Проскочив мимо английского кордона, Гантом переменил направление. При этом попутный ветер гнал суда с большой скоростью. Суда обошли западный берег Сардинии, а 28 сентября корабли прошли мыс Фальконе. Утром прошли пролив Божиначо, отделяющий Сардинию от Корсики, и пошли вдоль западного берега Корсики. Днём 30 сентября беглецы находились в 20–30 милях от столицы Корсики.
Послали разведчиков, чтобы узнать, в чьих руках остров, но ветер крепчал, надвигался шторм. Контр-адмирал Гантом решил рискнуть и с рассветом, не дожидаясь возвращения разведчиков, пошёл к суше. При подходе к берегу моряки увидели разведчиков и узнали, что Корсика в руках французов. 1 октября на полных парусах корабли вошли в Аяччо, родину Наполеона.
Проведя максимально укороченную процедуру карантина, портовые служащие позволили командам и пассажирам сойти на берег. Чтобы увидеть победоносного генерала, в городе появилась огромная толпа местных жителей. Несколько проведенных в Аяччо дней стали для Бонапарта отдыхом на тернистом пути. Большую часть времени генерал в одиночестве проводил в пустом родительском доме. Из газет он узнал о поражениях своих сограждан в Швейцарии и Италии, о русско-английском десанте в Голландии, об отставке Талейрана и смене команды директоров.
За это время море немного улеглось, и вечером 6 октября корабли Бонапарта продолжили путь. Вроде опасность миновала, но через два дня в лучах заходящего солнца на горизонте показались паруса. Адъютант Бонапарта сообщил, что видит паруса 22 кораблей на расстоянии примерно шести морских миль. Возможно, это была эскадра лорда Кейта или адмирала Нельсона. Гантом хотел возвращаться на Корсику, но Бонапарт впервые за время перехода применил власть и приказал продолжать движение. Уже ночью достигли корабли прибрежных вод Франции. Вражеской эскадры больше не было видно. Высадку решили отложить на утро. Топографы установили, что находятся недалеко от порта Фрежюс. Эскадра на всех парусах вошла в спасительную гавань. Слава богу, добрались.
Фрежюс, расположенный южнее горного массива Эстерель в 26 км к западу от Канна и в 110 км от Марселя, – крупный курорт на Лазурном Берегу Франции. Морскую гавань на месте современного города с песчаными пляжами и стоянками для яхт заложил для своего флота ещё Юлий Цезарь.
Гордясь удачным исходом своего похода, Гантом любил говорить, что он спас Франции её счастье. Легендарный корвет, спасший Наполеона, в 1803 году обосновался в Тулоне. По желанию Наполеона фрегат поставили на якорь, а на его корме написали золотыми буквами: «Мюирион», взятый в 1797 году в Арсенале Венеции завоевателем Италии. Он возвратил из Египта в 1799 году спасителя Франции». После реставрации Бурбонов фрегат был превращён в тюрьму, а в 1850 году пошёл на слом.
Итак, в 10 часов утра 9 октября корабли причалили к пирсу порта Фрежюс. Радость местных жителей была огромна. Вот как описывает прибытие Бонапарта участник свиты Денон, бывший с ним на фрегате «Карреру»: «Ничто не было так неожиданно, как наше прибытие во Францию. Новость об этом распространилась в народе с быстротой молнии. Как только увидели флаг командующего, сразу набережная была заполнена людской толпой. Имя Бонапарта произносилось таким образом, что было понятно, как он здесь необходим. Воодушевление достигло высшей степени и даже вызвало некоторые беспорядки. Опасность заражения (эпидемия холеры из Египта) была забыта. Находившиеся на воде лодки в два счета заполнили наши оба корабля людьми, которые больше ничего не боялись. Сбылась их надежда, и они снова видели Бонапарта. Казалась, вся Франция покорилась ему, ему, который должен вернуть ей славу и честь».
Вечером того же дня генерал Бонапарт с несколькими спутниками покинул город. Новость о его передвижении обгоняла карету. Повсюду его встречали толпы ликующего народа. В дороге Бонапарт отправил Директории письмо с мотивами своего возвращения из Египта. В день появления в Париже генерал Бонапарт посетил люксембургский дворец с приветственным визитом. Директора республики были обеспокоены неожиданным прибытием знаменитого генерала. Они обсуждали между собой вопрос об аресте генерала, оставившего армию без распоряжения правительства и нарушившего условия карантина (40 дней в изоляции). Правда, в тот день правительство приняло генерала ласково и не делало ему упреков. Слава Бонапарта служила ему лучшей защитой.
Узнав о прибытии команды Бонапарта во Фрежюс, Талейран обеспокоился: популярность Наполеона была слишком велика, он решил продать Бонапарту план переворота. Утром 17 октября Талейран по приглашению Жозефины вошёл в дом Бонапарта. Генерал был взбешён. Он кричал на Талейрана, обзывал последними словами, топал ногами. Когда Бонапарт устал и сделал перерыв, Талейран заговорил спокойно и взвешенно. Он сказал, что непричастен к бедам генерала в Египте, и добавил, что сейчас уже следует подумать о другом. По мере того как Талейран говорил, Бонапарт успокаивался.
Талейран рассуждал, что Родина в опасности, что сейчас как никогда стране необходима сильная решительная личность, способная защитить Францию от внешних и внутренних врагов, что Директория – это колосс на глиняных ногах. Она ненавидима народом и армией. Франция никогда не простит им, если они не воспользуются сложившейся ситуацией и генерал Бонапарт не возьмет всю полноту власти в свои руки. Этого хочет Франция, этого хочет История. Надо торопиться.
Талейран много говорил. Он рассказал Бонапарту, как воздействовать, используя слабые места, на каждого из директоров, какие действия и в какой последовательности следует предпринять в отношении парламента и в отношении прессы. Талейран рассказал, что их поддерживает финансовая буржуазия в лице такого-то и такого-то банкиров, так что недостатка в деньгах не будет. Вот это был первый по-настоящему серьезный аргумент – деньги. Вторым важным фактом было сообщение Талейрана, что министр полиции Директории Жозеф Фуше будет на его стороне. В заключение Талейран заверил, что армия поддержит прославленного полководца, а народ уже сейчас готов видеть в Бонапарте вождя.
В Париже в то время расквартировалась 17-я дивизия. На офицеров и солдат этой дивизии Бонапарт мог положиться. Он мог рассчитывать в первую очередь на генералов, прибывших с ним из Египта: Бертье, Мюрата, Андреосси, Ланна, Леклерка, Мармон, а также контр-адмиралов Гантома и Пьер Дюмануара. Бонапарт мог положиться на генералов, знакомых ему по итальянской кампании, – Морана, Фрегевиля, Беррюйе, Монси, Дюпона и в меньшей степени на генерала Макдональда и генерала Лефевра, который занимал должность командира парижского гарнизона.
9–10 ноября 1799 года (18–19 брюмера VIII года Республики) во Франции произошёл государственный переворот, в результате которого Директория была лишена власти и было создано новое временное правительство во главе с тремя консулами – Наполеоном, Роже Дюко и Сийесом. Это событие считается концом Великой французской революции (1789–1799). Всё происходило следующим образом. Ранним утром 9 ноября к особняку Бонапарта стали съезжаться высшие офицеры французских вооруженных сил. Среди них были полководцы, имена которых знала вся Франция: Моро, Макдональд, Бернадотт, Лефевр и др. Почти одновременно в Тюльири был собран Совет старейшин (французская верхняя палата законодательного собрания) под председательством Лемерсье. Совет был собран под влиянием слухов о будто бы подготовленном якобинском заговоре, которые распустил лидер умеренно-республиканской партии, директор Сийес.
Во дворце Наполеон Бонапарт произнёс перед Советом краткую речь. Он подчеркнул свою верность республиканским принципам. Двое директоров – Сийес и Роже-Дюко, по предварительному уговору, подали в отставку и открыто поддержали движение. Баррас, оказавшись без поддержки, подписал заранее подготовленный акт. Остальные два директора – Гойе и Мулен – были взяты под стражу и также сложили свои полномочия. В результате исполнительная власть была уничтожена. Директория прекратила своё существование. Бонапарт приказал верным ему генералам занять все важные объекты столицы: Ланну был поручен Тюильри, Мюрату – Бурбонский дворец, Мармону – Версаль и т. д.
На следующий день Совет старейшин и Совет пятисот (нижняя палата французского законодательного собрания) в полдень собрались в Сен-Клу 19 брюмера. За сутки, прошедшие с начала событий, депутаты опомнились и стали задавать вопросы. Почему распущена Директория? Зачем Наполеону предоставлены столь высокие полномочия?
Депутаты не спешили сформировать новое правительство и выражали сомнения в принятых вчера решениях. События неожиданно стали принимать опасный оборот. Генерал Ожеро даже посоветовал Бонапарту сложить свои полномочия. В случае поражения Бонапарту и его сторонникам грозила смертная казнь.
Бонапарт, потеряв терпение, прошёл в зал заседания Совета старейшин. Ему предоставили слово, где он произнес речь, в которой повторял, что он не диктатор, а служит только Республике. Бонапарта прервали и стали требовать точных сведений о заговоре. Ничего не добившись, генерал пошёл в зал, где заседал Совет пятисот. Здесь его встретили намного хуже. Депутаты кричали: «Долой диктатора!», «Вне закона его!». Наполеон был окружен разъярённой толпой. Его толкали и рвали одежду. Фактически его спас генерал Лефевр, который с возгласом «Спасем нашего генерала!» приказал гренадерам вывести Наполеона из зала. Тот был растерян и не знал, что делать. Поражение было близким.
Только к вечеру к Наполеону вернулась его обычная энергичность. Он вместе с Мюратом и Люсьеном стал объезжать войска. Он выкрикивал, что его хотели убить, что в Совете пятисот собрались заговорщики. Тогда отряд гренадёр с барабанным боем под началом Мюрата и Леклерка двинулся в зал заседаний Совета пятисот. Распахнув двери, Мюрат крикнул: «Вышвырните всю эту свору вон!» Депутаты не оказали сопротивления, и зал быстро был очищен.
Переворот был завершен – законодательное собрание (Совет старейшин и Совет пятисот) было вычеркнуто из истории. Затем солдаты заставили часть депутатов под диктовку принять постановление о создании временной консульской (в составе Бонапарта, Сийеса и Роже Дюко) и ещё двух комиссий, на которые возложили обязанность подготовить конституционные законы. Тем временем на стенах зданий столицы расклеивали объявления, составленные министром полиции Фуше. В них сообщалось, что генерал Бонапарт разоблачил контрреволюционный заговор в Совете пятисот, что на него было совершено покушение, но генерал спасен, а законодательный корпус принял все меры для утверждения «триумфа и славы Республики». Переворот 18–19 брюмера не встретил сопротивления ни власти, ни политических сил, ни народа. Наполеон Бонапарт просто взял власть в свои руки. Теперь у диктатора было всё впереди.