2.3. Морское Абукирское сражение и его стратегическое значение
Повествование начнём с весны 1798 года, когда вся Европа была в ожидании наступления французской армии, которое готовилось в полной тайне. Даже офицеры армии не знали цели наступления. Для маскировки распространялся слух, что целью похода может быть помощь ирландскому восстанию, которое началось в том же году, а значит, ожидалось вторжение в Великобританию. Ложные слухи создавали французскому генералу благоприятные условия для похода в Египет. Бонапарт собрал более 35 тысяч солдат и мощный флот на средиземноморском побережье Франции и Италии.
Британское правительство и Адмиралтейство имели несколько предположений о возможных намерениях противника. Думали, что это подготовка к захвату Сицилии или острова Корфу. Не исключалось и нападение на Португалию. Полагали, что французы собираются атаковать Неаполь. Обсуждалась возможность замышляемого ими далекого похода в Вест-Индию с целью захвата находившихся там английских колоний. Очень вероятным представлялось, что Франция предпримет попытку послать флот и войска для высадки в Ирландию. Наконец, страшно боялись, что подготавливаемая экспедиция направится в Ла-Манш, соединится там с другими кораблями французского флота, находящимися в Бресте, и войсками вторжения и обрушится на юго-восточное побережье Англии.
В Лондоне дали новые указания адмиралу Сент-Винсенту (Джон Джервис), который с лета 1795 года являлся командующим Средиземноморским флотом. Во-первых, было предложено любыми средствами помешать подготавливаемой французами экспедиции достигнуть ее цели. Во-вторых, для этого адмирал должен был предоставить в распоряжение «какого-либо осмотрительного флаг-офицера» 12 линейных кораблей. Это означало, что англичане переходили от наблюдения и разведки силами флота к использованию этих сил для нанесения поражения французам в Средиземном море.
У адмирала Сент-Винсента был на примете свой «осмотрительный флаг-офицер» для контроля за передвижениями на Средиземном море – контр-адмирал Горацио Нельсон. Но он находился в вынужденной отставке из-за сложного ранения руки, лечился и мечтал о возвращении на флот. Получается, что из тягостного бездействия Нельсона вывела политика Англии, которую она вела против Франции. Адмирал Сент-Винцент лучше других понимал и ценил Нельсона. Поэтому в октябре 1797 года он просит Адмиралтейство направить его на свою эскадру, блокировавшую Кадис. 21 декабря было официально объявлено о назначении Нельсона на «Вэнгард».
Пресса сообщила, что храбрый контр-адмирал вскоре отправится в какую-то секретную экспедицию. Тогда еще никто – ни Адмиралтейство, ни сам Нельсон – не мог предположить, что эта экспедиция меньше чем через год принесет контр-адмиралу мировую славу, а Англии – крупный успех в борьбе с противником. 29 марта 1798 года Нельсон поднял свой флаг на линейном корабле «Вэнгард». Нельсон якобы должен был провести ограниченную операцию исключительно разведывательного характера – установить намерения противника. Но в то же время его миссия имела и символическое значение. Она означала, что английский флот после двухгодичного отсутствия возвращается в Средиземное море. Приход Нельсона должен был означать: англичане здесь! Прежде всего требовалось точно установить, к чему готовятся французы в портах Тулона, Марселя, Генуи, Чивитавеккья и некоторых других.
8 мая Нельсон с тремя линейными кораблями, двумя фрегатами и корветом вышел из Гибралтара и двинулся к южным французским портам. Он не знал еще, что в это же время Бонапарт прибыл в Тулон. Через несколько дней англичане захватили французский корвет и от его команды узнали о прибытии Бонапарта. Установили, что 15 французских линейных кораблей, находящихся в Тулоне, готовы к выходу в море, что командует ими адмирал Брюэс, держащий свой флаг на 120-пушечном «Ориенте». Стало известно, что большое количество войск готово к погрузке на транспорты. Это было ценно и важно, но Нельсону нужно было знать, когда и куда именно направляется эта грозная армия. Захваченный экипаж корвета об этом ничего не знал.
После ряда осложнений, вызванных штормом, 7 июня Нельсон встретился с эскадрой, посланной адмиралом Сент-Винсентом. Теперь под командованием Нельсона была прекрасная эскадра из 13 лучших 74-пушечных линейных кораблей, одного 50-ти пушечного и брига. Солидное боевое соединение обладало существенным недостатком – отсутствовали фрегаты, крайне необходимые для разведывательных операций. Использовать для этого линейные корабли было нельзя. По этому-то Нельсон безуспешно метался в поисках французской армады.
Только в Неаполе Нельсон получил хоть какие-то данные о противнике и немедленно направился к Мальте, однако Бонапарт уже покинул Мальту. Но куда он двинулся, этого никто не знал. Напряжение и нервозность Нельсона нарастали, он плохо владел собой. Контр-адмирал неустанно разрабатывал планы битвы на все возможные случаи. Он вызывал капитанов и обсуждал с ними свои замыслы. Через некоторое время капитаны уже прекрасно знали, как их командующий поступит в любой ситуации, знали и свои задачи. Это превратило эскадру в единый организм, способный четко действовать и мгновенно реагировать на любые маневры противника. В походе вели непрерывные учения по стрельбе, неустанно тренируя офицеров и матросов. Итак, Неаполь отпал, Сицилия отпала, отпала и Мальта. На совещании четырёх опытных английских капитанов высказано предположение, что французы пошли к Египту. Туда же направилась и английская эскадра.
Но Бонапарт, уже зная, что его ищет эскадра Нельсона, пошёл на хитрость и отправился к Александрии непривычным, более южным путем. Тем временем Нельсон спешил на всех парусах по кратчайшему пути. В ту же ночь его эскадра прошла в непосредственной близости от французской. Был туман, и англичане не заметили противника. Английская эскадра обогнала медленно двигавшуюся флотилию французов и достигла наконец Александрии, но противника здесь не было. Контр-адмирал решил, что французы находятся в Сицилии. Английская эскадра тут же повернула обратно, но Нельсону опять не повезло. Из-за сильного встречного ветра лишь 19 июля, разминувшись второй раз на близком расстоянии с французами, английская эскадра прибыла в Сиракузы на Сицилии. Нельсон понял, что ошибся. Теперь благоприятный ветер позволил переход до Александрии покрыть всего за четыре дня. Англичане подошли к порту, но опять не нашли там французских кораблей. Был дан сигнал повернуть на восток и идти вдоль берега. Тогда вахтенные увидели, что линейный флот французов стоит на якоре в Абукирском заливе.
Это было 1 августа 1798 года, когда после 60-дневных поисков неприятеля англичане обнаружили французский флот недалеко от Александрии. Там находились 13 линейных кораблей, три фрегата, 400 транспортов, 10 тысяч матросов и 1183 морских орудия генерала Бонапарта. Солнце клонилось к закату, а французский адмирал, командир эскадры Брюэс был уверен, что Нельсон едва ли рискнет начать сражение до рассвета в заливе, где было много подводных рифов и отмелей.
Вице-адмирал Брюэс, похоже, считал стоянку у берегов Египта отдыхом. Появление англичан явилось для него неожиданностью. В своих сообщениях из Александрии адмирал писал Наполеону, что фарватер промерен и обставлен бакенами, что батареи у старого порта в блестящем порядке, что через несколько дней эскадра окажется в гавани и можно будет спать спокойно. Только этих дней у него не оставалось.
В ряде донесений из Александрии Наполеону сообщали, что эскадра не выслала дозоры и не пытается задержать неизвестные суда, появляющиеся в море. Вызывало удивление, что матросы не проводят учения, много судовых шлюпок у берега, а матросов – в городе и на пляже. Наполеон высказал в письме к Брюэсу недовольство по поводу этих фактов и выразил недоумение, почему эскадра еще не в гавани, где она могла быть в безопасности. Он не понимал, почему вице-адмирал не поставил в линию стоявшие в гавани корабли, фрегаты, шесть бомбард и 10 канонерских лодок, почему не пополнил экипажи боевых кораблей за счет конвоя из Александрии.
Маршруты следования флота Наполеона и поисковой эскадры Нельсона в Средиземном море по пути в Египет, 1798 год
Неоднократные указания Наполеона в переписке с адмиралом указывали, что если невозможно ввести корабли в Александрийскую гавань, то необходимо отправить эскадру в Корфу, где она находилась бы под защитой прибрежных батарей, и ожидать приказа от посланника в Константинополе. При отсутствии приказа – идти к Тулону и взять под охрану конвой с отставшими войсками.
Последующий анализ сражения при Абукире показал, что командующий французской эскадрой вице-адмирал Франсуа Брюэс действовал крайне безграмотно. Он не позаботился о принятии очевидных мер по охранению собственного флота, которые были необходимы в Абукирской бухте. Адмирал не держал в море дозорных судов и не высылал разведчиков для заблаговременного предупреждения о приближении англичан. Он не сделал этого даже 1 августа, когда значительная часть команды была отправлена на берег за пресной водой, а батарейные палубы загромождены вытащенными из трюма бочками.
Даже сама диспозиция эскадры была устроена неграмотно. Вице-адмирал Франсуа-Пол де Брюэс в первой линии расположил 13 линейных кораблей, но ни один из флангов не был настолько приближен к отмели четырёхсаженной глубины, чтобы противник не мог его обойти и не смог бы проникнуть внутрь диспозиции. Проходы между отмелью и флангами не были защищены даже группами фрегатов, которые составляли вторую линию против средней части первой. Мелкие суда (около 30) находились под самым берегом, у мыса Абукир.
Правда, на острове Абукир была построена батарея, но из-за слабости установленных на ней шести орудий и дальности расстояния она не могла остановить прорыва кораблей противника, которые легко прошли между отмелью и северным флангом первой линии.
На первый взгляд казалось, что позиция французского флота почти неуязвима. 13 линкоров вице-адмирала Брюэса стояли стеной, прикрывая вход в Абукирскую бухту. Их фронт вплотную примыкал к прибрежным отмелям, что, как полагал французский командующий, исключало возможность