– И что?
– Я не знаю всех подробностей, но мне говорили о нескольких разводах, расторгнутых помолвках и сорвавшихся сделках. В Страже говорили, так что это не слухи, а оперативная информация.
– Насколько я могу себе представить, – вставил свое слово Лавернье, – поймать шантажиста можно только на горячем. Лучше всего было бы подставить им объект для шантажа, как приманку на крючке, но я не знаю, кто рискнет стать таким объектом.
– Хм… А какие свойства должны быть у этой приманки? – лениво спросила Лидия, пригревшаяся у него под мышкой.
– Ну… судя по скудным имеющимся данным, идеальной будет молодая пара в стадии помолвки, причем желательно, чтобы у молодого человека было существенно более высокое положение в обществе, а девушка была бы никому в принципе не известна. Совсем хорошо бы, чтобы она сама зарабатывала на жизнь и жила не с родителями…
– Почему?
– Больше возможностей для опрометчивых поступков, – отмахнулся Роберт. – Продолжай, интересно.
– Да все вроде бы… – пожал плечами Пьер. – В общем, примерно Крис и Софи, как-то так. Объявить о помолвке, а через какое-то время запустить легкий слушок, что с невестой не все ладно. Ну, не знаю, что может считаться неприемлемым в этом вашем высшем свете, я далек от него – там, прабабка-темная колдунья или наоборот, пребывание на лечении у нарколога. В общем, что-то сильно неприятное. Дальше наш шантажист находит, как подобраться к девушке и ее документам, а на документах висят маячки. И все, дело техники.
Пимпочка и Крис переглянулись, и она медленно произнесла:
– А может быть?…
Граф Карфакс поднял глаза от документа, который изучал, и с некоторым удивлением посмотрел на неожиданных визитеров. У стола в кресле сидел старший сын и наследник, Роберт, виконт Элторп; на коленях его лежала солидная стопка листов бумаги и свиток, судя по виду, весьма древний, а по губам блуждала несвойственная виконту ранее улыбка. На подоконник уселся младший, шалопай Крис, то есть, достопочтенный Кристофер Спенсер, и вид у него был довольный до чрезвычайности. Еще лет десять назад, увидев такую чистую радость на лице младшего сына, граф готовился бы к крупным неприятностям. Но за последние годы достопочтенный вроде бы поумнел и успокоился. Или нет?…
– Что-то срочное? – спросил он с хорошо взвешенной долей нетерпения.
– Более чем, – спокойно ответил Роберт. – Мне нужен твой совет.
– Я ничего не понимаю в этих твоих древних клинописях, мое дело – день сегодняшний.
– Ну, поскольку моя находка может повлиять не только на сегодняшний, но и на завтрашний день, ты именно тот, кто может дать нужные рекомендации.
– Хорошо, – согласно кивнул министр и посмотрел на младшего сына. – А ты, Крис, тоже с судьбоносным вопросом?
– М-м-м… пожалуй, нет! Я вот Роба проводил, тебя повидал, да и пойду по своим делам. Спасибо, отец!
Молодой человек хлопнул брата по плечу и выскочил из комнаты. Было слышно, как в приемной смеется какой-то его шутке секретарша, мисс Блинкс, потом дверь плотно закрылась, и в кабинете воцарилась тишина.
Ее нарушил звучный голос Роберта:
– За три тысячи лет до Открытия Дорог случился серьезный конфликт между эльфийскими кланами Заветной дубравы и Туманной долины. Дубрава обвиняла братьев из Туманной долины в убийстве одиннадцати молодых эльфов, отправленных путешествовать. Долина обвинения отклонила и потребовала извинений и контрибуций за нанесенное оскорбление. Над эльфами нависла угроза войны, и правитель долины, лэрд Хальверон Фаэливрин, принял беспрецедентное решение: он увел свой народ из Туманной долины в другие земли. Это был остров Крит и соседние с ним острова – Тира, Наксос, Фолегандрос и другие.
– Пять с лишним тысяч лет назад? – поднял брови граф Карфакс.
– Да, отец. Пять с лишним тысяч лет. Они строили там, на Крите, дворцы и просто дома, выращивали оливки и виноград, учили людей… Прошло примерно двести или триста лет такой жизни, когда маги эльфов вычислили скорое наступление катастрофы. Впереди было грандиозное извержение вулкана, что дремал под островом Тира, и его взрыв. Вода Критского моря, которое эльфы называли Airelune, Синее, должна была хлынуть в раскаленный кратер вулкана и вызвать чудовищной силы взрыв…
– Конечно, история трагическая, но зачем ты мне рассказываешь ее, Роберт? – нетерпеливо спросил граф.
Его сын приподнял ладонь:
– Я уже почти закончил, еще минуту. Так вот, волна от этого взрыва должна была смыть к Темному все населенные земли на тысячи километров к югу и к северу от Тиры. До рассчитанной даты извержения оставалось три месяца. Лэрд Хальверон и его жена, лэра Кайэйя, приняли решение: вывести с островов всех людей, а силами эльфийских магов максимально загасить огонь вулкана, чтобы уменьшить силу взрыва. На спешно построенных кораблях людей вывозили в Элладу. Когда Тиру начало трясти, лэрд открыл гигантский портал, через который перебросили всех, не успевших отплыть. Сто шестнадцать сильнейших магов Туманной долины погибли, но сумели сдержать силу извержения. Взрыв и волна затронули лишь сам остров Тира, соседний с ним Наксос и побережье Крита.
– Ну, а теперь поясни, к чему этот рассказ?
– Скажи, ты когда-нибудь слышал о Туманной долине?
Карфакс сдвинул брови.
– Нет, но я и не специалист в эльфийской истории.
– Дело в том, что официальные лица Заветной дубравы методично стирали все упоминания о ней на протяжении всех этих лет…
– Пяти тысяч?
– Да, отец, именно. Всё рассказанное было записано на найденных мною при раскопках предметах и фресках, и нам удалось надписи расшифровать. Впереди у меня доклад в Историческом обществе. Как ты считаешь, что скажет, например, посольство Заветной дубравы, услышав эту расшифровку?
– Н-да… – граф Карфакс потер затылок. – Ты прав, можно ждать дипломатического скандала.
– Именно поэтому я и пришел к тебе.
– Да. Хорошо, я понял. – Карфакс нажал на кнопку и сказал вошедшей секретарше, – Мисс Блинкс, свяжитесь с офисом министра иностранных дел и попросите его принять меня как можно скорее.
Мисс Блинкс черкнула остро отточенным карандашом в блокноте, и колеса правительственной машины закрутились.
Полковник Паттерсон хлопнул по столу ладонью, но отчего-то этот звук получился глухим и слабым.
– Да ни за что! Вы с ума сошли, Спенсер! Неужели вы всерьез думаете, что я затею оперативную игру, втягивая в нее мало того, что штатского – сына моего непосредственного начальника?
– И мою невесту, – кивнул Крис, от души наслаждаясь представлением.
– Ни за что! – подчеркивая каждое слово, повторил Паттерсон.
– Господин полковник, ну, согласитесь, идея ловить шантажиста на живца сама по себе хороша?
– Да, соглашусь. Прекрасная идея, – Глава городской стражи Люнденвика вскочил и забегал по своему кабинету, потом остановился возле кресла, где сидел нарушитель спокойствия, и сказал, – Мои сотрудники…
– Ничего не сумеют сделать, – подхватил Крис. – Ваши сотрудники – не светские бездельники, а нормальные люди. Вы не сумеете их не то что ввести в общество, а даже просто научить, как следует там себя вести. Ну, вы же сами женаты на дочери графа Ван Хоорна, вам не нужно объяснять, что это за клоака.
Паттерсон скрипнул зубами. Вся беда была в том, что молодой человек был прав на все сто процентов. В компьютере полковника уже третий день существовал подробный список пожилых светских леди, по всем параметрам подходящих для роли шантажистки. Список удалось сократить до семнадцати кандидатур, и на этом дело застопорилось. Больше ни одну старую ворону вычеркнуть не получалось.
– Я сам поговорю с отцом, – предложил Крис.
– Нет, – полковник со вздохом вернулся за стол. – Нет. Не могу.
В дверь постучали. После могучего рыка Паттерсона створка приоткрылась, и в кабинет тихонько втек сержант Симпсон.
– Господин полковник, это срочно, – доложил он, протягивая листок бумаги.
Дэн прочитал сообщение, поднял глаза на Криса и какое-то время его разглядывал, потом вновь перечитал написанное и аккуратно положил записку на стол.
– Ева Даркнелл покончила с собой после того, как ее отстранили от работы в корпусе фрейлин королевы, а помолвка ее была расторгнута, – сказал он негромко. – Симпсон, срочно ко мне Смайта и Фолхема. Спенсер, ваша невеста согласна на эту… эскападу?
– Да.
– Очень хорошо. Тогда я принимаю ваше предложение, и да помогут нам все светлые боги.
Часть 3Глава 1
Леди Гертруда Спенсер, графиня Карфакс, справедливо могла бы считаться образцом терпения. Ее муж, глава королевского Хоум-Офиса, за почти сорок лет брака ни разу не вспылил, не швырнул в стену чашку или графин, не выругался и даже не выказал леди Гертруде своего недовольства. В самом начале их совместной жизни молодой женщине случалось пару раз поступить по-своему, невзирая на мнение супруга – ну, например, купить шляпку, украшенную магическими рубинами для защиты от мигрени, или завести модную собаку размером с недокормленного голубя. Реакция графа была совершенно невыносимой: он забирал шляпку, отдавал горничной собачку, и вместо совместного посещения оперы молодая жена вынуждена была выслушивать перечисление причин столь сурового поступка. Сколько длится какая-нибудь «Аида», четыре часа? Вот четыре часа Карфакс и говорил спокойным, размеренным, чуть холодноватым тоном. Какая женщина это выдержит?
Вечером Гертруда переодевалась к ужину, когда Моппет, ее личная горничная, отправленная в оранжерею за свежим цветком, вернулась с сиреневой орхидеей и вопросом:
– Мадам, его сиятельство ничего не говорил по поводу ужина. Месье Жермон волнуется…
Галлийского повара никак нельзя было заставлять волноваться, поэтому леди Спенсер приколола орхидею к левому плечу, полюбовалась на себя в зеркало и отправилась к мужу за ответом.
Возле двери она приостановилась: когда Алистер был в кабинете один, он обычно включал музыку. Сейчас ни скрипки, ни фортепиано не звучали, но гости, вроде бы, к графу не приходили. Гертруда поколебалась и постучала в дверь, после чего осторожно ее приоткрыла.