Глава 3. Путь героя нации
3.1. Юность на палубе
Горацио Нельсон родился в доме приходского священника Эдмунда Нельсона и Кэтрин Саклинг в местечке Бёрнем-Торп на побережье Северного моря. В роду Нельсонов было немало священнослужителей: его дяди, два их брата, восемь двоюродных братьев и два родных брата Горацио. Нахождение Нельсонов в церковных сферах давало важное общественное положение и безбедное существование. Хотя Эдмунд Нельсон никогда не был особенно обеспеченным человеком, а вот его жена, Кэтрин Саклинг, приходилась дальней родственницей Роберту Уолполу, первому премьер-министру Великобритании, чье влияние помогло ее братьям получить должности во флоте и на таможне. Горацио стал шестым ребёнком, и было мало надежды, что он выживет, так как родился недоношенным. Но он выжил, хотя все понимали, что вряд ли вырастет сильным и будет обладать хорошим здоровьем.
Супруга преподобного Нельсона Кэтрин была дочерью Мориса Саклинга, каноника Вестминстерского аббатства. Кроме того, она приходилась внучатой племянницей сэру Роберту Уолполу, многолетнему премьер-министру королевской династии ганноверских Георгов. Трудно себе представить, почему, имея столь благородное происхождение, её семья остановила свой выбор на бедном сельском священнике. Тем не менее она соединила свою судьбу с Эдмундом Нельсоном, и этот брак оказался весьма прочным. Супруг гордился благородным происхождением своей жены. Умный священник понимал, что в жизни его детям придется нелегко без поддержки родственников, так как в роду самого Нельсона влиятельных людей не было. Отец многочисленного семейства всеми силами стремился заручиться дружбой влиятельных Саклингов, чтобы те в будущем не оставили его детей. Расчет дальновидного Эдмунда Нельсона оказался на редкость верен.
Детство Горацио было безоблачным. Но в канун Рождества, когда Горацио было девять лет, в возрасте сорока двух лет умерла его мать, а спустя неделю, не пережив смерть дочери, скончалась и бабушка. Надо отметить, что у Кэтрин Нельсон был твердый характер и воля. Именно эти черты Горацио унаследовал от матери. Его мать всегда любила море и восторгалась моряками. Этот интерес тоже передался Горацио. Нередко мальчик слушал семейные рассказы о героических подвигах своих предков на морях. Все это возбуждало и подогревало его мечты. Многие десятилетия напряженной борьбы с Францией сформировали убеждение Горацио, что для англичан французы были естественными врагами. Он всегда упоминал, что его матушка «терпеть не могла французов».
Теперь жизнь овдовевшего отца Нельсона складывалась совсем не просто. Естественно, здесь не обошлось без самой активной поддержки братьев Кэтрин Нельсон – Мориса и Уильяма Саклингов, имевших обширные связи в Лондоне. Первый к тому времени был известным своими победами флотским капитаном, а второй занимал видную должность на Лондонской таможне. Морис Саклинг отличился в сражениях Семилетней войны и сумел обзавестись столь обширными знакомствами, которым мог позавидовать и адмирал.
Весной 1770 года капитан Саклинг получил назначение командиром 64-пушечного корабля «Резонабль». Прочитав об этом, Горацио написал отцу о своём желании служить у дядюшки Мориса. Тот согласился взять племянника на службу, но добавил: «Чем провинился бедный Горацио, что именно ему, самому хрупкому из всех, придётся нести морскую службу? Но пусть это произойдёт. Может, в первом бою пушечное ядро снесёт ему голову и избавит от всех забот!»
Как ни странно, так оно почти и произошло, но значительно позже. Итак, судьба Горацио Нельсона была решена. Стояла ранняя весна 1771 года. Нельсону исполнилось всего двенадцать лет. Его систематическое образование ограничилось начальной школой и годом обучения в частной школе. Поэтому будущий адмирал до конца своих дней будет писать с чудовищным количеством ошибок. В этом отношении он не был исключением в среде английских офицеров, так как они рано начинали морскую службу на кораблях и преждевременно бросали школу.
Отец проводил Горацио в Лондон и отправил в Чатем, где стоял корабль дядюшки. В порту мальчика никто не ждал. Он долго бродил по порту, пока не замерз. Положение спас офицер. Он провёл продрогшего Горацио на корабль дядюшки, где его быстро обустроили и приняли на службу в качестве мичмана.
60-пушечный линейный корабль «Резонабль»
В те дни «Резонабль» готовился выступить в составе Атлантической эскадры, идущей отвоевывать для британской короны захваченные испанцами Фолклендские острова. Однако поход в Южную Атлантику в последний момент был отменен. Так как «Резонабль» был сразу поставлен на консервацию, то Морис Саклинг сразу подыскивает племяннику новое место. Его определили юнгой к товарищу Джону Ратборну, который был капитаном на торговом судне и как раз отправлялся в Вест-Индию. Естественно, такое плавание могло стать прекрасной школой для начинающего моряка. Именно в этом годичном рейсе на торговом бриге юный Нельсон получил свои первые практические знания в морском деле. При этом Ратборн всегда держал мальчика при себе, уделяя пристальное внимание его воспитанию и обучению.
По окончании рейса в Вест-Индию дядя снова забрал Горацио в военно-морской флот. Он был недолго вестовым на одном из боевых кораблей. Правда, обязанности вестового не слишком привлекательны для юного моряка. Поэтому дядя забирает племянника к себе на «Триумф», но снова в качестве мичмана.
Несмотря на сложности дозорной службы у берегов метрополии, капитан Саклинг настойчиво занимался морским образованием племянника. В процессе обучения навигации он разрешил Нельсону самостоятельно управлять корабельным баркасом. С помощью дяди и других офицеров Горацио вскоре овладел основами навигации и морской астрономии. Он научился читать карту и исполнять обязанности канонира. Дядюшка не остановился на достигнутом и приставил Нельсона к корабельному ревизору: тот посвятил юношу во все тонкости корабельного снабжения и хранения припасов.
Через некоторое время Горацио уже получил в свое распоряжение баркас и смог вдоволь ходить на нем в устьях Темзы и Мидуэя. Из месяца в месяц мудрый Морис Саклинг готовил племянника к карьере будущего офицера. Но как стать настоящим моряком, не побывав в дальних плаваниях? И капитан Саклинг присмотрел для Нельсона поход, который смог бы его многому научить.
К осени 1772 года Британское Королевское общество запланировало большую полярную экспедицию. Для этого в Портсмуте снаряжались два больших брига – «Рейсхорс» и «Каркас». Когда полярная экспедиция под командованием капитана Фиппса покинула берега Англии, то в составе экипажа брига «Каркас» был и четырнадцатилетний Горацио.
Но экспедиция смогла продвинуться лишь на десять градусов севернее полярного круга, когда путь ей преградил непреодолимый ледовый барьер. При очередной подвижке льда оба брига оказались окруженными со всех сторон огромными ледовыми полями. Теперь впору было думать не о покорении северных широт, а о спасении судов и людей: лето уже было на исходе, а суда по-прежнему находились в ледовых тисках. Когда закрылся последний проход, матросам было велено рубить во льду канал шириной в двенадцать футов. В одной из таких вахт Нельсон «отличился». Он самовольно отправился по льду с ружьем охотиться на белого медведя и едва сам не погиб.
После возвращения устроить племянника на хорошее судно и к хорошему капитану снова взялся безотказный дядюшка Морис. Его авторитет и знакомства сделали своё дело, и вскоре мичман Нельсон был внесен в судовые списки 20-пушечного брига «Сихорс». Возглавлял уходящую эскадру друг капитана Саклинга сэр Эдвард Хьюз, один из самых хитрых и предприимчивых адмиралов за всю историю британского флота.
В ноябре 1773 года бриг «Сихорс» покинул Спитхедский рейд вместе с фрегатом «Солсбери», на котором развевался контр-адмиральский флаг Хьюза. Плавание складывалось успешно. Когда суда проходили мыс Доброй Надежды, Нельсон уже сдал экзамен на матроса, и он учился вести вахтенный и навигационный журналы. Он описал, как столкнулись с пиратским судном, обменялись с ним пушечными залпами. Так состоялось боевое крещение молодого Нельсона.
Целый год Нельсон провел в плавании по Индийскому океану. Тщедушный юноша возмужал, вытянулся и окреп. Однако здешний климат оказался вреден для Горацио. В конце 1775 года его свалил приступ лихорадки. Консилиум врачей вынес решение о его немедленной отправке домой. Мичмана Нельсона доставили на судно «Дельфин», шедшее с грузом в Англию. Возвращение домой длилось более полугода. Это возымело действие, и к концу плавания Нельсон выглядел вполне здоровым.
К этому времени его покровитель дядя Морис Саклинг стал главным ревизором Королевского флота, в его руках были все флотские финансы. Толпы претендентов на корабельные должности осаждали Адмиралтейство, но за племянника все вопросы решил дядя Морис. Уже через два дня после возвращения мичману Нельсону было предложено явиться на 64-пушечный линейный корабль «Вустер», который готовился конвоировать торговые суда от Англии до Гибралтара и обратно. Нельсон был назначен уже четвертым лейтенантом. Он становился полноправным вахтенным начальником (хотя все еще не имел офицерского чина). О таком назначении можно было только мечтать. Ведь помимо превосходной практики члены экипажа неплохо зарабатывали на отчислениях хозяев торговых судов за охрану.
Всю осень и зиму Нельсон провел в море на «Вустере», который сопровождал бесконечные торговые караваны. Капитан корабля Марк Робинсон относился к молодому человеку гораздо внимательнее, чем ко всем другим мичманам. Вскоре восемнадцатилетний моряк стоял на ходовой вахте. Это было огромным доверием, так как даже на небольших судах самостоятельную вахту несли только лейтенанты. Теперь в полное подчинение Нельсону отдавался целый линейный корабль.
Весной 1777 года Горацио Нельсон прибыл в Лондон для сдачи экзаменов на чин лейтенанта. Согласно установленным правилам, членами экзаменационной комиссии должны быть три опытных капитана. Правда, Комиссию совета Адмиралтейства, которой предстояло принимать экзамены у Нельсона, возглавлял его любимый дядюшка Морис. Об этой истории было написано много. Вроде бы ни племянник, ни его дядя знать не знали, что один из них будет сдавать, а другой принимать экзамен, от результатов которого зависела вся последующая карьера. Нельсон блестяще сдал экзамен, и только тогда Саклинг признался коллегам, что это его родственник. Зная, как опекал дядя своего племянника, в случайность встречи на экзаменах, как и в равнодушно-пассивное поведение Саклинга во время экзамена, не слишком-то верится.