей точки зрения: собственно, ничего другого я не ожидал. Собственно, я даже выставил посты и предупредил армию о возможности поднятия мертвецов, но, похоже, всерьёз никто меня не принял, за исключением некоторых мастеров.
В сухом остатке получалось, что я потерял примерно пятнадцать тысяч солдат: около десяти тысяч от самого прорыва смерти, и ещё пять погибли от глупых, но сильных зомби. Скверно… Но, будучи честным сам с собой, я понимал, что легко отделался. Было ли тому виной то, что я хорошо постарался, снимая проклятье, или невероятным усилием воли мне удалось удержать часть этого взрыва смерти на себе? Наверное, отчасти было и то и другое…
— Тел больше не осталось? — коротко осведомился я у подошедшего капитана Фелиса.
Сегодня мы впервые хоронили павших. За городом, просто потому что места для того, чтобы организовать тризну для сотен тысяч павших просто не было.
— Мы собрали всех, милорд. — тихо ответил капитан, смотря в пустоту усталым и безразличным взглядом.
— Приведите Гастона. — приказал я.
Ренегонцы не стали уходить из города. Выжившие во время выброса смерти благодаря моей защите, враз растерявшие весь апломб и уверенность, они бледными тенями ходили по городу, натыкаясь на тела. Пятеро из девяти выживших гвардейцев пали от восставших мертвецов, но остальные выжили: Гастон, несмотря ни на что, нашёл в себе силы отбиться.
Я не приказывал арестовать его, и он следовал за мной мрачной тенью, следя за тем как я организовываю растерянных и шокированных людей. Смотрел, как я отдаю команды целителям, и даже вяло помогал тем сам. Смотрел, как стена щитов огненных панцирей держит строй, защищая жителей города от восставших мертвецов. Как мастера пламени создают стену огня, и горящий вал зомби проходит сквозь неё, вгрызаясь тем в глотки…
Затрудняюсь сказать, о чём криомант думал в эти дни. Выглядел он так, что готов просто лечь и умереть на месте, растеряв всю волю к жизни. И сейчас, передо мной стоял настолько усталый и сломленный человек, что, казалось, он готов сделать всё, только чтобы не смотреть мне в глаза.
Я подхватил Гастона под руку и подвёл его к связке дров, на которой лежали десятки тел. Старики, женщины, несколько детей: иссушенные, серые и обезображенные.
— Посмотри на них, первый советник. — громко сказал я.
Гастон отвёл взгляд. Я схватил его за шиворот робы и силой развернул к телам.
— СМОТРИ! Нравиться, да? Таково правосудие Ренегона, да? Так ты пришёл судить меня за мои преступления? Сколько лет этой девочке, великий мастер магии? А сколько этому парню? Скорее всего не было даже пяти…
Я толкнул Гастона вперёд, к погребальной вязанке дров, и он споткнулся, упав на колени. И так и замер в этой позе, опустив голову.
Оглянувшись, я посмотрел на мрачные, угрюмые лица собравшихся людей. Многие не нашли в себе сил прийти на тризну, но даже так, здесь стояли тысячи моих солдат и тысячи жительниц Виталии. И в их глазах читалась такая обречённая решимость, что мне казалось, назови я им виновника, те доберутся до его глотки даже ценой своих жизней.