И темпераментный эллин исчез прежде, чем полковник успел бы возразить или согласиться.
Валери перечитала дописанное письмо еще раз и поставила подпись, обычную и магическую. Теперь прочтение письма будет зафиксировано, и господин профессор уже не сможет утверждать, что даже не видел ее заявления. Не видел, ха! Предыдущие два послания наверняка валяются где-то в секретариате кафедры, и будут найдены в процессе переезда Университета на Марс. Вызвав магический вестник, девушка отдала белоснежной птичке конверт и раскрыла монографию Генриха Виланда «Химия гормонов, стероидов, алкалоидов и жёлчных кислот».
Не прошло и десяти минут, как дверь распахнулась, и профессор Космидис (легок на помине!) влетел в комнату, как всегда, без стука.
– А, вы здесь? Я так и думал, что найду вас на кафедре, – с бодрой непоследовательностью заявил он. – Зря вы тратились на магвестник, я и в тот раз ваше заявление получил.
– Но вы не ответили, профессор, поэтому я написала снова.
– Не ответил, потому что я был против! С какой это стати успешной студентке, почти аспирантке, прерывать курс и переводиться на занюханный исторический факультет, да еще и на заочное отделение? Занюханный, не спорьте! Серьезные исследования в области истории и археологии ведутся вовсе не здесь, а, скорее уж, в университете Рима. Ну, еще, пожалуй, в Царстве Русь.
Вэл пожала плечами.
– И что от этого меняется? Выяснилось, что мне нужно пройти курс истории, попутно я буду работать в этом же направлении в… – она замялась, ни к чему сообщать Космидису лишние подробности. – В лаборатории, куда меня пригласили. Не подпишете вы – пойду к ректору.
– А я разве сказал, что не подпишу? – профессор поднял брови. – Подпишу. Выполните мое персональное задание, и идите себе к историкам. Вот вам номер коммуникатора, это полковник Паттерсон… забыл, откуда он. Неважно. Свяжитесь с ним, решите его проблему и возвращайтесь с вашим заявлением.
Вэл набрала номер, записанный твердым четким почерком, так не похожим на размашистые каракули профессора, и ей ответил такой же твердый мужской голос:
– Паттерсон, слушаю вас.
– Я студентка профессора Космидиса, меня зовут Валери Смит-Джонс. Профессор сказал…
– Да, я понял. Завтра утром, к девяти, вы сможете подъехать в центральный участок городской Стражи? Пропуск будет заказан. Подниметесь в мой кабинет.
Девушка распрощалась с полковником и ушла, немало озадаченная. Какие боги свели орбиты Космидиса, для которого не существует ничего, кроме органической химии, и немалой шишки из городской Стражи?
Ладно. Сегодня вечером она должна, наконец-то, встретиться за ужином с подругами, в первый раз за все время после их возвращения с Крита. У самой Вэл накопилось немало новостей, и она готова поспорить на свою лучшую шляпку, что Софи и Лидии тоже есть, чем поделиться.
Лук был изрядно пережарен и горчил; яйцо в соусе свернулось неопрятными хлопьями; фетуччини до состояния al dente должны были еще минут пять вариться. В общем, паста карбонара сегодня явно Пимпочке не удалась, и ее огорченное лицо подсказывало, что и она это понимает.
– Я принесла пирожные, – нарушила затянувшееся молчание Вэл. – Лид, ты, конечно, не будешь?
– Буду, – тряхнула головой Лидия. – День был такой, что без дополнительной поддержки сил я могу и не дожить до завтра. Идите в гостиную и доставайте чашки, а я заварю чай.
С минуту помедитировав над крохотными произведениями знаменитого кондитера, она выбрала эклер и сунула его в рот.
– Ну вот, теперь я готова слушать. Или рассказывать? Чьи новости первые?
– Давай я начну, – ответила Валери. – Итак, завтра в девять я должна быть в центральном участке городской Стражи.
Девушка насладилась изумлением, проявившимся на лицах подруг, и продолжила.
– Космидис… я же рассказывала про профессора Димитриса Космидиса?
– Упоминала еще в прошлом году, что работу по химии будешь защищать под его руководством, – откликнулась Софи.
– Да, я предполагала, что все будет так… Но сейчас я написала заявление с просьбой перевести меня на заочное отделение исторического факультета, и треклятый профессор трижды отказывался его подписать!
Лидия со стуком поставила чашку на блюдце.
– И что, ты на него заявила в городскую Стражу? Или он на тебя? И вообще, если ты планируешь учиться заочно, что ты будешь делать днем?
– Отвечаю по порядку: Космидис отправил меня консультировать какого-то полковника Стражи по поводу каких-то химических проблем. А днем я планирую вместе с Робертом Спенсером работать над расшифровкой записей островных эльфов, предположительно из Туманной долины.
Она затаила дыхание: вот слово и произнесено. Что скажут ей подруги? Помимо всего прочего, сказанное означало и то, что из этого дома она съедет, значит, или им придется больше платить за аренду, или искать новую соседку…
– Где и когда? – спросила Софи.
– После Перелома года и, скорее всего, в Лютеции.
– Ты выходишь замуж?
– Нет, конечно! – Вэл фыркнула. – Я собираюсь работать над интересной мне темой.
– Ну, тогда я не понимаю, почему бы лорду Спенсеру не перенести эту деятельность в Люнденвик? – Лидия наклонилась вперед и погладила ее по руке. – Поговори с ним. Какая ему разница, где сидеть над документами?
– И до Перелома ты вполне успеешь написать и защитить работу по химии, так что все будут в выигрыше. Ы тебя знаем, по математике ты курс за три года прошла вместо пяти, и с химией не оплошаешь. А про визит в Стражу расскажешь завтра, – резюмировала Пимпочка и перевела взгляд на Лидию. – Теперь ты. Показала Мэтру наброски?
– Нет. Он уже несколько дней не появляется в «Belle Epoque»…
Лидия прикрыла глаза, вспоминая все, что произошло за этот бесконечно длинный день.
Она пришла на работу как обычно, к десяти утра. Как и вчера, и два дня назад, здесь было тихо и как-то пусто. Нет, неправильно она выразилась: конечно, в кабинах мастера проводили примерки, клиентки коротали время ожидания в гостиной за светскими беседами, а на втором этаже, в мастерских, кипела работа. И все же девушке казалось, что ателье потускнело, не было какой-то искры, которая зажигала обычно всех, от мадам Вивьен до юного подмастерья, обрезавшего нитки. Мэтр не появлялся уже четыре дня.
Поднявшись на второй этаж, Лидия быстрым шагом прошла в главную мастерскую.
Длинная комната была беспощадно залита светом магических светильников. Дюжина больших столов образовывала букву «П», в центральной ее части стояли восемь манекенов. К каждому была прицеплена карточка с именем девушки; на манекенах висели отглаженные и подогнанные модели для финального прохода. Лидии Хаскелл предстояло выйти последней в платье невесты: золотистый шифон, белый шелк нижних юбок, будто бы случайно смятый в летящие складки…
– И сегодня не появлялся? – голос мадам Вивьен звучал встревоженно.
– Нет, и коммуникатор по-прежнему в режиме записи, – покачала головой мисс Норвуд, бессменный секретарь Мэтра.
– Что же делать? – сама того не замечая, мадам Вивьен грызла ноготь.
– Нужно съездить к нему домой, – предложила Лидия.
– Точного адреса нет даже у меня, – покачала головой секретарша. – А портал ни на кого из нас не настроен, просто не примет, и все.
– Давайте, я попробую порталом, – Лидия поймала недоуменные взгляды и пояснила, – В начале августа мне пришлось проводить Мэтра домой, когда он плохо себя почувствовал. Не думаю, чтобы он стер мои данные из настроек.
Дамы переглянулись. Мисс Норвуд подняла левую бровь, и мадам Вивьен чуть заметно кивнула.
– Хорошо, – секретарша открыла средний ящик стола и достала ключ от кабинета Фабьена Дорле. – Кристалл для активации стационарного портала на консоли возле правого зеркала.
– Я помню, – девушка взяла ключ.
Дверь кабинета распахнулась беззвучно, и Лидия вошла туда не без некоторого душевного трепета. Да-да-да, она работает в «Belle Epoque» уже шестой год, и все равно сердце замирает каждый раз, когда перед ней отворяется святая святых, место, где творит Фабьен Дорле.
Правое зеркало, мраморная консоль… да, вот и кристалл. Точнее говоря, амулет мгновенного перемещения, он же амулет открытия портала: хорошо отполированный аметистовый ромб размером с почтовую марку, оправленный в серебро и вмонтированный в звезду из светлой ясеневой древесины. Лидия прикоснулась ладонью к аметисту и произнесла формулу активации. В воздухе возникло овальное окно, подернутое сиреневой дымкой; та сгустилась в туман и разошлась, открывая взгляду прихожую в доме мэтра Дорле. Девушка зажмурилась и шагнула вперед. Дамы за ее спиной почти столкнулись лбами, заглядывая в портал, но тот уже закрывался…
Мэтра она нашла в гостиной. Несмотря на теплый день, камин пылал вовсю. Хозяин сидел в кресле; рядом с ним на журнальном столике высилась стопка бумаг. Фабьен Дорле методично брал лист из стопки, просматривал его, разрывал на четыре части и бросал в огонь.
– А зачем рвать, если все равно жечь? – удивилась Лидия. – Ой, прошу прощения. Здравствуйте, Мэтр!
Мужчина поднял голову и посмотрел на нее. Глаза у него были красные и усталые.
– Лидия? Как вы сюда?… Ах, да, портал из кабинета… – Он механически просмотрел и разорвал очередную бумагу, поясняя, – На всякий случай лучше так, чтобы даже из пепла никто ничего не прочитал. Бывали случаи…
Из камина вырвался заряд какого-то особо едкого дыма, и Дорле закашлялся.
– Вы… здоровы? – спросила Лидия с тревогой. Очень уж не походил этот человек – немолодой, усталый, в испачканной пеплом домашней куртке – на блестящего Мэтра Дорле, кумира всех светских дам.
– Вполне, – он отряхнул руки и встал. – По-видимому, мне надо предложить вам выпить? Шерри?
– Э-э-э… Рановато немного, вы не находите? Мэтр, что случилось? Может, нужна какая-то помощь?
– Нет, дорогая моя… Помощь не нужна, ибо помочь себе я могу только сам. Понимаю, что наши дамы волнуются, до показа осталось всего ничего, да и вообще… Поэтому передайте им вот что… Скажите, что я немного приболел, уже выздоровел и завтра буду. Об этом, – он кивнул в сторону камина и недожженых документов, – прошу вас, ни слова.