- Я готов… Я могу точно указать местонахождение и координаты.
- А сейчас, - сказал полковник, - нам нужно заняться воспитанием этой комсомолки. Хорошо, если бы она написала письмо своим… Было бы гораздо легче…
- Господин полковник, - вставил один из офицеров, - если она действительно комсомолка, будет очень трудно…
- Ерунда! - перебил полковник. - Разве вы не знаете женщин? Наряды, тряпки, развлечения - и она будет наша.
Крик княгини прервал заседание штаба. Попавшись в руки военным, Граня на секунду смирилась..
- Немедленно, - потребовала она, - верните меня к брату!
- Сколько пылу! - улыбнулся полковник. - Положительно, она восхитительна. Крюгер, вы были в плену у русских, вы же знаете русский язык, объяснитесь с этой чарующей…
- Барышня, - подыскивая слова, начал Крюгер, я имею честь…
Голос Крюгера вывел Граню из себя:
- Негодяй! Это вы увезли меня?.. я… убью вас!
И, схватив с перил лестницы вазу, Граня бросила ее в пилота. Крюгер вовремя присел, иначе бы он не остался в живых.
- Убрать! - вскричал полковник.
И адъютант, скрутив Гране руки, повел ее наверх и закрыл дверь.
Два дня Граня пролежала в комнате за решеткой. Она не подпускала к себе Крутицкую, отказывалась от еды и уже раздумывала о способе самоубийства.
Ночью в конце четвертого дня Граня услыхала в темноте звук, как будто под дверью возилась мышь Включив свет, она заметила под дверью просунувшийся клочок бумаги.
Записка! Граня быстро прочла десять строк, написанных кривыми печатными русскими буквами. Провокация или…
В записке она прочла следующее:
«Ради Вашего спасенья, ради Вашего брата действуйте так, как советуют Вам друзья. У Вас здесь есть друзья, и они спасут Вас. Сделайте вид, как будто вы образумились. Ничего не говорите с окружающими и не показывайте возмущения, иначе Вас отправят в тюрьму, откуда спасти Вас будет труднее. Да здравствует Москва! Записку уничтожьте.
Друзья».
Без конца Граня перечитывала записку и решила «Если это провокация, какой риск?.. Я все равно буду молчать. Под пыткой я не произнесу ни одного слова..»
Когда наутро в комнату нерешительно вошла Крутицкая, Граня была спокойна.
- Распорядитесь принести мне еду.
Старуха необычайно обрадовалась:
- Голубушка, вы не представляете, какие радости ждут вас!..
В сопровождении Крутицкой Граню посетила портниха. На следующий день под охраной трех офицеров ее вывезли на автомобиле на прогулку в степь. В комнате поставили «виктролу», а еще через день Крутицкая явилась с огромными картонками нарядов. Гран покорно и безразлично примеряла роскошные платья.
- Дорогая, - как бы невзначай, спросила ее бывшая княгиня, - может быть, вы хотите побеседовать с господином полковником? Он принимает такое участие… Клянусь, вы очаровали всех!
- Нет, - ответила Граня, - я подожду еще не сколько дней.
- Приготовьтесь, на днях вам предстоит познакомиться с местным обществом, - сообщила Крутицкая. - Хотя они азиаты, тем не менее это в высшей степени культурные и галантные люди. Они так трогательно заботятся о нас…
- Что будет на днях?
- Бал и ваш выход в свет, - улыбнулась Крутицкая. - К вашей золотой головке чудесно пойдет голубое платье. Вы всех покорите.
Бессонную ночь и еще один мучительный день провела Граня. В самых смелых и фантастических мечтах могла ли она вообразить, что случится с ней грядущей ночью?
Вечером с помощью камеристки Крутицкая одевала Граню. Пышное голубое платье, бледные розы. Глядя на себя в зеркало, Граня, не узнавая себя, чувствовала, что она теряет силы.
«Что со мной? К чему, этот маскарад?» - про себя рассуждала она, еле сдерживаясь, чтобы не отшвырнуть ползавшую вокруг нее с булавками во рту Крутицкую.
Оркестр играл штраусовский вальс. Граня вслед за Крутицкой медленно спускалась по лестнице в зал, где уже собралось множество военных. При ярком свете всюду сверкали золото, ордена, мундиры. Вдоль стен, как на сцене оперы, обмахиваясь веерами, сидели русские дамы-эмигрантки. Молодые японки в европейских платьях кружились по залу.
Задержав Граню на ступеньке, Крутицкая, взяв ее под руку и отведя в сторону, к вазе с цветами, поставленной вместо разбитой, указала вниз:
- Милочка, на сегодняшнем балу вы встретите самое изысканное общество, какое можно было видеть только на придворных балах Санкт-Петербурга. Посмотрите: с краю сидит княгиня Заржицкая, первая красавица Петербурга. Однажды покойный государь…
Взглянув туда, куда ей указывала Крутицкая, Граня едва не расхохоталась. «Первой красавице Петербурга», желтой, седой, сморщенной старухе с острым подбородком, было не менее шестидесяти лет.
- У колонны, - продолжала Крутицкая, - вы видите примадонну императорских театров Несветинскую. Ее улыбка пленяла всю столицу…
И опять Граня еле сдержалась, чтобы не засмеяться. Как ни тяжело было ей, но невозможно было без смеха смотреть на эту кунсткамеру сморщенных и сгорбленных, тощих фигур.
Наконец, спустившись вниз, Крутицкая представила Граню обществу. Последним к ней подошел Крюгер. Осторожно пилот предложил ей руку и был смутен, когда Граня приняла ее.
Стараясь ничем не выказывать своего отвращения, Граня молча ходила с Крюгером по залу и терпели слушала его сбивчивую речь. Нетрудно было заметит что все окружающие, занятые разговорами или танцами, с любопытством следили за этой парой. Внезапно сквозь грохот музыки Граня отчетливо расслышала гул самолетов.
Крюгер, поклонившись, своим ломаным языком сказал:
- Завтра вы будете иметь колоссальное удовольствие видеть и обнять своя брат…
- Каким образом? - встрепенулась Граня. - Самолеты летят…
- Нах пустыня… Вы догадывайсь правильно… - За братом и…
- Все четвером будет здесь. Они вылетайит на базу, через час я будет лететь и догонять их у гор, чтобы показать место… Разрешите вальс.
Лихорадочно раздумывая над словами Крюгера, Граня автоматически закружилась в вальсе.
И вдруг знакомая тень упала на стекло раскрытого окна. Граня покачнулась и, стиснув губы, сдержала крик.
В окне промелькнуло лицо Ли Чана.
- Вам плохо? - остановился Крюгер. - Разрешите пройтись в парк.
- Да, да, на воздух… - сжимая его руки, попросила Граня.
Польщенный Крюгер, бросив на полковника многозначительный взгляд, что-то сказал ему на ходу и объяснил Гране:
- Чудесный, дивни парк! Я сказал, и никто не будет мешайт наша прогулка вдвоем.
В темной аллее, важно шагая об руку с Граней, Крюгер рассуждал:
- Я понимаю, вы очень скучаете за родина. Я сам полный печаль оставил фатерланд и служу у японский воздушный флот. Будет время, я вернусь мой любимый…
Он не закончил фразы. Тени метнулись из-под кустов. Чьи-то сильные, цепкие руки сдавили его горло и закрыли рот. Граня отшатнулась, но в тот же миг увидала перед собой лицо… лицо Ли Чана..
- Молчите! - быстро предупредил ее китаец.
Спустя три минуты но степной дороге мчался автомобиль. Неизвестный человек сидел за рулем - и рядом с ним замирающая от радости и неизвестности Граня. Позади сидели Ли Чан и молодой китаец. Держа за руки Крюгера, они не сводили с него револьверов.
Холодным, бесстрастным голосом человек за рулем, не оборачиваясь, отрывисто говорил Крюгеру:
- Поймите, нам терять нечего. Если вы издадите малейший звук, в ту же секунду пристрелят вас. Повинуйтесь, и вам сохранят жизнь. Нет смысла быть пристреленным - ведь вы служите за деньги. Помните: если нас схватят, вы тотчас будете убиты. Нам нечего терять!
С полного хода автомобиль остановился у ворот аэродрома.
- Помните! - повторил человек у руля.
А Ли Чан и Ван Дзе-лян приставили к бокам Крюгера дула револьверов.
В темноте подошел часовой.
- Это я, пилот Крюгер, - сказал немец и назвал пароль.
Ворота раскрылись. Автомобиль помчался в конец аэродрома.
- Где ваш самолет?
- К полету все готово?
- Да, - прохрипел Крюгер, - все готово. Нет бортмеханика.
- Справимся.
И человек, управлявший автомобилем, выскочил из машины.
В темноте чернел самолет.
Под двумя револьверами Крюгер занял свое место в пилотской кабине. Ли Чан передал Гране револьвер, и она села на место бортмеханика. Неизвестный завел пропеллер. В грохоте мотора Граня услышала:
- Да здравствует Москва!
Самолет понесся по полю. Автомобиль выехал за ворота и скрылся в облаках пыли.
Всходило солнце, когда Крюгер под угрозой трех револьверов поднялся за облака.
- Уберите, - попросил он Граню. - Пусть они уберут оружие. Если захотят, они меня будет убить - Спросите, куда лететь.
- В пустыню, к Алмасским горам, - приказал Ли Чан.
- Помните, - прокричала воодушевившаяся Граня, - помните, что вам сказали. Если вы предадите нас - мы погибнем; но прежде вы будете убиты. Вперед!
- Алмасские горы, я понималь, - закивал Крюгер. - Я дорожу своя жизнь.
В лучах солнца нового дня самолет летел над пустыней. К удивлению Грани, Крюгер стал совершенно спокоен. «Уж не задумал ли он предательство?» - подумала она. Но Крюгер летел к Алмасским горам. Иная причина давала ему возможность быть спокойным за свою судьбу.
Итак, самолет - над пустыней, а в другом конце, посреди песчаных барханов, двигался автомобиль с тремя советскими путешественниками.
«АЛМАС!.. АЛМАС!..»
Пустыня. Тишина. Нежная рябь на песчаных холмах и сияющее до боли в глазах яркое синее небо. Медленно двигался автомобиль, словно не решаясь расставаться с горами, и путники, скованные щемящим я томительным чувством, хранили молчание.
Тяжело вздыхая, ученый наконец перестал смотреть на скалы и обратился к геологу:
- Наступило время, друг мой, раскрыть вам тайну алмасов, поведать о том, что я видел в Долине Смерти и в Пещере Снов. Но прежде я приведу небольшую историческую справку. В одном из маньчжурских городов… Но вы не слушаете меня?..